Мессауда Атамна против Алжира
Решение Комитета по правам человека в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах относительно
Сообщения № 1327/2004
Представлено:Мессаудой Атамна, в замужестве Гриуа (представлена адвокатом Нассерой Дютур)
Предполагаемые жертвы:Мохамед Гриуа (сын автора) и Мессауда Атамна, в замужестве Гриуа
Государство-участник:Алжир
Дата принятия Соображений:10 июля 2007 года
1.1. Автором сообщения, датированного 7 октября 2004 года, является г-жа Мессауда Атамна, в замужестве Гриуа, выступающая от собственного имени и от имени своего сына Мохамеда Гриуа, гражданина Алжира, родившегося 17 октября 1966 года. Автор указывает, что ее сын является жертвой нарушения Алжиром пункта 3 статьи 2, статей 7, 9 и 16 Международного пакта о гражданских и политических правах (Пакт) и что сама она является жертвой нарушения Алжиром пункта 3 статьи 2 и статьи 7 Пакта. Она представлена адвокатом Нассерой Дютур, которая является официальным представителем Ассоциации родственников лиц, исчезнувших в Алжире. Пакт и Факультативный протокол к нему вступили в силу для государства-участника 12 декабря 1989 года.
1.2. 11 июля и 23 августа 2005 года адвокат просила о принятии временных мер защиты в связи с разработкой государством-участникомпроекта Хартии за мир и национальное примирение, который был вынесен на референдум 29 сентября 2005 года. По мнению адвоката, этот законопроект мог на практике причинить невосполнимый вред жертвам исчезновений, подвергнув опасности лиц, все еще считающихся исчезнувшими; он мог также поставить под угрозу применение в интересах жертв эффективных средств правовой защиты и оставить без последствий соображения Комитета по правам человека. В связи с этим адвокат обратилась к Комитету с просьбой предложить государству- участнику приостановить процедуру референдума до принятия Комитетом своих соображений по трем делам, одним из которых является делоГриуа. Просьба о применении временных мер защиты была препровождена государству-участнику 27 июля 2005 года для представления замечаний; ответа на нее не последовало.
1.3. 23 сентября 2005 года Специальный докладчик по новым сообщениям и временным мерам обратился к государству-участнику с просьбой не применять против лиц, которые представили или, возможно, представят сообщения в Комитет, положения закона, устанавливающие, что "никто в Алжире или за границей не имеет права использовать боль национальной трагедии для того, что посягать на институты Алжирской Народной Демократической Республики, ослаблять государство, наносить ущерб репутации всех должностных лиц, которые ему достойно служили, или авторитету Алжира на международной арене" и отвергающие "любое утверждение, предполагающее возложение на государство ответственности за надуманные случаи исчезновений. Он [алжирский народ] считает, что предосудительные действия государственных служащих, которые подвергались наказанию в судебном порядке каждый раз при установлении факта таких действий не могут служить поводом для дискредитации всех сил правопорядка, выполнявших свой долг при поддержке граждан и в интересах служения Родине".
Факты в изложении автора
2.1. Автор сообщает, что в 5 час. 30 мин. 16 мая 1996 года квартал Эль-Мерджа (в предместье Бараки на восточной окраине Алжира) был оцеплен объединенными силами полиции, жандармерии и армии, в форме и на служебных автомашинах, которые до 14 часов проводили в нем массовую «облаву», арестовав в результате около десятка человек. В 8 час. 00 мин. В дом семьи Гриуа явились военнослужащие Национальной народной армии, одетые в форму десантников. Войдя, они без предъявления ордера полностью обыскали дом, но ничего не нашли. Тогда военные в присутствии членов семьи арестовали сына автора, объявив его родственникам, и в том числе автору, что ее сын задержан в целях расследования, но не предъявив при этом ни судебного постановления, ни ордера на арест.
2.2. По словам автора, она отправилась вдогонку за военными, которые увели ее сына, и последовала за ними к дому своих соседей, семьи Шихуб. Там она присутствовала при задержании Джамеля Шихуба, которого военные увели вместе с ее сыном. Затем, по-прежнему на глазах автора, военные направились к дому семьи Буфертелла, сын которых, Фуад Буфертелла, тоже был взят под стражу. Наконец, военнослужащие вместе с тремя задержанными пришли в дом семьи Кимуш, где также арестовали сына, Мурада Кимуша. Автор приводит свидетельства целого ряда лиц, официально признающих, что они присутствовали при событиях 16 мая 1996 года и в том числе при задержании военными сына автора в ее доме, и видели, как сын автора был увезен военными в армейской машине. По мнению автора, эти показания подтверждают обстоятельства ареста ее сына.
