Недждет Сахин и Перихан Сахин против Турции: одни и те же факты привели к противоположным судебным решениям
© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека
Официальное цитирование – Nejdet Şahin and Perihan Şahin v. Turkey, no. 13279/05, § …, 27 May 2010
БОЛЬШАЯ ПАЛАТА
ДЕЛО НЕДЖДЕТА САХИНА И ПЕРИХАН САХИН ПРОТИВ ТУРЦИИ
(Заявление №13279/05)
РЕШЕНИЕ
СТРАСБУРГ
20 октября 2011
Это решение является окончательным, но может быть отредактировано.
По делу Нейдета Сахина и Перихана Сахина против Турции,
Европейский Суд по правам человека, заседая Большой Палатой в составе:
Nicolas Bratza, Председатель,
Josep Casadevall,
Nina Vajic,
Dean Spielmann,
Christos Rozakis,
Corneliu BTrsan,
Anatoly Kovler,
Elisabet Fura,
Ljiljana Mijovic,
Egbert Myjer,
David Thor Bjorgvinsson,
George Nicolaou,
Luis Lopez Guerra,
Nona Tsotsoria,
Ann Power-Forde,
Isil Karakas.,
Guido Raimondi, судьи,
и Michael O’Boyle, заместитель секретаря,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 9 марта и 21 сентября 2011 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в последний из этих дней:
ПРОЦЕДУРА
1. Данное дело основано на заявлении (№ 13279/05) против Республики Турция, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») двумя гражданами Турции, г-ном Нейдетом Сахином и г-жой Перихан Сахин (далее – «заявители») 9 апреля 2005 года.
2. Заявителей, которым была предоставлена оплата правовой помощи, представлял г-н К. Карабулут, адвокат, практикующий в Анкаре. Турецкое правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-н М. Озмен.
3. Заявители утверждали, что разбирательство в национальных судах было несправедливым по причине противоречивых решений, вынесенных различными судами (статья 6 § 1 Конвенции).
4. Жалоба была передана на рассмотрение во Вторую Секцию Суда (Правило 52 § 1 Регламента Суда). 27 мая 2010 года это заявление было объявлено приемлемым Палатой этой Секции, в составе следующих судей: Франсуаза Тюлькенс, Иренеу Кабрал Баррето, Владимиро Загребельский, Дануте Йосиене, Драголюб Попович, Андраш Шайо, Исиль Каракас, а также Салли Долль, секретарь Секции Суда, которые признали, шестью голосами против одного, что нарушения статьи 6 § 1 Конвенции не было.
5. 25 августа 2010 года заявители подали ходатайство о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты в соответствии со статьей 43 Конвенции и Правилом 73. 4 октября 2010 года коллегия Большой Палаты удовлетворила это ходатайство.
6. Состав Большой Палаты был определен в соответствии с положениями статьи 26 §§ 4 и 5 Конвенции и Правилом 24. Поскольку Жан-Поль Коста не смог принять участие во втором заседании, Николас Братца заменил его на посту Председателя Большой Палаты, а Эгберт Майжер, первый запасной судья, стал полноправным членом (Правило 11). Корнелиу Бирсан, второй запасной судья, заменил Кристину Пардалос, которая не смогла присутствовать.
7. Заявители представили письменные замечания по существу дела. Правительство таких замечаний не представило.
8. Открытое слушание состоялось во Дворце прав человека в Страсбурге 9 марта 2011 года (Правило 59 § 3).
Перед Судом предстали:
со стороны Правительства
Г-н M. OZMEN, Уполномоченный,
Г-н K. ESENER,
Г-н O. CTOEM,
Г-н M. K. ERDEM,
Г-н N. YAMALI,
Г-н I. ERTUZUN,
Г-жа F. SOZEN,
Г-жа I. KOCAYIGIT,
Г-жа A. OZDEMIR, Юрисконсульты.
