Николаус Фюрст Блюхер фон Вальштатт против Чешской Республики

    Соображения Комитета по правам человека в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских
и политических правах (девяносто девятая сессия)

относительно

    Сообщения № 1491/2006[1]

  Комитет по правам человека, учрежденный в соответствии со статьей 28 Международного пакта о гражданских и политических правах,

  на своем заседании27 июля 2010 года,

  завершив рассмотрение сообщения № 1491/2006, представленного в Комитет по правам человека от имени г-на Николауса Фюрст Блюхер фон Вальштатта в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах,

  приняв во внимание всю письменную информацию, представленную ему автором сообщения и государством-участником,

  принимает следующее:

    Соображения в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола

1.  Автором сообщения является г-н Николаус Фюрст Блюхер фон Вальштатт, гражданин Великобритании и Чехии. Он утверждает, что является жертвой нарушения Чешской Республикой его прав в соответствии с пунктом 1 статьи 2; пунктом 3 статьи 2; статьи 14; и статьи 26 Международного пакта о гражданских и политических правах[2]. Он представлен адвокатской конторой "Ловеллс солиситорс".

    Факты, представленные автором

2.1  Автор сообщения является двоюродным братом и, согласно его утверждению, законным наследником последнего правомерного владельца некоторого недвижимого имущества (сельскохозяйственного назначения), находящегося на территории нынешней Чешской Республики. Автор представил документы в чешские суды, которые четко установили, что эта недвижимость принадлежала с 1832 года семье фон Вальштатт[3]. Она принадлежала г-ну Хьюго Блюхер фон Вальштатту (гражданину Великобритании и, согласно утверждениям, Чехии) в момент его смерти в 1948 году, когда эта собственность была унаследована г‑ном Александром Блюхер фон Вальштаттом (также гражданином Великобритании и, согласно утверждениям, Чехии), братом Хьюго. В период между 1948 и 1949 годами, после смерти Хьюго, собственность была национализирована Чешской Республикой в соответствии с Законами № 142/1947 и 46/1948[4].

2.2  Скончавшийся в 1974 году Александр Блюхер фон Вальштатт завещал, в числе прочего, всю свою собственность в Чехословакии автору сообщения, который являлся его двоюродным братом. Согласно автору, его завещание было составлено и исполнено в соответствии с законодательством острова Гернси, где проживали в то время автор и его отец.

2.3  После революции в 1989 году автор переехал в Чехословакию. В 1991 году правительство Чешской Республики приняло Закон о земле № 229/1991[5]для смягчения последствий предшествующей конфискации земель, производившейся в отношении сельскохозяйственной собственности в период между 1948 и 1989 годами. В пункте 1 статьи 4 постановляющей части этого Закона предусматривается, что "бенефициар" должен быть гражданином Чешской и Словацкой Федеративной Республики, который постоянно проживает на ее территории и чьи земли, здания и постройки, относящиеся к их первоначальным фермерским хозяйствам, перешли к государству в период между 25 февраля 1948 года и 1 января 1990 года. Что касается наследования такого имущества, то в пункте 2 статьи 4 "признанные законными" получатели компенсации определяются как граждане Чешской и Словацкой Федеративной Республики, постоянно проживающие на ее территории, и перечисляются в следующем порядке: а) наследник, который по завещанию получает все наследство, b) наследник, который по завещанию получил часть имущества, соответствующего его или ее праву наследования. Автор утверждает, а также представляет экспертные заключения в поддержку своего мнения, что закон не требует наличия чешского гражданства у первоначального владельца в случаях, если первоначальный владелец скончался и исковое заявление подается его/ее наследниками (пункт 4 (2)). Он утверждает, что в действительности в соответствии с Законом № 93/1992 Coll. в пункт 2 статьи 4 Закона о земле № 229/1991 была внесена поправка для устранения требования о наличии гражданства у первоначального владельца.

2.4  Первоначальная собственность находилась в юрисдикции трех отдельных районов, и автор начал административное производство для возврата имущества в Земельных управлениях в городах Острава, Новы Жичин и Oпава 14 декабря 1992 года или приблизительно в эту дату. Эти разбирательства и связанные с ними апелляции длились в течение более 10 лет и привели к принятию 23 решений. Все трибуналы и суды отклонили ходатайство о реституции, ссылаясь при этом на различные и зачастую противоречивые основания, налагающие на автора разнообразное и, по его мнению, нередко непомерное бремя доказывания. К примеру, в городе Oпава административный суд требовал от автора получения в земельном реестре доказательств, что его двоюродный брат являлся гражданином Чехии, зная при этом, что записи земельного реестра были уничтожены, и не принимая в качестве юридического факта многочисленные свидетельства, которые он представил суду. Муниципальные суды Остравы при втором рассмотрении дела постановили, что завещание является недостаточным для удовлетворения требований Закона о земле, поскольку наследство должно оцениваться в виде процента активов (что не происходило в данном случае)[6]: "... доля наследства является теоретической долей активов наследователя, указанной в завещании, но она должна выражаться в цифрах, например в частях или процентах, или в устной форме, например путем упоминания равных долей". Это правило было подтверждено в четырех решениях Пражского муниципального суда 23 июня 1999 года. На каждом уровне апелляции основания для отказа в возвращении имущества были зачастую различными и иногда противоречивыми.