2.3 Военные сковали задержанных наручниками попарно и в 11 часов утра доставили их на служебной машине в реквизированное ими под штаб знание средней школы «Ибн-Таймия», у въезда в предместье Бараки. Все задержанные в этот день лица были свезены в школу «Ибн-Таймия», где представители объединенных сил произвели проверку их личности. Некоторых из них сразу отпустили, а других доставили в районную жандармерию Бараки либо в расположенную в том же предместье военную казарму, или в полицейский комиссариат соседнего с Бараки района «Эвкалипты».
2.4. Автор сообщает, что в 10 часов утра того же дня она в поисках сына пришла в жандармерию Бараки. Жандармы сказали ей, что задержанные в ее присутствии лица, имена которых она назвала, в жандармерию не доставлялись. Ей посоветовали обратиться в полицейский комиссариат Бараки, но в комиссариате полицейские заявили, что никого не арестовывали и что сын ее находится в казарме Бараки, где ей и следует его искать. В казарме военные предложили ей отправиться за сыном в комиссариат полиции. Вернувшись туда, она вновь услышала от полицейских, что ее сын находится в казарме и что военные лгут. Разыскивать сына автор продолжала до самого вечера.
2.5. На следующий день, 17 мая 1996 года, она продолжила поиски, и вновь жандармы, полицейские и военные поочередно отсылали ее друг к другу. С этого дня автор не прекращала попыток найти сына. В казарме она побывала неоднократно, получая от военнослужащих все те же туманные ответы. И по сей день автор наталкивается на упорное молчание властей, отказывающихся сообщить ей что-либо о задержании сына.
2.6. Фуад Буфертелла был освобожден около 19 часов еще в день облавы, с поврежденным глазом и травмой ноги. Он рассказал автору, что его отпустили из казармы Бараки, где также находился ее сын и другие задержанные вместе с ним лица (Мурад Кимуш и Джамель Шихуб). Он сообщил, что этих задержанных, как и его самого, поочередно пытали, по 10 минут каждого. По его словам, он видел, как к Джамелю Шихубу применяли пытку электрическим током, и слышал, как делавшие это лица говорили, что сына автора они будут пытать ночью.
2.7. Автор сообщает, что она неоднократно обращалась в различные судебные инстанции с жалобами, первая из которых была подана спустя не более месяца после исчезновения ее сына[1]. Большинство этих жалоб остались без последствий[2]. 29 октября 1996 года суд Эль-Харраша отказался принять дело к рассмотрению как не входящее в его компетенцию, а от генерального прокурора алжирского городского суда 21 января 1997 года был получен ответ, где говорилось следующее: «Вынужден с сожалением сообщить, что предпринятые усилия по его розыску не дали никаких результатов. В случае его обнаружения мы незамедлительно сообщим вам об этом». 23 ноября 1997 года судебным следователем суда Эль-Харраша было издано постановление о прекращении дел № 586/97 и 245/97 в отношении Гриуа[3]. Дело № 836/98 было передано в городской суд Алжира 4 апреля 1998 года, а дело № 854/99 было в итоге прекращено постановлением судебного следователя суда Эль-Харраша от 28 июня 1999 года, на которое автор 18 июля 1999 года подала апелляцию в Апелляционный суд Алжира. Обвинительная палата Алжирского городского суда, в которую поступила апелляция, отклонила ее постановлением от 17 августа 1999 года по причине несоблюдения автором установленной процедуры[4]. 4 сентября 1999 года автор с соблюдением установленных законом сроков подала кассационную жалобу по тому же делу № 845/99, однако в кассационную палату Алжирского городского суда эта жалоба поступила лишь 20 июля 2002 года, а в Суд высшей инстанции города Алжира – 4 августа 2002 года. Суд высшей инстанции до сих пор не вынес по ней никакого решения.
2.8. Касаясь внутренних средств правовой защиты, автор напоминает о принятых ранее соображениях Комитета, согласно которым исчерпаны должны быть лишь эффективные, действенные и доступные средства правовой защиты, и о том, что в данном случае, поскольку речь идет о допущенном в отношении сына автора нарушении основных прав человека, необходимо исчерпать лишь судебные средства правовой защиты[5]. Она подчеркивает необычно долгий промежуток времени между подачей автором кассационной жалобы и ее поступлением в Суд высшей инстанции города Алжира (почти три года). В течение этого периода, 21 мая 2000 года, автор направила в Суд высшей инстанции телеграмму с запросом о ходе кассационной процедуры. Кассационная жалоба до сих пор находится на рассмотрении Суда высшей инстанции, поскольку из- за задержки с передачей жалобы в суд ее рассмотрение существенно затянулось, а принятие решения было отложено на неопределенный срок. Такое затягивание судебной процедуры привело, по мнению адвоката, к превышению «разумного» срока, как он понимается в пункте 2 b) статьи 5 Факультативного протокола, и требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты утратило силу применительно к рассмотрению Комитетом дела сына автора. При этом все процедуры, которые автор пыталась использовать в течение восьми лет, оказались бесполезными. Алжирские судебные инстанции, несмотря на многочисленные элементы, имеющиеся в деле об исчезновении сына автора, и на совпадающие показания многих свидетелей, не проявили достаточной настойчивости для выяснения судьбы сына автора, равно как и для нахождения, задержания и предания суду виновных в его похищении. В этих условиях судебные средства правовой защиты, имевшиеся внутри страны, следует считать исчерпанными.
