завершив рассмотрение сообщения № 781/1997, представленного г‑ном Азером Гарыверды-оглы Алиевым в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах,

приняв во внимание всю письменную информацию, представленную ему автором сообщения и государством-участником,

принимает следующее:

Соображения в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола

1.1. Автором сообщения является г-н Азер Гарыверды-оглы Алиев, гражданин Азербайджана, родившийся 30 августа 1971 года. На момент представления сообщения автор находился в Донецком следственном изоляторе (СИЗО), Украина, в ожидании смертной казни. Он утверждает, что он является жертвой нарушения Украиной Международного пакта о гражданских и политических правах¹. Хотя автор не ссылается на конкретные положения Пакта, сообщение, как представляется, затрагивает вопросы по статьям 6, 7 и 10, пункту 1, пункту 3d), е) и g) и пункту 5 статьи 14 и статьи 15 Пакта. Адвокатом он не представлен.

1.2. 24 ноября 1997 года в соответствии с правилом 86 своих правил процедуры Комитет обратился к государству-участнику с просьбой не приводить в исполнение смертный приговор в отношении автора, пока его сообщение находится на рассмотрении Комитета. 30 сентября 2002 года государство-участник проинформировало Комитет о том, что 26 июня 2000 года смертный приговор в отношении автора был заменен на пожизненное тюремное заключение.

Факты в изложении автора

2.1. 8 июня 1996 года в городе Макеевка, Украина, после употребления большого количества алкоголя автор поссорился с г‑ном Крутоверцевым и г‑ном Котом. Ссора завершилась дракой. Четвертый из присутствовавших, г‑н Гончаренко, был свидетелем инцидента. По словам автора сообщения, г‑н Кот и г‑н Крутоверцев жестоко избили его. Кроме того, г-н Крутоверцев ударил его пустой бутылкой. Защищаясь, автор серьезно ранил г‑на Кота и г‑на Крутоверцева ножом, после чего покинул место происшествия.

2.2. Автор сообщает, что вскоре после этого он связался с супругой г‑на Крутоверцева, чтобы сообщить ей об инциденте и попросить ее обратиться за помощью. Узнав о случившемся, г‑жа Крутоверцева начала избивать его. Автор сообщает, что он ударил г‑жу Крутоверцеву ножом в лицо, после чего вернулся в свою квартиру, где его супруга и несколько соседей обработали его раны.

2.3. 8 июня 1996 года автор сообщил об инциденте следователю по уголовным делам г‑ну Волкову, который потребовал принести ему 15000 долл. США для подкупа милиции и обвинителей. Автору удалось собрать только 5600 долл. США. Автор дал официальные письменные показания в машине г‑на Волкова. Узнав о том, что один из пострадавших скончался, этот сотрудник милиции сказал автору, что, если он не соберет требуемую сумму к 2 часам дня, у него будут большие неприятности.

2.4. Во второй половине дня 8 июня 1996 года автор вместе с супругой покинули город и спрятались в деревне его тещи, в то время как его отец пытался собрать затребованную у него сумму. После своего возвращения 27 августа 1996 года они были арестованы милицией и доставлены в отделение милиции, где их допрашивали в течение четырех дней. Согласно сообщению автора, за время содержания под стражей их не кормили. Г‑н Волков и другие сотрудники полиции подвергали автора мерам физического воздействия и в том числе лишали его кислорода, надев на него противогаз, с тем чтобы заставить его сознаться в совершении ряда нераскрытых преступлений. Супругу автора, которая в то время была беременна, также подвергали избиениям и надевали на голову целлофановый пакет, в результате чего она потеряла сознание. Для того чтобы добиться освобождения супруги, автор подписал все предложенные ему документы, не читая.

2.5. Сотрудники милиции освободили его супругу после того, как она обещала им не рассказывать о том, что происходило во время содержания под стражей, поскольку в противном случае ее супруг будет убит, а ее вновь арестуют. После того как у нее случился выкидыш, супруга автора решила собрать медицинские свидетельства для подачи жалобы, в связи с чем она вновь подверглась угрозам со стороны г‑на Волкова и еще одного сотрудника милиции. Автор утверждает, что 31 января 1997 года он пожаловался прокурору, который посоветовал ему предъявить свои обвинения во время судебного разбирательства.