2.5  Автор также семь раз обращался в Конституционный суд. Окончательные отказы были основаны на утверждении о том, что Александр Блюхер фон Вальштатт (двоюродный брат автора) в качестве обладателя данных наследственных прав не имел чешского гражданства или что факт наличия этого гражданства не был доказан.

2.6  Наконец, автор подал жалобу в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) 6 июня 2000 года (заявление № 58580/00, касающееся разбирательств в Земельном управлении города Oпава) и 1 декабря 2003 года (заявление № 38751/03, касающееся разбирательств в Земельном управлении города Новы Жичин). Никакого заявления не было сделано в отношении судебных разбирательств в Земельном управлении города Острава. Основание жалобы в двух заявлениях было идентичным: автор ссылался на статью 6 Европейской конвенции о правах человека, статью 1 Протокола 1 к Конвенции и статью 1 Протокола 1 к Конвенции в сочетании со статьей 14. Было сформулировано три основных возражения: а) что введение правительством Чешской Республики требования в отношении гражданства является произвольным; b) что установление бремени доказывания в связи с подтверждением национальности является произвольным и с) что толкование завещания двоюродного брата автора (Земельным управлением города Острава) является произвольным. Первое заявление автора было объявлено частично неприемлемым (в соответствии со статьей 1 Протокола 1 и статьей 14 Конвенции) 24 августа 2004 года. 11 января 2005 года (считается окончательным на 11 мая 2005 года) ЕСПЧ сделал вывод об отсутствии нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции, поскольку национальные юрисдикции компетентным образом оценили доказательства, представленные автором, они являются ответственными за толкование законодательства о реституции имущества и их выводы не являются произвольными. Второе заявление автора было объявлено неприемлемым 17 мая 2005 года, поскольку оно не свидетельствует о каком-либо факте нарушения прав, предусмотренных Конвенцией.

    Жалоба

3.1  Автор утверждает, что является жертвой нарушения статьи 26 Пакта, поскольку предусмотренное Законом о земле № 229/1991 требование о наличии гражданства у первоначального владельца конфискованного имущества является дискриминационным. Он утверждает, что нарушение заключается в том, что суды приписали закону это не содержащееся в нем требование о наличии гражданства[7]. Он ссылается на практику Комитета в аналогичных предыдущих случаях[8]. Он также утверждает, что дискриминация направлена на всю семью, которая считается "недостаточно чешской", что подразумевает политические мотивы этой дискриминации.

3.2  Автор заявляет о нарушении его права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 14, в связи с произвольным включением национальными судами требования о наличии гражданства у первоначального владельца конфискованного имущества. В ином случае, если Комитет считает, что в Законе о земле № 229/1991 содержится требование о гражданстве, автор заявляет о дискриминационном характере самого Закона и нарушении статьи 26. Он далее утверждает, что уровень доказательства, требующегося для подтверждения наличия чешского гражданства у его двоюродного брата, представляет собой нарушение статьи 14. Он заявляет, что суды государства-участника (Региональный суд Остравы и Муниципальный суд Праги) не обеспечили уважение его права на справедливое судебное разбирательство в соответствии со статьей 14 в связи с произвольным толкованием завещания его двоюродного брата.

3.3  Автор утверждает, что государство-участник не предоставило ему эффективных средств правовой защиты по смыслу пункта 3 статьи 2 и пункта 1 статьи 2 в сочетании со статьями 14 и 26 в связи с произвольным толкованием завещания, поскольку Конституционный суд отказался рассмотреть жалобы автора в отношении произвольного толкования и вместо этого основывался на вопросе о наличии гражданства.

    Замечания государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения

4.1  7 марта 2007 года государство-участник представило свои замечания относительно приемлемости и существа сообщения. Оно утверждает, что дело является неприемлемым вследствие злоупотребления правом на представление сообщений в связи со следующими задержками, происшедшими до его обращения в Комитет 7 июля 2006 года: более 10 лет после решения Конституционного суда 30 мая 2007 года (в отношении процедуры в Земельном управлении города Острава); более 6 лет после принятия решения Конституционным судом 3 февраля 2000 года (в отношении процедуры в Земельном управлении города Новы Жичин); и почти 3 года после решения Конституционного суда от 9 октября 2003 года (в отношении процедуры в Земельном управлении города Опава).