со стороны заявителей
Г-н K. KARABULUT, Адвокат,
Г-жа M. TUNCEL, Помощник.
Суд заслушал выступления г-на Карабулута и г-на Озмена.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
9. Заявители родились в 1949 и 1950 годах соответственно и проживают в Анкаре.
10. Их сын, военный летчик, погиб 16 мая 2001 года, когда его самолет разбился неподалеку от деревни Малатья (Акчадаг/Гузуюрду) при транспортировке войск из Диярбакыра в Анкару. В этой катастрофе погибли еще тридцать три других военнослужащих, пять из них также были членами экипажа самолета.
10. 10 мая 2002 года заявители обратились, через своего адвоката, в Пенсионный фонд Турции с просьбой назначить им пенсию в соответствии со статьей 21 Закона о борьбе с терроризмом № 3713 (далее – «Закон № 3713»).
11. В письме от 23 мая 2002 года Пенсионный фонд отметил, что заявителям была назначена, в частности, ежемесячная военно-инвалидная пенсия в соответствии со статьей 64 Закона № 5434, а также выплачено единовременное пособие в размере тридцати самых высоких зарплат государственного служащего. Кроме того, Пенсионный фонд отметил, что причиной смерти их сына был не террористический акт по смыслу Закона № 3713, а авария его самолета, произошедшая по неизвестной причине. Поэтому было невозможно повысить их ежемесячную пенсию до размера заработной платы военнослужащего соответствующего уровня.
12. 15 июля 2002 года заявители подали, через своего адвоката, апелляцию против этого решения в Административный суд Анкары. Они утверждали, в частности, что их сын погиб во время транспортировки из северного Ирака войск, участвовавших в борьбе с терроризмом, так что его смерть должна считаться произошедшей в контексте борьбы с терроризмом.
13. 1 апреля 2003 года четвертая палата Административного суда Анкары отклонила их апелляцию как находящуюся за пределами его юрисдикции, посчитав, что она должна, скорее, рассматриваться Высшим военно-административным судом. Сославшись на решение Суда по спорам о юрисдикции от 14 мая 2001 года (E.2000/77, K.2001/22), суд постановил:
«...Чтобы определить, «связан ли административный акт» с военной службой и решить, какой суд обладает юрисдикцией, необходимо проанализировать предмет акта. Если акт был принят в соответствии с военными требованиями, процедурой и практикой, он должен считается связанным с военной службой... То, исходит ли акт от военных или гражданских властей, не имеет значения – Высший военно-административный суд является органом, ответственным за рассмотрение исков, [поданных] членами вооруженных сил. В данном случае дело касается просьбы о назначении ежемесячной пенсии, поданной заявителями в соответствии с Законом № 3713 ... Чтобы определить, подпадает ли требование заявителей под действие этого закона, необходимо уделить внимание... целям военной службы и специфике тех мест, где она проходилась, а также военной профессиональной пригодности, чтобы показать, что оспариваемый акт был принят в соответствии с военными требованиями, процедурой и практикой.
В данном деле... спор должен быть рассмотрен и разрешен Высшим военно-административным судом.
Кроме того, таких рассуждений придерживался Суд по спорам о юрисдикции в своем решении № E: 2000/77, K: 2001/22, опубликованном в Официальном вестнике ... 18.06.2001».
15. 3 июня 2003 года заявители подали иск в Высший военно-административный суд. К своему исковому заявлению они приложили решение десятой палаты административного суда Анкары от 22 января 2003 года (E.2002/1059, K.2003/27) по делу, которое они считали аналогичным (см. пункт 26 ниже).