2.6. В течение пяти месяцев автор содержался под стражей без доступа к адвокату; он утверждает, что его не осматривал ни судебный психиатр, несмотря на его историю болезни, ни какой-либо другой врач. Автору не дали возможности участвовать в воссоздании картины преступления, за исключением эпизода, связанного с г‑ном Крутоверцевым и г‑ном Котом.

2.7. Судебное разбирательство по делу проводилось Донецким областным судом. По словам автора, суд заслушал лишь свидетелей, представленных г‑жой Крутоверцевой, которые являлись ее соседями и друзьями.

2.8. Автор указывает, что, несмотря на то что государственный обвинитель потребовал приговорить автора к 15 годам тюремного заключения, 11 апреля 1997 года суд признал его виновным в убийстве г‑на Крутоверцева и г‑на Кота, а также в покушении на убийство г‑жи Крутоверцевой и приговорил его к смертной казни. 28 апреля 1997 года автор обжаловал приговор в Верховный суд. Он утверждает, что Донецкий областной суд не передал его апелляцию и незаконно аннулировал ее. В этой связи автор отмечает, что государственный обвинитель потребовал аннулировать это решение и передать дело на рассмотрение другого суда из-за несоблюдения некоторых положений статьи 334 Уголовно-процессуального кодекса.

Жалобы и комментарии

Жалоба

3.1. Автор заявляет, что его приговорили к смертной казни без учета того факта, что на основании статей 3 и 28 Конституции Украины высшая мера наказания отменена законом, в связи с чем приговор является неконституционным, неприемлемым и противоречит положениям статьи 6 Пакта.

3.2. Утверждения автора о том, что он и его супруга подвергались пыткам и жестокому обращению со стороны сотрудников милиции для того, чтобы добиться от них признания во время содержания под стражей, может представлять собой нарушение пункта 3 g) статьи 14, статьи 7 и статьи 10 в совокупности со статьей 6 Пакта.

3.3. Автор настаивает на том, что он был лишен справедливого судебного разбирательства в силу следующих причин. После ареста его в течение четырех дней допрашивали сотрудники милиции в отделении милиции, начальником которого являлся брат одного из погибших. Он утверждает, что выдвинутые против него обвинения являлись необоснованными, изложение фактов милицией и государственным обвинителем было предвзятым, а суд заслушивал только свидетелей обвинения и тех, кто давал показания в пользу потерпевших. Автор утверждает, что во время ознакомления с материалами своего дела он обнаружил, что страницы не были сшиты, пронумерованы и скреплены, что позволяло изымать показания для сокрытия незаконных действий и процессуальных ошибок, а также что его апелляция в Верховный суд не был передана областным судом. Все это может представлять собой нарушение пункта 1, пункта 3 е) и пункта 5 статьи 14 Пакта.

3.4. Автор утверждает, что он не имел доступа к адвокату в течение пяти месяцев после своего ареста с 27 августа 1996 года по 18 декабря 1996 года; 17 июля 1997 года Верховный суд вынес свое решение в его отсутствие и в отсутствие его адвоката в нарушение пункта 3 d) статьи 14 Пакта.

3.5. Согласно утверждению автора, Верховный суд подтвердил решение, которое являлось незаконным, поскольку смертный приговор противоречит Конституции Украины от 1996 года. 29 декабря 1999 года Конституционный суд признал смертную казнь неконституционной, и начиная с этой даты наказанием по статье 93 Уголовного кодекса стало тюремное заключение на срок от 8 до 15 лет. Вместо изменения и смягчения его приговора "посредством безотлагательного пересмотра" автор был приговорен к пожизненному заключению на основании поправок к Уголовному кодексу от 22 февраля 2000 года. Он считает, что это является нарушением его права на смягчение приговора, поскольку наказанием, предусмотренным "временными правовыми нормами" после решения, принятого Конституционным судом (декабрь 1999 года), является тюремное заключение на срок от 8 до 15 лет, в то время как автор после проведенной в 2000 году реформы был приговорен к пожизненному тюремному заключению.