4.2  Государство-участник утверждает, что, вопреки тому, что заявляется автором, исковое заявление, представленное 6 июня 2000 года (заявление № 58580/00) в ЕСПЧ, касается разбирательств в Земельном управлении города Новы Жичин, а также разбирательств в Земельном управлении города Опава[9]. Даже если принять во внимание заявление автора в ЕСПЧ, по-прежнему остается задержка более чем в один год после решения ЕСПЧ от 11 января 2005 года (признанного окончательным 11 апреля 2005 года) до момента обращения в Комитет 7 июля 2006 года. Государство-участник подтверждает, что в ЕСПЧ не было возбуждено никаких разбирательств в отношении административных процедур, происходивших в Земельном управлении города Острава. Таким образом, что касается этих разбирательств, то государство-участник подчеркивает, что автор ждал более 10 лет, с даты решения Конституционного суда от 30 мая 1997 года до 7 июля 2006 года, прежде чем он обратился в Комитет. Признавая, что для представления сообщений Комитету не установлено определенных сроков, государство-участник, тем не менее, ссылается на сроки, установленные другими международными процедурами, в частности Комитетом по ликвидации расовой дискриминации (шесть месяцев после исчерпания внутренних средств правовой защиты), с тем чтобы продемонстрировать чрезмерную и ничем не обоснованную задержку.

4.3  Государство-участник заявляет также, что, хотя оно не сделало оговорку в отношении пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола, Комитет должен отметить, что вопросы, поднимаемые в данном деле, уже рассматривались ЕСПЧ, и что в этой связи Комитет должен более тщательно изучить сообщение. Комитет не должен становиться органом, занимающимся рассмотрением апелляций в отношении решений ЕСПЧ.

4.4  Что касается вопросов существа, то государство-участник оспаривает утверждение автора о том, что Конституционный суд создал новое условие для возвращения имущества, основанное на требовании наличия гражданства у первоначального владельца, а также у его наследников. Оно утверждает, что Суд основывался на принципе nemo plus juris ad alium transferre potest quam ipse habet: что лицо, которое предъявляет иск после смерти первоначального владельца, не должно иметь больше прав, чем сам первоначальный владелец, и что ЕСПЧ согласился с этим аргументом в своем решении от 11 января 2005 года.

4.5  Государство-участник отрицает, что доказательства, необходимые для подтверждения наличия чешского гражданства у первоначального владельца, являются обременительными. Оно указывает, какого рода документы были бы достаточными для этой цели, и утверждает, что автор не смог представить никаких документов, непосредственно подтверждающих заявление о том, что его дядя (через которого его двоюродный брат получил, согласно утверждениям, чешское гражданство) действительно являлся гражданином Чехии. Национальные суды тщательно изучили этот вопрос, и Земельное управление Опавы даже сделало запрос в Службу внутренних дел, которая подтвердила, что не может найти никаких свидетельств того, что первоначальный владелец собственности в действительности являлся гражданином Чехии. Государство-участник утверждает, что автор неоднократно имел возможность прокомментировать все свидетельства, представленные властями во время внутреннего разбирательства, и автор не заявляет, что не имел никакого доступа к такой информации. Государство-участник утверждает, что статья 14 не может быть истолкована как означающая, что национальные органы власти должны считать какое-либо условие выполненным только потому, что доказательство является слишком затруднительным. По его мнению, тот факт, что автор не смог доказать, что его двоюродный брат являлся гражданином Чехии, объясняется лишь тем, что он таковым в действительности не являлся.

4.6  Государство-участник отрицает, что данное завещание было истолковано произвольным образом, и считает правильным толкование судом пункта 2 статьи 4 Закона о земле (см. пункт 2.4 выше). Кроме того, вопреки утверждению автора, законодательство острова Гернси не было правильно применено местными властями. Государство-участник отрицает, что требование о наличии гражданства является дискриминационным, и ссылается на материалы, ранее представленные им по делам о возвращении имущества, возбужденным против него[10]. В начале 1990-х годов законодательные органы власти решили возместить некоторый ущерб, нанесенный коммунистическим режимом, путем реституции. Число лиц, которым могла быть возвращена собственность, было значительным, но, несомненно, необходимо было выполнить некоторые условия, одним из которых являлось требование о наличии гражданства. Оно указывает на решение Конституционного суда, который несколько раз подтвердил конституционность этого требования и в данном случае пришел к выводу, что невозможно, чтобы наследник имущества имел больше прав, чем первоначальный владелец.