2.9. Что касается административных средств защиты, то из перечня предпринятых действий становятся очевидными нежелание государства-участника оказывать родственникам содействие в поиске исчезнувших лиц, а также многочисленные противоречия, нередко обнаруживающиеся в позициях различных государственных органов по отношению к делам об исчезновении людей. Свои жалобы автор направляла заказными письмами с распиской о вручении в высшие государственные инстанции[6]: президенту Республики, премьер-министру, министру юстиции, министру внутренних дел, министру обороны, государственному омбудсмену, председателю Национального центра по контролю за соблюдением прав человека, а затем председателю созданной вместо него в 2001 году Национальной консультативной комиссии по поддержке и защите прав человека. Из Центра по контролю за соблюдением прав человека автору отвечали трижды. В ответе от 17 сентября 1997 года говорится: «Результаты сделанных Центром запросов и информация, полученная нами из Главного управления национальной безопасности, свидетельствуют о том, что разыскиваемое лицо находится под следствием после вынесения судебным следователем постановления о его взятии под стражу за № 996/96». В ответе от 27 января 1999 года указывается, что Центр «со своей стороны установил контакт с соответствующими службами безопасности. Центр обязуется передавать вам любую новую информацию о ходе следствия, которая станет ему известна». Наконец, в ответе от 5 июня 1999 года говорится следующее: «На основании сделанных Центром запросов и информации, полученной нами от служб безопасности, подтверждаем, что данное лицо разыскивается вышеуказанными службами и что обладающий территориальной юрисдикцией суд Эль-Харраша выдал ордер на его арест за № 996/96». В то же время военные и судебные инстанции, являющиеся единственным источником, из которого Центр мог получить такую информацию, сами ни разу не признали факт возбуждения судебного дела против сына автора. Наконец, 11 ноября 1998 года заявление об исчезновении было официально зарегистрировано в приемной для родственников исчезнувших лиц.
2.10 Автор сообщает, что 19 октября 1998 года дело было передано в Рабочую группу Организации Объединенных Наций по насильственным или недобровольным исчезновениям. Вместе с тем адвокат ссылается на принятые ранее соображения Комитета, согласно которым «внедоговорные процедуры или механизмы, которые создаются Комиссией по правам человека или Экономическим и Социальным Советом Организации Объединенных Наций и в мандатах которых предусматривается изучение положения в области прав человека в конкретных странах или территориях или серьезных случаев нарушений прав человека во всем мире и подготовка предаваемых гласности докладов на основе полученных результатов, не представляют собой – что должно быть известно государству- участнику – процедуры международного разбирательства или урегулирования по смыслу пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола»[7]. В заключение адвокат подчеркивает, что случай с сыном автора не является в Алжире единичным. Своих родственников, исчезнувших, как правило, после того, как они оказались в руках алжирской полиции, жандармерии или армии, разыскивают более 7 000 семей. Для выявления лиц, виновных в этих исчезновениях, не проводилось никакого серьезного расследования. Большинство таких виновных, имена которых известны и которые были опознаны свидетелями или родственниками, по сей день пользуются полной безнаказанностью, и никакие административные или судебные демарши не приносят результатов.
Жалоба
3.1. Автор заявляет, что представленные факты свидетельствуют о нарушении пункта 3 статьи 2 и статьи 7 в отношении автора и ее сына, а также пункта 3 статьи 2, статей 9 и 16 Пакта в отношении сына автора.
3.2. Что касается утверждений о нарушении статьи 7 применительно к сыну автора, то обстоятельства его исчезновения и сохранение в полной тайне того, что он, весьма вероятно, был взят под стражу, относятся к числу элементов, которые уже сами по себе признаются Комиссией по правам человека элементами негуманного или унижающего достоинство обращения. Комитет также признал, что насильственное исчезновение как таковое можно приравнять к негуманному или унижающему достоинство обращению с жертвой такого исчезновения[8]. Что касается автора, то она, несмотря на свой 65-летний возраст и на то, что ей трудно передвигаться, ни на день не прекращает своих поисков. Постоянная неопределенность судьбы сына превратила ее жизнь в мучение. Неизвестность и отказ властей сообщить какую-либо информацию причиняют ей сильные и непрекращающиеся страдания. Комитет признал, что исчезновение человека является нарушением статьи 7 Пакта по отношению к его родственникам[9].