16. 10 июня 2004 года Высший военно-административный суд отклонил их иск. Прежде всего, он отметил, что заявителям была назначена ежемесячная военно-инвалидная пенсия, а также выплачено единовременное пособие в размере тридцати самых высоких заработных плат государственного служащего, рассчитанное в соответствии с дополнительной статьей 78 Закона № 5434 и скорректированное в соответствии с Законом № 4567. Затем суд отметил, что просьба заявителей о повышении их ежемесячной пенсии до размера заработной платы военнослужащего соответствующего уровня была отклонена компетентными органами. Суд далее указал, что право в соответствии со статьей 21 Закона № 3713 возникает лишь в тех случаях, когда агент государства был ранен, стал инвалидом или погиб непосредственно в результате террористического акта. Суд считает, что самого по себе факта, что жертва участвовала в действиях, связанных с борьбой с терроризмом, недостаточно. Так как покойный не был убит в результате террористического акта, оспариваемый административный акт не является незаконным.
17. Один из судей высказал особое мнение, в котором он подверг критике такое ограничительное толкование Закона № 3713. Указав, что никто не оспаривает, что сын заявителей погиб в авиакатастрофе во время пилотирования самолета с военнослужащими, возвращавшимися с антитеррористической операции, он утверждал, что основной вопрос состоит в том, подпадает ли эта смерть под действие статьи 21 Закона № 3713. По его мнению, если учесть цель миссии покойного, это положение, несомненно, применимо к обстоятельствам дела.
18. 6 июля 2004 года заявители подали апелляцию против решения Высшего военно-административного суда. В апелляции их адвокат пояснил, что в своих представлениях от 10 июня 2004 года и на слушаниях в Высшем военно-административном суде в тот же день, он представил четыре решения, принятые обычными административными судами, а именно 6, 10 и 11 палатами Административного суда Анкары, в отношении исков, аналогичных искам заявителей, которые были поданы семьями четырех военнослужащих, погибших в этой же авиакатастрофе, что и сын заявителей; по этим искам суды приняли решения в пользу истцов. Он жаловался, что Высший военно-административный суд не принял во внимание эти дела, и утверждал, что принятое решение противоречит конституционным принципам равенства перед законом и непротиворечивости закона.
14. В решении от 30 сентября 2004 года Высший военно-административный суд отклонил апелляцию заявителей как необоснованную и признал, что оспариваемое решение соответствует закону и процедуре. Это решение было отправлено адвокату заявителей. На конверте стоял почтовый штемпель от 11 октября 2004 года.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
A. Краткий обзор судебной системы Турции
20. Суды Турции делятся на три категории: обычные суды, в том числе гражданские и уголовные суды; административные суды и военные суды. Эти категории, в свою очередь, делятся на подкатегории в зависимости от рассматриваемых ими вопросов. Каждая из этих трех категории судов возглавляется собственным верховным судом: Кассационный суд для обычных судов, Высший административный суд для административных судов, и Военно-кассационный суд и Высший военно-административный суд для военных судов.
21. В соответствии с положениями статьи 157 Конституции, Высший военно-административный суд является органом, который в судебном порядке рассматривает, в первой и последней инстанции, споры, возникающие на основании административных решений и актов, касающихся военного персонала или военной службы, даже если они исходят от гражданских властей. Если спор касается обязательной воинской службы, заинтересованная сторона не обязана быть членом вооруженных сил.
22. Специальный суд, так называемый Суд по спорам о юрисдикции, имеет право решать споры, которые могут возникнуть между обычными, административными и военными судами в отношении их юрисдикции и решений (статья 158 Конституции).
B. Соответствующее национальное законодательство
23. Статья 21 Закона № 3713 от 12 апреля 1991 года (Закон о борьбе с терроризмом) гласит:
«Положения закона № 2330 в отношении денежной компенсации и ежемесячных пенсий распространяются на государственных служащих, которые были ранены, стали инвалидами, умерли или погибли в результате террористических актов, при исполнении ими служебных обязанностей внутри страны или за ее пределами, или, если они уже не находились на действительной службе, в связи с их [прежними] служебными обязанностями».