4.7  Государство-участник утверждает, что аргументация Конституционного суда в отношении того, что первоначальный владелец должен являться гражданином Чехии для целей законодательства о реституции, не лишает силы решения Земельных управлений об отклонении требований автора в связи с несоответствием другим критериям. Причина, по которой Конституционный суд не рассмотрел другие требования автора, в том числе якобы произвольное толкование завещания первоначального владельца, заключается в том, что это не повлияло бы на результат, а именно на то, что автор не имеет права на реституцию, поскольку первоначальный владелец не являлся гражданином Чехии. Государство-участник утверждает, что выводы Земельных управлений о том, что автор не выполняет других требований закона о реституции, остаются актуальными и что Конституционный суд не обязан рассматривать вопрос о выполнении автором других условий этого закона, поскольку было установлено, что не было выполнено требование о наличии гражданства.

4.8  Государство-участник отрицает, что семья Блюхер фон Вальштатт была подвергнута дискриминации со стороны чешских властей, и утверждает, что единственный находившийся на рассмотрении вопрос заключался в том, являлся ли первоначальный владелец в действительности гражданином Чехии. Если бы власти проводили политику дискриминации в отношении семьи по признаку национального происхождения, власти Чехии не предоставили бы автору в 1992 году чешское гражданство.

Комментарии автора сообщения по замечаниям государства-участника

5.1  В отношении аргументов о злоупотреблении правом представления сообщений автор заявил 4 февраля 2008 года, что он обращался со своими жалобами к чешским властям и судам и в Европейский суд по правам человека в течение более 12 лет. Последнее заявление в ЕСПЧ было отклонено в мае 2005 года, и сообщение было представлено Комитету в июле 2006 года. Он также ссылается на замечания самого государства-участника в отношении того, что Факультативный протокол не предусматривает представления сообщений в течение определенного срока. Кроме того, он заявляет, что государство-участник не смогло представить никаких доказательств в поддержку своих утверждений.

5.2  Что касается аргумента о том, что Комитет не является апелляционной инстанцией для ЕСПЧ, то автор отмечает, что неразумно предполагать, что Комитет будет строже относиться к его сообщению в связи с тем, что дело уже рассматривалось в другой инстанции. Комитет является независимым органом экспертов, и в своей работе он руководствуется иными соображениями, нежели ЕСПЧ. Кроме того, довод о его дискриминации со стороны чешских властей ранее не рассматривался (и не мог рассматриваться) ЕСПЧ. Помимо этого, дискриминация автора по признаку его национального происхождения является неправомерным проведением различий и заслуживает более внимательного изучения.

5.3  В отношении существа дела автор вновь заявляет о том, что требование гражданства, введенное чешскими судами в качестве условия реституции − будь то в отношении заявителя, первоначального владельца или обоих − является несовместимым с требованием о недискриминации, предусмотренным в статье 26 Пакта. Что касается аргумента о том, что требование о наличии гражданства является оправданным, поскольку было утверждено Конституционном судом, то автор заявляет, что условие, установленной в отношении первоначального собственника, также нарушает статью 26 и что обязательство государства по Пакту распространяется не только на исполнительную власть, но и на все три ветви государственной власти, в том числе на законодательную и судебную.

5.4  Что касается принципа "nemoplusjurisadaliumtransferrepotestquamipsehabet", то автор утверждает, что этот принцип не правильно толкуется и применяется государством-участником и не относится к данному делу. В частности, он не может служить оправданием дифференцированного обращения по признаку гражданства. Вопреки утверждению государства-участника, принцип "nemoplus" не может служить оправданием для дискриминации по признаку гражданства. Аргументация государства-участника является некорректной. Она не относится к фактам дела, а сводится к заявлению о том, что цедент не может передать больше прав, чем у него реально имеется. Поэтому этот принцип применяется к случаям, когда цедент пытается передать цессионарию права, которые ему не принадлежат. Вследствие этого такой принцип касается главным образом защиты третьих сторон.

5.5  Толкование государством-участником принципа "цессионарий/наследник не может иметь больше прав, чем фактически имелось у цедента/первоначального владельца", вводит в заблуждение, поскольку оно не касается осуществления прав цессионария, а относится лишь к защите прав третьих сторон во время передача прав цедента. Хотя правильное толкование и применение принципа к делу автора означало бы, что "Александр Блюхер не мог передать больше прав, чем реально имелось у него" (что не является проблемой в данном случае), правительство меняет смысл следующим образом: "Николаус Блюхер (наследник) не может иметь больше прав, чем фактически имелось к Александра Блюхера (первоначального владельца)". Версия этого принципа, используемая государством-участником, относится к сравнению объема и значимости прав(а) до и после фактической передачи. По мнению автора, права не обязаны оставаться навечно неизменными после фактической их передачи от цедента к цессионарию. Соответственно, вполне возможно, что наследник может иметь больше (или меньше) прав, чем фактически имелось у первоначального владельца, просто потому, что права не обязательно должны оставаться неизменными и могут подвергаться возможным изменениям.