3.3. В связи со статьей 9 отмечается, что сын автора был задержан 16 мая 1996 года, после чего родственники не видели его ни разу. Его арест не имел под собой никаких юридических оснований, а его содержание под стражей не отражено в протоколах регистрации задержанных. Какие-либо официальные сведения о его местонахождении или судьбе отсутствуют. То, что факт задержания сына автора не признается, что оно было произведено без всякого соблюдения гарантий, установленных статьей 9, что расследование не носило необходимого при подобных обстоятельствах эффективного и действенного характера и что официальные власти по-прежнему скрывают участь сына автора, означает, что последний был произвольно лишен свободы и что ему было отказано в защите, гарантируемой согласно статье 9. Из соображений, принятых Комитетом ранее, следует, что любое содержание под стражей, факт которого не признается, представляет собой нарушение статьи 9 Пакта[10]. С учетом изложенных обстоятельств нарушение статьи 9 носит достаточно серьезный и очевидный характер для того, чтобы привлечь соответствующие власти к ответственности.
3.4. Что касается статьи 16, то она предусматривает право любого лица на его признание в качестве субъекта определенных прав и обязанностей. Насильственное исчезновение людей по самой своей сути есть отрицание этого права, поскольку отказ тех, чьими действиями оно вызвано, сообщить о судьбе или местонахождении таких лиц или признать факт их лишения свободы ставит данных лиц вне защиты закона[11]. Кроме того, в своих заключительных замечаниях по второму периодическому докладу государства-участника Комитет признал, что насильственные исчезновения могут ставить под угрозу право, гарантируемое согласно статье 16 Пакта12.
3.5. Применительно к пункту 3 статьи 2 Пакта отмечается, что сын автора не был признан задержанным и таким образом был лишен своего законного права использовать эффективные средства правовой защиты от произвольного задержания. Что касается автора, то она использовала все имевшиеся в ее распоряжении правовые средства. Однако она постоянно наталкивалась на непризнание властями факта ареста и содержания под стражей ее сына. Государство-участник было обязано гарантировать сыну автора его права, и отрицание причастности служб безопасности к его насильственному исчезновению нельзя считать ответом, приемлемым и достаточным для урегулирования дела о насильственном исчезновении сына автора. Кроме того, согласно принятому Комитетом Замечанию общего порядка № 31, позитивные обязательства государств-участников, предусмотренные пунктом 3, а именно гарантировать закрепленные Пактом права, будут выполнены полностью только в том случае, если люди будут защищены государством не только от нарушения их прав представителями государства, но и от актов, свершаемых частными лицами, как физическими, так и юридическими, которые наносят ущерб осуществлению предусмотренных Пактом прав. При подобных обстоятельствах невыполнение обязательства, сформулированного в статье 2, может перерасти в нарушение в случае попустительства таким актам со стороны государства-участника или непринятия им необходимых мер либо неосуществления должной предусмотрительности в целях предупреждения и наказания таких действий частных лиц.
3.6 Автор просит Комитет констатировать нарушение государством-участником пункта 3 статьи 2, статей 7, 9 и 16 и предложить государству-участнику в неотложном порядке распорядиться о проведении независимых расследований, с тем чтобы определить местонахождение сына автора, обеспечить привлечение виновных в его насильственном исчезновении к ответственности перед компетентными гражданскими органами и предоставление надлежащей компенсации.
Замечания государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения
4.1. 28 августа 2005 года государство-участник сообщает, что поиски, предпринятые канцелярией Верховного суда, не позволили обнаружить дело Гриуа. В связи с этим государство-участник просит указать более подробные данные и, в частности, номер акта о поступлении дела в Верховный Суд. С учетом многочисленности находящихся на рассмотрении дел это облегчило бы выяснение состояния данного дела.
4.2. В вербальной ноте от 9 января 2006 года государство-участник указывает, что о деле Гриуа полицейские органы были поставлены в известность жалобой Саада Гриуа, брата предполагаемого потерпевшего, поданной в связи с похищением последнего, совершенным, как сказано в жалобе, «неизвестными лицами» 16 мая 1996 года. На основании обвинительного заключения, вынесенного государственным прокурором Эль-Харраша (Алжир), дело о похищении, влекущем за собой ответственность по статье 291 Уголовного кодекса, было поручено следственному судье третьей палаты. После того как многомесячное расследование не привело к установлению виновного в предполагаемом похищении, следственный судья 23 ноября 1997 года издал постановление о прекращении дела. По апелляции, поданной в обвинительную палату Алжирского городского суда, последняя вынесла решение 17 августа 1999 года, отклонив эту апелляцию как не соответствующую положениям Уголовно-процессуального кодекса о процедуре обжалования постановлений следственного судьи. Кассационная жалоба на это решение была отклонена постановлением Верховного суда.