3.6. Автор также утверждает, что, несмотря на его историю болезни, он не был обследован психиатром и что раны, полученные им во время инцидента 8 июня 1996 года, также не были обследованы.

Замечания государства-участника по вопросу о приемлемости и по существу дела

4.1. В своих вербальных нотах от 26 мая 1998 года и 20 сентября 2002 года государство-участник представило свои замечания, в которых оно утверждает, что данное дело не влечет за собой какого-либо нарушения прав, признаваемых в Пакте, поскольку автор предстал перед беспристрастным судом и был приговорен в соответствии с законом.

4.2. Уголовное дело по факту убийства г-на Крутовертцева и г-на Кота, а также по факту нападения на г-жу Крутовертцеву было возбуждено 9 июня 1996 года прокуратурой города Макеевки. 13 июня 1996 года был выдан ордер на арест г-на Алиева и его супруги, и 28 августа 1996 года эти лица были арестованы. 11 апреля 1997 года Донецкий областной суд приговорил автора к смертной казни за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах и за кражу личного имущества, совершенную при отягчающих обстоятельствах. 17 июля 1997 года это решение было оставлено в силе Верховным судом. В соответствии с законодательными поправками 26 июня 2000 года Донецкий областной суд заменил смертный приговор г-на Алиева на пожизненное тюремное заключение.

4.3. Согласно утверждению государства-участника, суд признал автора виновным в том, что он умышленно, на почве мести, совершил убийство потерпевших во время ссоры. Позднее автор пытался убить супругу г-на Крутовертцева из корыстных побуждений, напав на нее и нанеся серьезные телесные повреждения, а затем украл ее драгоценности. В тот же день он вернулся на место преступления для того, чтобы снять с нее золотую цепочку.

4.4. Доказательства этого преступления были подкреплены выводами предварительного следствия и судебной экспертизы, подтверждены рядом свидетелей, а также результатами осмотра места происшествия, вещественными доказательствами и заключениями экспертов.

4.5. Государство-участник настаивает на том, что суды правильно охарактеризовали деяния автора, как представляющие собой преступления по соответствующим статьям Уголовного кодекса. Оно считает, что утверждение автора о том, что он ранил г‑на Крутоверцева и г-на Кота в порядке самообороны было опровергнуто процессуальными документами и судами. Учитывая особую тяжесть совершенных преступлений, суд счел, что автор представляет собой исключительную опасность для общества, и приговорил его к исключительной мере наказания.

4.6. Согласно заявлению государства-участника, утверждение автора о том, что он был подвергнут недозволенным методам проведения расследования, были рассмотрены Верховным судом, который признал это утверждение необоснованным. Государство-участник заявляет, что в материалах дела не содержится каких-либо фактов, позволяющих сделать вывод о том, что во время предварительного расследования применялись недозволенные методы; автор не обращался с жалобой в Донецкий областной суд в этой связи. В протоколах судебного разбирательства не содержится каких-либо жалоб г‑на Алиева по поводу применения незаконных методов проведения расследования или других противоправных действий, совершенных следователями. Лишь после того, как областной суд вынес свое решение, автор в своем ходатайстве о судебном пересмотре заявил, что следователи принуждали его и его супругу к даче ложных показаний. Государство-участник отмечает, что ходатайство о судебном пересмотре, поданное адвокатом автора, не содержит подобных утверждений.

4.7. В заключение государство-участник отмечает, что основания для того, чтобы подвергать сомнению вынесенные в отношении автора судебные решения, отсутствуют и что автор не обращался с жалобой к Генеральному прокурору по поводу предполагаемой незаконности его приговора.

Комментарии автора

5.1. 21 апреля 2003 года автор представил свои комментарии по замечаниям государства-участника. Он повторяет свои предыдущие утверждения и оспаривает квалификацию его действий обвинением и судами. Он утверждает, что в ночь с 7 на 8 июня 1996 года он ранил, но не убил г-на Кота и г-на Крутоверцева. Он оспаривает заявления свидетелей, которые, как он утверждает, были "добавлены к материалам дела сотрудниками милиции" и использованы судом.