5.6  Автор заявляет, что в его случае права, о которых идет речь, фактически не изменились после их передачи: сама Чешская Республика в силу Закона о земле № 229/1991 дала автору (наследнику) право обратиться с требованием о реституции, которое не имелось у первоначального владельца, умершего задолго до вступления в силу Закона о земле. Причина того, что у автора имеется больше прав, чем у первоначального собственника, заключается в законодательстве о реституции имущества Чешской Республики. Когда автор в 1974 году стал наследником Александра Блюхера, он оказался в положении Александра Блюхера в отношении имущества на территории в Чешской Республике. Поэтому Александр Блюхер никогда не передавал больше прав, чем у него фактически имелось, и, следовательно, Николаус Блюхер никогда не получал больше прав, чем имелось у Александра Блюхера. В 1991 году, примерно через 17 лет после смерти Александра Блюхера, Чешская Республика в силу Закона о земле № 229/1991 предоставила наследникам право на реституцию экспроприированного имущества. Что касается довода о том, что Александр Блюхер никогда не имел бы права претендовать на реституцию в соответствии с Законом о земле, поскольку он якобы не являлся гражданином Чехии и поэтому не соответствовал критериям, установленным Законом о земле, то "логика" этого рассуждения основана на гипотетическом применении дискриминационного требования о наличии гражданства к первоначальному владельцу, как если бы он был заявителем в соответствии с этим Законом.

5.7  Что касается аргумента о том, что чешское законодательство вправе ограничивать реституцию путем введения определенных требований, то автор заявляет, что именно чешские суды, а не законодательная власть ввели такое требование. Соответствующий широко признанный принцип международного публичного права заключается в том, что экспроприация имущества, даже в случае выплаты компенсации, является незаконной, если она основывается на дискриминационном подходе. Этот принцип должен также применяться к мерам реституции, связанным с экспроприацией. В случае дискриминации в отношении неграждан такая дискриминация может быть законной, только если экспроприация осуществляется в общественных интересах, но это не относится к данному случаю. Закон о земле направлен на устранение несправедливости, допущенной в отношении владельцев земли в связи с их правами владения, а не "граждан" в связи с их гражданством. Поэтому устранение такой несправедливости не должно быть дискриминационным по признаку гражданства. Наконец, он утверждает, что факт получения им чешского гражданства в соответствии с законом не противоречит тому факту, что чешские власти относятся с определенной предвзятостью к семье Блюхер фон Вальштатт. Это просто свидетельствует о том, что чешские власти в этой связи действовали в соответствии с законом.

Дополнительное сообщение автора и комментарии по нему государства-участника

6.1  23 января 2009 года автор ответил на вопросы, заданные ему секретариатом от имени Комитета. По словам автора, Хьюго провел бóльшую часть своей жизни в Чехословакии. За исключением того, что он получил университетское образование в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии и воевал в составе союзных войск во время Первой мировой войны в качестве офицера военно-воздушных сил Великобритании, он являлся резидентом Чехословакии. Когда его отец умер в 1928 году, Хьюго взял на себя управление родовым имением в Радуне в Чехословакии. В 1947 году он покинул перед Рождеством это имения для совершения поездки в Соединенное Королевство и внезапно скончался от сердечного приступа 8 января 1948 года на острове Гернси, Нормандские острова.

6.2  В отношении Александра автор заявляет, что он родился на острове Гернси в 1916 году и переехал в Чехословакию после смерти Хьюго в феврале 1948 года, чтобы взять на себя управление имением. Он оставался там до тех пор, пока оно не было национализировано − этот процесс "начался в сентябре/октябре 1948 года и завершился к маю 1949 года", т.е. после смерти Хьюго. В течение этого периода, а именно в июле 1948 года, он подал иск против решения Министерства сельского хозяйства в Суд высшей инстанции в Праге. Александр жил переездами между Чехословакией и островом Гернси до тех пор, пока его не лишили права возвращения в страну[11]"в связи с несогласием коммунистического режима рассматривать его и его семью как лиц, относящихся к классу крупных землевладельцев". После запрета на возвращение в страну он попеременно проживал в Южной Африке и на острове Гернси до своей смерти 18 сентября 1974 года в Кейптауне.

6.3  Что касается самого автора сообщения, то он указывает, что родился в Германии в 1932 году, но уехал в Швейцарию в связи с тем, что его отец решительно выступал против нацистского режима. В 1950 году он вернулся в Германию для учебы в университете. В детстве он неоднократно посещал семейное поместье в Чехословакии до его национализации. В конце бархатной революции в 1990-х годах он переехал в Чешскую Республику и получил в 1992 году гражданство, а в 1993 году статус постоянного резидента. Вследствие этого он попеременно проживал в Чешской Республике и Швейцарии.

7.  3 июня 2009 года государство-участник сообщило, что не намерено комментировать сообщение автора.