Комментарии автора относительно замечаний государства-участника
5. 24 февраля 2006 года адвокат отмечает, что государство-участник ограничивается изложением последовательности процессуальных действий, не давая ответа по существу, т.е. не отрицая и не признавая своей ответственности за насильственное исчезновение сына автора. В соответствии с правовой практикой Комитета государство-участник должно предоставлять материалы, опровергающие утверждения автора сообщения: одно лишь прямое или косвенное отрицание само по себе не может рассматриваться как довод в пользу государства-участника[12]. Касаясь процессуальных аспектов, адвокат напоминает о том, что все эффективные средства правовой защиты по данному делу исчерпаны, а также о длительном промежутке времени между датой подачи автором кассационной жалобы и датой поступления этой жалобы в Верховный суд.
Вопросы и процедура их рассмотрения вопросов в Комитете Рассмотрение вопроса о приемлемости
6.1. Прежде чем рассматривать любую жалобу, содержащуюся в каком-либо сообщении, Комитет по правам человека должен, исходя из правила 93 своих правил процедуры, решить, является ли сообщение приемлемым в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту.
6.2. В соответствии с требованием пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола Комитет отмечает, что данный вопрос не рассматривается в соответствии с какой-либо другой процедурой международного разбирательства или урегулирования.
6.3. В связи с вопросом об исчерпании внутренних средств правовой защиты Комитет отмечает, что государством-участником не было высказано никаких замечаний относительно приемлемости сообщения. Он констатирует, что автор, по ее утверждениям, начиная с 1996 года подавала многочисленные жалобы, но что возбужденное по этим жалобам дело было закрыто, а постановление о его закрытии подтверждено апелляционными инстанциями – несмотря на наличие в деле, по словам автора, многочисленных элементов, указывающих на исчезновение ее сына, и на совпадающие показания многих свидетелей. Комитет считает также, что процедура рассмотрения внутри страны других жалоб, неоднократно и настойчиво подававшихся автором с 1996 года, была чрезмерно затянута. Поэтому он приходит к выводу, что автором были соблюдены требования пункта 2 b) статьи 5 Факультативного протокола.
6.4. В отношении вопроса о жалобах, поданных в соответствии со статьями 7 и 9 Пакта, Комитет отмечает, что автор представила точные утверждения об исчезновении своего сына и о жестоком обращении, которому он подвергался. Эти утверждения государство-участник оставило без ответа. В данном случае Комитет считает, что с точки зрения приемлемости представленные автором элементы достаточны для обоснования жалоб, поданных в соответствии со статьями 7 и 9. Что касается жалобы на нарушение пункта 3 статьи 2, то Комитет также считает эту жалобу достаточно обоснованной для целей приемлемости.
6.5. В отношении жалоб, поданных в соответствии со статьей 16, Комитет считает, что вопрос о том, может ли насильственное исчезновение быть приравнено к отказу потерпевшему в признании его правосубъектности, и если да, то при каких обстоятельствах, тесно связан с конкретными фактами дела. Соответственно, он приходит к выводу, что анализ таких жалоб наиболее уместен на стадии рассмотрения сообщений по существу.
6.6. Комитет приходит к выводу о том, что сообщение является приемлемым в том, что касается пункта 3 статьи 2, а также статей 7, 9 и 16 Пакта, и переходит к его рассмотрению по существу.
Рассмотрение сообщения по существу
7.1. В соответствии с пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола Комитет по правам человека рассмотрел настоящее сообщение в свете всей информации, представленной ему сторонами.
7.2. Комитет напоминает об определении «насильственного исчезновения», содержащееся в пункте 2 i) статьи 7 Римского статута Международного уголовного суда: «насильственное исчезновение людей» означает арест, задержание или похищение людей государством или политической организацией или с их разрешения, при их поддержке или с их согласия, при последующем отказе признать такое лишение свободы или сообщить о судьбе или местонахождении этих людей с целью лишения их защиты со стороны закона в течение длительного периода времени». Любые действия, ведущие к такому исчезновению, представляют собой нарушение многих прав, закрепленных в Пакте, включая право на свободу и личную неприкосновенность (статья 9), право не подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания (статья 7) и право всех лиц, лишенных свободы, на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности (статья 10). Они также нарушают право на жизнь или подвергают это право серьезной угрозе (статья 6)[13]. В данном случае автор ссылается на статью 7, статью 9 и статью 16.
7.3. Что касается жалобы автора по факту исчезновения, то человека Комитет отмечает, что автором и государством-участником представлены различные версии событий. Автор утверждает, что ее сын был арестован 16 мая 1996 года представителями государственной власти и с тех пор исчез, тогда как согласно данным Национального центра по наблюдению за осуществлением прав человека сын автора находится в розыске на основании ордера на арест № 996/96, выданного судом Эль-Харраша. Комитет отмечает, что по сведениям государства-участника дело о похищении рассматривалось следственным судьей, который в результате проведенного следствия не смог найти виновного в предполагаемом похищении и издал постановление о прекращении дела.