5.2. Автор вновь повторяет, что следствие и суды были настроены против него, потому что на момент совершения преступления брат одного из потерпевших являлся начальником районного отделения милиции Макеевки, а сестра другого потерпевшего была начальником паспортного стола центрального отделения милиции и, кроме того, состояла в браке с судьей. Автор утверждает, что, для того чтобы ужесточить его приговор, сотрудники милиции привели другую последовательность событий.

5.3. В отношении утверждений о жестоком обращении, которому он якобы подвергся, автор поясняет, что на некоторых материалах его уголовного дела имеются следы его крови. Он вновь повторяет, что следователи надевали на него противогаз, лишая его возможности дышать, для того чтобы заставить его свидетельствовать против себя. Его супругу также избивали и душили. Он утверждает, что он безуспешно жаловался "различным властям" о том, что его подвергали физическому насилию. Ряд содержавшихся вместе с ним заключенных могут подтвердить, что у него были синяки и кровоподтеки в результате жестокого обращения.

5.4. В подтверждение необъективности следователей автор приводит тот факт, что уголовное расследование убийства г-на Кота и г-на Крутоверцева было начато 9 июня 1996 года, в то время как г-н Кот скончался от ран 13 июня 1996 года.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Решение о приемлемости

6.1. Перед рассмотрением любых жалоб, содержащихся в сообщении, Комитет по правам человека в соответствии с правилом 87 своих Правил процедуры принимает решение о том, является ли она приемлемой или неприемлемой в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту.

6.2. Для целей пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола Комитет установил, что этот же вопрос не рассматривается в соответствии с какой-либо другой процедурой международного разбирательства или урегулирования.

6.3. Комитет отмечает, что автор подал апелляцию в Верховный суд Украины, который оставил в силе решение нижестоящего суда, и что государство-участник не утверждает, что автор не исчерпал внутренние средства правовой защиты. Поэтому Комитет считает, что автор выполнил требования пункта 2 b) статьи 5 Факультативного протокола.

6.4. Что касается утверждения автора о том, что во время содержания под стражей он и его супруга подвергались бесчеловечному обращению со стороны сотрудников милиции с целью заставить их дать показания против себя, то Комитет отмечает, что автор представил сообщение от своего собственного имени, не указав, что он уполномочен действовать от имени своей супруги, и не пояснив того, может ли его супруга подать свою собственную жалобу. В соответствии с пунктом 1 Факультативного протокола и правилом 90 b) своих правил процедуры Комитет принимает решение о том, что он будет рассматривать только жалобу автора.

6.5. Что касается утверждения автора о том, что суд приговорил его к смертной казни, не принимая во внимание тот факт, что статьи 3 и 28 Конституции Украины 1996 года отменили высшую меру наказания, то Комитет отмечает, что государство-участник отменило смертную казнь только на основании решения Конституционного суда от 29 декабря 1999 года и внесенных парламентом изменений в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс 22 февраля 2000 года, т.е. после принятия окончательного решения по данному делу. Поэтому Комитет считает, что для целей приемлемости автор не обосновал своего утверждения о том, что вынесение смертного приговора в 1997 году имело место после того, как государство-участник отменило смертную казнь. Поэтому данная часть сообщения является неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола.

6.6. Комитет отмечает, что в отношении своих утверждений о жестоком обращении и пытках автор указывает, что 31 января 1997 года он пожаловался прокурору, который посоветовал ему выдвинуть эти обвинения в ходе судебного разбирательства. Государство-участник утверждает, что такого обвинения не выдвигалось в Донецком областном суде и что автор выдвинул это обвинение только при подаче ходатайства о судебном пересмотре. Комитет отмечает, что в своем решении Верховный суд рассмотрел это обвинение и признал его необоснованным. Комитет напоминает, что, как правило, оценку фактов и доказательств по конкретным делам производят суды государств-участников Пакта, а не Комитет, за исключением тех случаев, когда принимаемые судами решения явно являются произвольными или представляют собой отказ в правосудии. Вместе с тем в доведенной до сведения Комитета информации ничто не указывает на то, что решения судов Украины или поведение ее компетентных органов являлись произвольными или представляли собой отказ в правосудии. Поэтому данная часть сообщения является неприемлемой по статье 3 Факультативного протокола.