8.1  5 февраля 2010 года автор ответил на дополнительные просьбы Комитета о разъяснении. Комитет хотел знать, в соответствии с какими положениями Законов № 142/1947 и 46/1948 было национализировано данное имущество; какова была цель Закона 229/1991; почему в Законе 229/1991 гражданство было сделано условием для реституции имущества. Были также запрошены копии Законов № 142/1947 и 46/1948.

8.2  Автор сообщения представил решение Министерства сельского хозяйства от 15 апреля 1948 года, принятое в соответствии с положениями Закона о земле 142/1947, в котором оно заявляет, что все земли площадью более 150 га, за исключением некоторых земель, были конфискованы в соответствии с пунктом 1 этого Закона и что все земли площадью от 50 га до 150 га также были конфискованы в соответствии с этим пунктом. Автор не смог найти никакой аналогичный документ, касающийся Закона 46/1948, но, по его утверждениям, учитывая взаимосвязь между двумя Законами, ясно, что основанием для конфискации остальной части данных земель в соответствии с последним Законом являлась статья 1. Автор не представил копий ни одного из этих Законов[12].

    Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

    Рассмотрение вопроса о приемлемости

9.1  Прежде чем рассматривать какую-либо жалобу, содержащуюся в сообщении, Комитет по правам человека должен в соответствии с правилом 93 своих правил процедуры установить, является ли она приемлемой в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту. В соответствии с требованием, содержащимся в подпункте а) пункта 2 статьи 5 Факультативного протокола, Комитет установил, что данный вопрос не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного расследования или урегулирования.

9.2  Во исполнение требований, изложенных в пункте 2 а) статьи 5 Факультативного протокола, Комитет удостоверился в том, что этот же вопрос не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования. Он отмечает, что это дело уже было рассмотрено и по нему были приняты решения Европейским судом по правам человека 11 январяи 17 мая 2005 года, но что, согласно правовой практике Комитета[13], более раннее рассмотрение какого-либо сообщения другим органом не препятствует рассмотрению Комитетом содержащихся в данном сообщении жалоб и что Чешская Республика не делала оговорки в соответствии с пунктом 2 а) статьи 5 Факультативного протокола.

9.3  Что касается довода государства-участника о том, что подача сообщения Комитету равносильна злоупотреблению правом на представление сообщений по смыслу статьи 3 Факультативного протокола, то Комитет отмечает, что автор последовательно добивался рассмотрения своей жалобы во внутренних судах вплоть до принятия Конституционным судом решений от 30 мая 1997 года, 3 февраля 2000 года и 9 октября 2003 года, после чего он подал две жалобы в Европейский суд по правам человека. Комитет отмечает, что этот Суд вынес решения в отношении разбирательств в Земельных управлениях городов Опава и Новы Жичин, соответственно 11 января и 17 мая 2005 года, и что автор подал 7 июня 2006 года жалобу в Комитет. Таким образом, до подачи жалобы в Комитет прошло немногим более года.

9.4  Отмечая, что не была подана никакая жалоба в ЕСПЧ в отношении разбирательств в Земельном управлении города Острава, что создает более чем десятилетний перерыв между решением Конституционного суда и подачей жалобы в Комитет, Комитет отмечает, что ЕСПЧ получил 6 июня 2000 года остальные жалобы автора, в которых поднимался все тот же вопрос гражданства. Комитет считает целесообразным, что автор ждал решения ЕСПЧ перед тем, как обратиться в Комитет.

9.5  Комитет напоминает о том, что каких-либо предельных сроков представления сообщений в соответствии с Факультативным протоколом не установлено и что простая задержка с представлением сама по себе не означает злоупотребления правом представления сообщений[14]. Государство-участник не обосновало надлежащим образом, почему оно считает задержку в период немногим более одного года чрезмерной с учетом обстоятельств данного дела. Таким образом, в подобных обстоятельствах Комитет не считает, что задержка является необоснованно большой, чтобы представлять собой злоупотребление правом на представление, и считает сообщение приемлемым.

    Рассмотрение сообщения по существу

10.1  Комитет по правам человека рассмотрел настоящее сообщение в свете всей информации, которая была представлена ему сторонами, как это предусмотрено пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола.

10.2  Основной стоящий перед Комитетом вопрос заключается в том, является ли применение Закона о земле № 229/1991 в отношении автора нарушением его права на равенство перед законом и равную защиту законом, которое предусматривается статьей 26 Пакта. Он вновь подтверждает свое ранее принятое решение о том, что не всякое различие в обращении может считаться дискриминационным по смыслу статьи 26. Дифференциация в обращении, которая является совместимой с положениями Пакта и имеет объективные и разумные основания, не представляет собой запрещенную дискриминацию по смыслу статьи 26[15].