7.4. Комитет вновь подтверждает15, что бремя доказывания не лежит исключительно на авторе сообщения, тем более что автор и государство-участник не всегда имеют одинаковый доступ к элементам доказательств и что зачастую лишь государство располагает необходимыми сведениями. Из пункта 2 статьи 4 Факультативного протокола косвенно вытекает, что государство-участник обязано провести добросовестное расследование всех утверждений о нарушении Пакта, выдвигаемых против него и его представителей, и передать Комитету сведения, которыми оно располагает. В случаях, когда автор предъявил государству-участнику утверждения, опирающиеся на серьезные показания свидетелей, а любое дополнительное прояснение обстоятельств зависит от сведений, которыми располагает только государство-участник, Комитет считает эти утверждения достаточно обоснованными, если только государство-участник не опровергнет их, представив удовлетворительные доказательства и объяснения. В связи с данным делом Комитету были представлены показания лиц, присутствовавших при аресте сына автора представителями государства-участника. Адвокат сообщил Комитету, что одним из лиц, арестованных одновременно с сыном автора, содержавшихся вместе с ним под стражей, а затем освобожденных, были даны показания об их задержании и обращении, которому они подвергались.
7.5. В том, что касается жалобы на нарушение статьи 9, из информации, полученной Комитетом, следует, что сын автора был увезен представителями государства-участника, явившимися за ним к нему на дом. Государство-участник не ответило на утверждения автора, согласно которым арест и содержание под стражей ее сына носили произвольный, или незаконный, характер, а сам он нигде не появлялся с 16 мая 1996 года. Учитывая эти обстоятельства, к представленной автором информации следует отнестись со всей серьезностью, которой она заслуживает. Комитет напоминает, что тайное содержание под стражей само по себе может являться нарушением статьи 9[14], и принимает к сведению утверждение автора о том, что ее сын был арестован 16 мая 1996 года и с тех пор тайно содержится под стражей, не имея возможности встретиться с адвокатом или опротестовать свое задержание как незаконное. В отсутствие достаточных разъяснений на этот счет со стороны государства-участника Комитет приходит к выводу о нарушении статьи 9.
7.6. В связи с жалобой А нарушение статьи 7 Пакта Комитет признает всю степень страданий, с которыми связано содержание в течение неопределенного срока без каких-либо контактов с внешним миром. Он напоминает о своем Замечании общего порядка 20 (44), касающемся статьи 7, в котором он рекомендует государствам-участникам принять положения, запрещающие содержание под стражей в тайном месте. С учетом обстоятельств дела Комитет приходит к выводу, что исчезновение сына автора, препятствовавшее его общению с родственниками и внешним миром, представляет собой нарушение статьи 7 Пакта[15]. Кроме того, обстоятельства, сопровождавшие исчезновение сына автора, а также показания свидетелей о том, что к нему применялись пытки, дают серьезные основания полагать, что он действительно подвергался такому обращению. Комитет не получил от государства-участника никаких доводов, позволяющих отказаться от такой презумпции или опровергнуть ее. Комитет приходит к выводу о том, что обращение, которому подвергся сын автора, является нарушением статьи 7 .
7.7. Комитет также принимает во внимание терзания и душевную боль, причиняемые автору исчезновением ее сына и сохраняющейся неопределенностью в отношении его судьбы. Поэтому Комитет считает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении статьи 7 Пакта непосредственно по отношению к автору[16].
7.8. В связи с жалобой на нарушение статьи 16 возникает вопрос о том, при каких обстоятельствах насильственное исчезновение может быть приравнено к отказу потерпевшему в признании его правосубъектности. Комитет отмечает, что преднамеренное лишение лица защиты со стороны закона в течение длительного периода времени может представлять собой отказ в признании правосубъектности личности, если в момент последнего контакта с потерпевшим он находился в руках государственных органов и если при этом попыткам его близких получить доступ к потенциально эффективным средствам правовой защиты, включая обращение в судебные инстанции (пункт 3 статьи 2 Пакта), чинятся систематические препятствия. В подобных случаях исчезнувшие лица фактически лишаются возможности осуществлять права, гарантированные им по закону, включая все остальные права, закрепленные в Пакте, а также использовать какие-либо из возможных средств правовой защиты, непосредственно в результате действий государства, каковые действия должны рассматриваться как отказ от признания правосубъектности потерпевших. Комитет отмечает, что согласно пункту 2 статьи 1 Декларации о защите всех лиц от насильственных исчезновений[17], насильственное исчезновение является нарушением норм международного права, гарантирующих, в частности, право каждого на признание его правосубъектности. Он также напоминает о том, что в пункте 2 i) статьи 7 Римского статута Международного уголовного суда умысел на «лишение [лиц] защиты со стороны закона в течение длительного периода времени» признается одним из важнейших элементов определения насильственного исчезновения людей. Наконец, в статье 2 Международной конвенции о защите всех лиц от насильственных исчезновений упоминается о том, что насильственное исчезновение лишает исчезнувшее лицо защиты со стороны закона.