6.7. Что касается утверждения автора о том, что он был лишен справедливого судебного разбирательства, потому что брат одного из погибших был начальником отделения милиции, где состоялся первый допрос автора, то Комитет отмечает, что, во‑первых, предложенные на его рассмотрение документы не позволяют сделать вывод о том, что это утверждение было доведено до сведения компетентных национальных органов. Во‑вторых, в отношении заявления автора о том, что выдвинутые против него обвинения являлись необоснованными, что изложение фактов милицией и государственным обвинителем являлось необъективным, что суд заслушал только свидетелей обвинения и что судьи были явно введены в заблуждение, Комитет считает, что эти утверждения не были достаточным образом обоснованы для целей приемлемости. Следовательно, Комитет признает данную часть сообщения неприемлемой по статье 2 Факультативного протокола.

6.8. Кроме того, автор утверждает, что материалы его дела были искажены с целью сокрытия процессуальных ошибок; Комитет отмечает, что автор не указал, предъявил ли он эти обвинения компетентным национальным органам. Кроме того, он не настаивает на том, что материалы его дела были сфальсифицированы. В этой связи Комитет считает, что это утверждение не было обосновано для целей приемлемости и является неприемлемым по статье 2 Факультативного протокола.

6.9. Что касается утверждения автора о том, что областной суд незаконно отклонил ходатайство о судебном пересмотре, то Комитет отмечает, что Верховный суд Украины рассмотрел его апелляцию и оставил в силе решение областного суда 17 июля 1997 года и что копия этого решения была представлена государством-участником. При отсутствии какой-либо иной соответствующей информации, касающейся рассмотрения ходатайства автора о судебном пересмотре, Комитет считает, что данная часть сообщения является неприемлемой по статье 2 Факультативного протокола.

6.10. Комитет принял к сведению жалобу автора о том, что он был приговорен к наказанию, которое является более строгим, чем наказание, предусмотренное законом. Государство-участник опровергает это утверждение, считая, что суды правильно квалифицировали действия автора по Уголовному кодексу и вынесли ему приговор в соответствии с законом. С учетом копий соответствующих судебных решений, представленных государством-участником, и при отсутствии какой-либо иной информации, указывающей на то, что эти судебные решения каким-либо образом нарушают права автора по статье 15 Пакта, Комитет считает, что находящиеся на его рассмотрении факты являются недостаточно обоснованными, для того чтобы отвечать критериям приемлемости по статье 2 Факультативного протокола.

6.11. По поводу жалобы автора о том, что он был лишен помощи адвоката в течение первых пяти месяцев проведения расследования и что 17 июля 1997 года Верховный суд вынес свое решение в его отсутствие и в отсутствие его адвоката, Комитет отмечает, что государство-участник не представило каких-либо возражений в отношении приемлемости и поэтому приступает к рассмотрению существа этого утверждения, которое может вызвать вопросы по пунктам 1 и 3 d) статьи 14 и статье 6 Пакта.

6.12. В этой связи Комитет приступает к рассмотрению жалоб, которые были признаны приемлемыми по пунктам 1 и 3 d) статьи 14 и статье 6 Пакта.

Рассмотрение дела по существу

7.1. Комитет по правам человека рассмотрел данное сообщение с учетом всей представленной ему сторонами информации, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 5 Факультативного протокола.

7.2. Во‑первых, автор утверждает, что он был лишен помощи адвоката в течение первых пяти месяцев содержания под стражей. Комитет отмечает, что государство-участник хранит молчание по этому поводу; он также отмечает, что в копии соответствующих судебных решений не содержится каких-либо комментариев в отношении утверждения автора о том, что он не был представлен адвокатом в течение пяти месяцев, несмотря на то, что автор сообщает об этом в своей жалобе в Верховный суд от 29 апреля 1997 года. Учитывая характер данного дела и вопросы, которые решались в течение этого периода, в частности допрос автора сотрудниками милиции и воссоздание картины преступления, в котором автору не было предложено принять участия, Комитет считает, что автор должен был получить возможность проконсультироваться с адвокатом и быть представленным адвокатом. Поэтому и в виду отсутствия какой-либо соответствующей информации, представленной государством-участником, Комитет считает, что сообщенные ему факты представляют собой нарушение пункта 1 статьи 14 Пакта.