10.3  Комитет ссылается на свои Соображения по делам Симунека, Адама, Блазека, Марика, Кршижа, Грацингера и Ондрачки[16], в которых он признал наличие нарушений статьи 26 и указал, что требовать от авторов получения чешского гражданства в качестве предварительного условия для реституции их собственности или же выплаты им соответствующей компенсации было бы несовместимо с положениями Пакта. Учитывая, что первоначальное право авторов не основывалось на их гражданстве, он пришел к выводу о неразумности требования о наличии гражданства. При рассмотрении дела Де Фур Вальдероде[17]Комитет отметил, что предусмотренное законом требование о гражданстве в качестве необходимого условия для возвращения ранее конфискованной властями собственности приводит к проведению произвольного и дискриминационного различия между лицами, которые в равной степени являются жертвами проведенной ранее государством конфискации, и представляет собой нарушение статьи 26 Пакта. Это же в равной степени относится к нынешнему делу, где сам автор фактически не соответствует критерию, связанному с наличием гражданства, но которому отказывается в реституции собственности в связи с тем, что первоначальный владелец должен также соответствовать этому требованию.

10.4  Отмечая, что согласно государству-участнику имеются и другие причины, не позволяющие автору выполнить условия данного Закона, Комитет отмечает, что единственным критерием, рассмотренным Конституционным судом при отклонении просьбы автора о реституции, являлось невыполнение условия наличия гражданства у первоначального владельца. Таким образом, независимо от того, предусматривается ли требование о наличии гражданства в самом Законе о земле № 229/1991 или оно является результатом применения Закона судами государства-участника, Комитет считает, что применение требования о наличии гражданства нарушает права автора в соответствии со статьей 26 Пакта.

10.5  В свете выводов о нарушении статьи 26 в связи с тем фактом, что критерий гражданства, как он применяется в данном деле, носит дискриминационный характер, Комитету следует занять позицию в отношении других требований автора сообщения в соответствии со статьями 14 и 2, которые касаются оценки национальными судами того, являлся ли в действительности первоначальный владелец гражданином Чехии, а также их толкования данного завещания.

11.  Комитет по правам человека, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола, считает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении статьи 26 Международного пакта о гражданских и политических правах.

12.  В соответствии с пунктом 3 а) статьи 2 Пакта государство-участник обязано предоставить автору эффективное средство правовой защиты, включая надлежащую компенсацию, если собственность не может быть возвращена. Комитет вновь заявляет, что государству-участнику следует пересмотреть свое законодательство для обеспечения того, чтобы все лица были равны перед законом и пользовались равной защитой закона.

13.  Принимая во внимание, что, присоединившись к Факультативному протоколу, государство-участник признало компетенцию Комитета определять наличие или отсутствие нарушений Пакта и что согласно статье 2 Пакта государство-участник обязалось обеспечивать всем лицам, находящимся в пределах его территории или под его юрисдикцией, признаваемые в Пакте права и в случае установления нарушения обеспечивать эффективное и действенное средство правовой защиты, Комитет хотел бы получить от государства-участника в течение 180 дней информацию о мерах, которые были приняты им для реализации соображений Комитета.

[Принято на английском, французском и испанском языках, причем языком оригинала является английский. Впоследствии будет издано также на арабском, китайском и русском языках в качестве части ежегодного доклада Комитета Генеральной Ассамблее.]

[1]В рассмотрении настоящего сообщения приняли участие следующие члены Комитета:  г‑н Абдельфаттах Амор, г-н Прафуллачандра Натварлал Бхагвати, г-н Лазари Бузид, г‑жа Кристина Шане, г-н Махджуб Эль-Хаиба, г-н Юдзи Ивасава, г-жа Хелен Келлер, г-жа Зонке Занеле Майодина, г-жа Юлия Антуанелла Моток, г-н Майкл О’Флаэрти,
г-н Рафаэль Ривас Посада, г-н Фабиан Оман Сальвиоли и г-н Кристер Телин.

[2]Пакт был ратифицирован Чехословакией в декабре 1975 года, а Факультативный протокол − в марте 1991 года. Чешская и Словацкая Федеративная Республика прекратила свое существование 31 декабря 1992 года. 22 февраля 1993 года Чешская Республика уведомила о своем присоединении к Пакту и Факультативному протоколу.

[3]В ходе разбирательства по этому вопросу государство-участник оспорило тот факт, что завещание позволяет автору рассчитывать на применение закона о возврате собственности, но не оспорило сам факт владения собственностью.

[4]Согласно информации из сообщения № 757/1997, Пезольдова против Чешской Республики, 13 августа 1947 года был принят общий Закон о конфискации № 142/1947, позволивший правительству национализировать в обмен на компенсацию сельскохозяйственные земли площадью свыше 50 га и промышленные предприятия, на которых было занято более 200 работников.