7.9. В данном случае автор указывает, что ее сын вместе с другими лицами был арестован военнослужащими Национальной народной армии 16 мая 1996 года. После проверки личности он предположительно был доставлен в военную казарму Бараки. С этого дня никаких известий о нем не поступало. Комитет отмечает, что государство-участник не отрицало этих фактов, не провело никакого расследования для выяснения судьбы сына автора и не предоставило автору никаких эффективных средств правовой защиты. Он считает, что если то или иное лицо задержано властями, если о его судьбе после этого не поступает никаких известий и на этот счет не проводится никакого расследования, то такое бездействие властей равносильно лишению исчезнувшего лица защиты со стороны закона. В силу этого Комитет приходит к выводу, что факты, представленные ему в настоящем сообщении, свидетельствуют о нарушении статьи 16 Пакта.
7.10. Автор ссылается на пункт 3 статьи 2 Пакта, обязывающий государства-участники обеспечить любому лицу доступные, эффективные и имеющие исковую силу средства защиты его прав. Комитет считает важным создание государствами-участниками соответствующих судебных и административных механизмов в рамках внутреннего законодательства для рассмотрения жалоб на нарушение прав. Он напоминает о своем Замечании общего порядка 31[18], в котором, в частности, указывается, что отказ государства-участника от проведения расследования предполагаемых нарушений сам по себе может приводить к явному нарушению Пакта. В данном случае имеющаяся в распоряжении Комитета информация говорит о том, что ни автору, ни ее сыну не был предоставлен доступ к эффективным средствам правовой защиты, и Комитет приходит к выводу, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении пункта 3 статьи 2 Пакта, рассматриваемого в совокупности со статьями 7, 9 и 16, в отношении сына автора; а также о нарушении пункта 3 статьи 2 Пакта, рассматриваемого в совокупности со статьей 7 Пакта, непосредственно в отношении автора.
8. Комитет по правам человека, действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении государством-участником статьи 7, статьи 9 и статьи 16 Пакта, а также пункта 3 его статьи 2, рассматриваемого в совокупности со статьями 7, 9 и 16, в отношении сына автора, а также статьи 7 и пункта 3 статьи 2, рассматриваемого в совокупности со статьей 7, непосредственно в отношении автора.
9. В соответствии с пунктом 3 статьи 2 Пакта государство-участник обязано предоставить автору эффективные средства правовой защиты, включая, в частности, проведение углубленного и добросовестного расследования по факту исчезновения и дальнейшей судьбы сына автора, его немедленное освобождение, если он еще жив, надлежащую информацию о результатах проведенных расследований и адекватное возмещение автору и ее родственникам, в том числе в форме компенсации. Хотя Пактом не предусмотрено права частного лица требовать от государства привлечения другого лица к уголовной ответственности22, Комитет тем не менее считает, что государство-участник обязано не только провести тщательное расследование предполагаемых нарушений прав человека, особенно когда речь идет о насильственном исчезновении людей и посягательствах на право на жизнь, но и возбудить уголовное дело против любых лиц, подозреваемых в совершении таких нарушений, привлечь их к суду и вынести им наказание. Следовательно, государство-участник также обязано привлечь к уголовной ответственности лиц, подозреваемых в этих нарушениях, предать их суду и назначить им наказание. Кроме того, государство-участник обязано принять меры по недопущению аналогичных нарушений в будущем. Комитет также напоминает о просьбе Специального докладчика по новым сообщениям и временным мерам от 23 сентября 2005 года (см. пункт 1.3) и вновь подчеркивает, что государству-участнику не следует применять положения закона оХартии за мир и национальное примирение против лиц, которые ссылаются на положения Пакта или которые представили или, возможно, представят сообщения в Комитет.
10. С учетом того, что, присоединившись к Факультативному протоколу, государство-участник признало компетенцию Комитета выносить решения по факту наличия или отсутствия нарушений Пакта и что согласно статье 2 Пакта оно обязано гарантировать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам признаваемые в Пакте права и обеспечивать их действенными и имеющими исковую силу средствами правовой защиты в случае установления факта нарушения, Комитет хотел бы получить от государства-участника в течение 90 дней информацию о мерах, принятых во исполнение сформулированных Комитетом соображений. Государству- участнику предлагается также опубликовать соображения Комитета.