7.3. Во‑вторых, автор утверждает, что впоследствии 17 июля 1997 года Верховный суд заслушал его дело в его отсутствие и в отсутствие его адвоката. Комитет отмечает, что государство-участник не опровергло это утверждение и не представило каких-либо оснований для такого отсутствия. Комитет установил, что в решении от 17 июля 1997 года не упоминается о присутствии автора или его адвоката, однако сообщается о присутствии прокурора. Кроме того, также не опровергается тот факт, что автор не был представлен адвокатом на ранней стадии расследования. Принимая во внимание сообщенные ему факты и учитывая отсутствие какого-либо соответствующего замечания государства-участника, Комитет считает необходимым уделить должное внимание утверждениям автора. Комитет ссылается на свою правовую практику о том, что юридическое представительство должно обеспечиваться на всех стадиях уголовного преследования, особенно в тех случаях, когда обвиняемому выносится наказание в виде высшей меры2. Поэтому Комитет считает, что сообщенные ему факты свидетельствуют о нарушении пункта 1 статьи 14, а также отдельного нарушения пункта 3 d) статьи 14 Пакта.

7.4. Комитет считает3, что вынесение смертного приговора по завершении судебного разбирательства, при котором не соблюдались положения Пакта, является нарушением статьи 6 Пакта, если никакое дальнейшее обжалование смертного приговора не является возможным. В случае автора окончательный приговор к смертной казни был вынесен без соблюдения требований справедливого судебного разбирательства, изложенных в статье 14 Пакта, и, следовательно, в нарушение статьи 6. Однако это нарушение было компенсировано заменой смертного приговора в соответствии с решением Донецкого областного суда от 26 июня 2000 года.

8. Комитет по правам человека, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что установленные Комитетом факты свидетельствуют о нарушении пунктов 1 и 3 d) статьи 14 Пакта.

9. В соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 Пакта автор имеет право на эффективное средство правовой защиты. Комитет считает, что, поскольку автор не был должным образом представлен адвокатом во время первых месяцев после его ареста и во время части его судебного разбирательства, даже несмотря на то, что ему грозил смертный приговор, следует рассмотреть возможность его досрочного освобождения. Государство-участник обязано принять меры по недопущению аналогичных нарушений в будущем.

10. Учитывая, что, присоединившись к Факультативному протоколу, государство-участник признало компетенцию Комитета выносить решения по факту наличия или отсутствия нарушений Пакта и что согласно статье 2 Пакта государство-участник обязано гарантировать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам признаваемые в Пакте права и обеспечивать их действенными и имеющими исковую силу средствами правовой защиты в случае установления факта нарушения, Комитет хотел бы получить от государства-участника в течение 90 дней информацию о принятых мерах во исполнение сформулированных Комитетом соображений. Государству-участнику предлагается также обеспечить публикацию текста соображений Комитета.

[Принято на английском, испанском и французском языках, причем языком оригинала является английский. Впоследствии документ будет издано также на арабском, китайском и русском языках в качестве части настоящего доклада.]

Примечания

1 Пакт вступил в силу для государства-участника 23 марта 1976 года, а Факультативный протокол - 25 октября 1991 года.

2См., например, Робинсон против Ямайки, сообщение №223/1987 иБраун против Ямайки, сообщение №775/1997.

3См.Леви против Ямайки, сообщение №179/1996 иМаршалл против Ямайки, сообщение №730/1996.

* В рассмотрении настоящего сообщения приняли участие следующие члены Комитета: г-н Абдельфаттах Амор, г‑н Прафуллачандра Натварлал Бхагвати, г‑н Альфредо Кастильеро Ойос, г‑н Франко Депаскуале, г‑н Морис Глеле Аханханзо, г‑н Вальтер Келин, г‑н Ахмед Тауфик Халиль, г‑н Раджсумер Лаллах, г‑н Рафаэль Ривас Посада, сэр Найджел Родли, г‑н Мартин Шейнин, г‑н Иполито Солари Иригойен, г‑жа Рут Уэджвуд и г-н Роман Верушевский.

поширити інформацію