[5]Согласно информации из дела Пезольдовой, Закон № 229/1991 был принят Федеральной ассамблеей Чешской и Словацкой Федеративной Республики и вступил в силу 24 июня 1991 года. Целью этого Закона являлось "смягчение последствий определенного имущественного ущерба, понесенного владельцами сельскохозяйственной и лесной собственности в период с 1948 по 1989 год". Согласно этому Закону, лица, являющиеся гражданами Чешской и Словацкой Федеративной Республики, которые постоянно проживают на ее территории и чьи земли, здания и постройки, относящиеся к их первоначальным фермерским хозяйствам, были переданы государству или другим юридическим лицам в период с 25 февраля 1948 года по 1 января 1990 года, имеют право на реституцию бывшей собственности, среди прочего, если она была передана государству путем лишения владения без компенсации по Закону № 142/1947 и в целом путем экспроприации без компенсации. Решением от 13 декабря 1995 года Конституционный суд постановил, что требование о постоянном проживании в Законе № 229/1991 является неконституционным.

[6]В своем завещании Александр завещал: а) 500 фунтов стерлингов и все свои автомобили своему шоферу; b) 500 фунтов стерлингов своей домработнице; с) всю свою собственность, находящуюся в Южной Африке, своему двоюродному брату Вольфгангу фон Шимонски и d) своему двоюродному брату Николаусу Блюхеру полностью ... свои бумаги, портреты и в целом все имущество, помимо того, которое завещано в пунктах а), b) и с) выше.

[7]30 мая 1997 года в связи с разбирательствами в Земельном управлении города Острава; 3 февраля 2000 года в связи с разбирательствами в Земельном управлении города Новы Жичин; и 3 июня и 9 октября 2003 года в связи с разбирательствами в Земельном управлении города Oпава.

[8]Сообщения № 586/1994, Адам против Чешской Республики, Соображения, принятые 23 июля 1996 года; № 857/1999, Блазек против Чешской Республики, Соображения, принятые 12 июля 2001 года; № 747/1997, Де Фур Вальдероде против Чешской Республики, Соображения, принятые 30 октября 2001 года, и № 945/2000, Марик против Чешской Республики, Соображения, принятые 26 июля 2005 года.

[9]Из решения ЕСПЧ от 11 января 2005 года (считающегося окончательным 11 апреля 2005 года) явствует, что оно касается только разбирательств в Земельном управлении города Новы Жичин, как утверждается автором. Что касается разбирательств в Земельном управлении города Опава, то в судебном решении говорится (только на французском языке), что "суд отмечает, что эта последняя процедура является предметом другого заявления, поданного заинтересованным лицом и зарегистрированного под № 38751/03".

[10]Адам против Чешской Республики, Блазек против Чешской Республики, Де Фур Вальдероде против Чешской Республики иМарик против Чешской Республики

(см. ссылку 7 выше).

[11]Дата не указывается.

[12]Из изучения решения от 15 апреля 1948 года, несмотря на отсутствие разъяснений по пункту 1 Закона 142/1947, явствует, что основанием для национализации являлось желание предотвратить концентрацию больших земельных угодий в руках отдельных лиц или совместных собственников, а также безотлагательная местная потребность в сельскохозяйственных землях "для общественного блага" и в свете ожидаемого возвращения чешских и словацких соотечественников, которые, как предполагалось, должны были воспользоваться выгодами перераспределения земли.

[13]Азбета Пезольдова против Чешской Республики (см. выше сноску 3).

[14]См. сообщения № 787/1997, Гобин против Маврикия, решение о неприемлемости от 16 июля 2001 года, пункт 6.3, № 1434/2005, Клод Филласье против Франции, решение о неприемлемости от 27 марта 2006 года, пункт 4.3; и № 1101/2002, Альба Кабриада против Испании, Соображения, принятые 1 ноября 2004 года, пункт 6.3.

[15]См. сообщение № 182/1984, Зваан де Врис против Нидерландов, Соображения, принятые 9 апреля 1987 года, пункт 13.

[16]См. сообщение № 516/1992, Симунек против Чешской Республики, Соображения, принятые 19 июля 1995 года, пункт 11.6; Адам против Чешской Республики,

пункт 12, 6, Блазек против Чешской Республики, пункт 5.8, Марик против Чешской Республики, пункт 6.5, Де Фур Вальдероде против Чешской Республики (см. примечание 7 выше), сообщения № 1054/2002, Кршиж против Чешской Республики, Соображения, принятые 1 ноября 2005 года, пункт 7.3, № 1463/2006, Грацингер против Чешской Республики, Соображения, принятые 25 октября 2007 года, пункт 7.5; и № 1533/2006, Ондрачка против Чешской Республики, Соображения, принятые 2 ноября 2007 года, пункт 7.3.

[17]Де Фур Вальдероде против Чешской Республики(примечание 7 выше), пункты 8.3-8.4.