[1]Жалоба № 849/96 от 24 июня 1996 года на имя государственного прокурора городского суда Эль-Харраша; жалоба № 2202/96 от 10 августа 1996 года на имя генерального прокурора городского суда Алжира; та же жалоба, переадресованная 28 августа 1996 года прокурору городского суда Бир Мурад Раиса, 21 октября 1996 года - прокурору городского суда Эль-Харраша и 2 июля 1997 года - в жандармерию Бараки; новая жалоба от 30 декабря 1996 года на имя государственного прокурора городского суда Эль-Харраша; жалоба от 1 апреля 1998 года на имя генерального прокурора городского суда Алжира; жалоба от 2 августа 1999 года на имя прокурора военного трибунала города Блиды; жалоба от 2 января 2001 года на имя государственного прокурора городского суда Эль-Харраша.
[2] Адвокатом представлены копии адресованных ряду членов семьи Гриуа вызовов в жандармерию Бараки (5 февраля 1997 года, 21 февраля 1997 года, 10 мая 1998 года, 9 июля 1998 года), в администрацию провинции Алжир (22 июня 1997 года), в полицейский комиссариат Бараки (7 ноября 1997 года), в суд Эль-Харраша (12 ноября 1997 года, 24 мая 1999 года) и в Генеральную прокуратуру Алжира (дата неразборчива).
[3] Официальное извещение от 31 ноября 1997 года.
[4] На основании статей 170-174 и последующих статей Уголовно-процессуального кодекса.
[5] Адвокат ссылается на сообщения № 147/1983, Люсия Арсуага Хилъбоа против Уругвая, Соображения, принятые 1 ноября 1985 года; № 563/1993, Баутиста де Ареллана против Колумбии, Соображения, принятые 27 октября 1995 года; № 612/1995, Хосе Висенте и др. против Колумбии, Соображения, принятые 29 июля 1997 года; № 778/1997, Коронелъ и др. против Колумбии, Соображения, принятые 24 октября 2002 года.
[6] Адвокатом представлены копии писем на арабском языке с расписками о вручении.
[7] Сообщение № 540/1993, Селис Лауреано против Перу, Соображения, принятые 25 марта 1996 года, подпункт 1 пункта 7.
[8] Адвокат ссылается на сообщения № 449/1991, Мохика против Доминиканской Республики, Соображения, принятые 10 августа 1994 года; № 540/1993, Селис Лауреано против Перу, Соображения, принятые 25 марта 1996 года; № 542/1993, Чишимби против Заира, Соображения, принятые 25 марта 1996 года.
[9] Адвокат ссылается на сообщение № 107/1981, Элена Кинтерос против Уругвая, Соображения, принятые 21 июля 1983 года, и на заключительные замечания Комитета, принятые в отношении Алжира в 1998 году (CCPR/C/79/Add.95 от 18 августа 1998 года, пункт 10).
[10] Адвокат ссылается на сообщения № 612/1995, Хосе Висенте и др. против Колумбии, Соображения, принятые 29 июля 1997 года; № 542/1993, Чишимби против Заира, Соображения, принятые 25 марта 1996 года; № 540/1993, Селис Лауреано против Перу, Соображения, принятые 25 марта 1996 года; № 563/1993, Баутиста де Ареллана против Колумбии, Соображения, принятые 27 октября 1995 года; № 181/1984, Санхуан Аревало против Колумбии, Соображения, принятые 3 ноября 1989 года; № 139/1983, Контерис против Уругвая, Соображения, принятые 17 июля 1985 года; № 56/1979, Селиберти де Касаръего против Уругвая, Соображения, принятые 29 июля 1981 года.
[11] Адвокат ссылается на третий абзац преамбулы Декларации о защите всех лиц от насильственных исчезновений, резолюция 47/133 Генеральной Ассамблеи от 18 декабря 1992 года (A/RES/47/133).
[12] Адвокат ссылается на сообщение № 107/1981, Элена Кинтерос Альмейда против Уругвая, Соображения, принятые 21 июля 1983 года.
[13] См. сообщение № 95/2000, Сарма против Шри-Ланки, Соображения, принятые 31 июля 2003 года, пункт 9.3.
[14] Сообщение № 1128/2002, Рафаэль Маркеш де Мораиш против Анголы, Соображения, принятые 29 марта 2005 года, пункт 6.3. См. также Замечание общего порядка 8 (16), пункт 2.
[15] Сообщения № 540/1993, Селис Лауреано против Перу, Соображения, принятые 25 марта 1996 года, пункт 8.5; № 458/1991, Муконг против Камеруна, Соображения, принятые 24 июля 1994 года, пункт 9.4; № 440/1990, Эль-Мегрези против Ливийской Арабской Джамахирии, Соображения, принятые 23 марта 1994 года, пункт 5.
[16] Сообщения № 107/1981, Элена Кинтерос Алъмейда против Уругвая, Соображения, принятые 21 июля 1983 года, пункт 14; № 950/2000, Сарма против Шри-Ланки, Соображения, принятые 31 июля 2003 года, пункт 9.5.
[17] См. резолюцию 47/133 Генеральной Ассамблеи от 18 декабря 1992 года.
[18] Пункт 15.