24. Соответствующие положения Закона № 2247 от 12 июня 1979 года (который вступил в силу 22 июня 1979 года) о создании и функционировании Суда по спорам о юрисдикции, гласят:
Статья 10
«Конфликт юрисдикции возникает, когда Главный государственный советник просит Суд по спорам о юрисдикции рассмотреть вопрос о юрисдикции после отклонения возражения об отсутствии юрисдикции в споре перед обычными, административными и военными судами...»
Статья 17
«Положительный конфликт юрисдикции возникает, когда иски, в которых стороны, предмет и основания для иска являются идентичными, подается в два суда различных типов - обычный, административный или военный – и каждый суд принимает решение, в котором он приходит к выводу, что он обладает юрисдикцией для рассмотрения дела».
Статья 24
«Конфликт суждений возникает, когда реализация права является невозможной вследствие расхождения между окончательными решениями, принятыми по крайней мере двумя судами, упомянутыми в статье 1, при условии, что эти решения касаются одного и того же предмета и одних и тех же оснований для иска – но не вопросов юрисдикции – и по крайней мере одна из сторон [дела] является той же...»
Статья 28
«Суд по спорам о юрисдикции немедленно уведомляет обо всех выводах, содержащихся в его решениях, соответствующего Главного государственного советника, суд, который обратился к нему, чтобы решить вопрос о конфликте юрисдикции, суд или суды, ожидающие его решения, а также лиц или органы, которые просили об урегулировании конфликта. Заинтересованные суды, а также все органы власти, учреждения и лица, должны без промедления выполнять решения Суда по спорам о юрисдикции».
Статья 29
«Решения секций суда и полного суда являются окончательными. Принципиальные решения и решения секций, одобренные Председателем, должны быть опубликованы в Официальном вестнике».
Статья 30
«Конфликты между решениями секций суда по спорам о юрисдикции подлежат урегулированию в соответствии с принципиальными решениями полного суда... принципиальные решения по вопросам юрисдикции являются обязательными для Суда по спорам о юрисдикции и всех судебных органов; принципиальные решения по существу, принимаемые в случае противоречивых решений, являются обязательными только для Суда по спорам о юрисдикции».
C. Соответствующее национальное прецедентное право и практика
1. Решения обычных административных судов и Высшего военно-административного суда
25. Помимо иска, поданного заявителями, еще семнадцать исков в соответствии с Законом № 3713 были поданы в национальные административные суды семьями погибших в авиакатастрофе 16 мая 2001 года после отклонения их требований Пенсионным фондом Турции.
В четырнадцати делах, четыре из которых касались близких родственников членов экипажа самолета, иски были рассмотрены Административным судом Анкары, который вынес решения в пользу семей погибших. 19 июня 2002 года (решения E.2002/87, K.2002/870), 22 января 2003 года (решения E.2002/1059, K.2003/27), 31 марта 2003 года (решения E.2003/148, К. 2003/522) и 26 июня 2003 года (решения E.2002/100, K.2003/1073 и E.2002/101, K.2003/1053), 19 октября 2004 года (решения E.2004/3051, K.2004/1535 и E.2004/3055, K.2004/1536), 6 и 14 октября 2005 года (решения E.2005/1973, K.2005/1424 и E.2005/1743, K.2005/1011), 8 и 29 марта 2006 года (решения E.2006/653, K.2006/594 и E.2006/678, K.2006/551), 27 сентября 2007 г. (решения E.2007/764, K.2007/1849) и 29 и 30 января 2008 (решения E.2008/82, K.2008/184 и E.2007/1491, K.2008/135), различные палаты Административного суда Анкары (1, 2, 3, 4, 5, 6, 8, 10 и 11 палаты) приняли решения, в которых они признали, что обстоятельства авиакатастрофы подпадают в сферу действия Закона № 3713.
26. В частности, 22 января 2003 года (решение E.2002/1059, K.2003/27), в ответ на иск об отмене решения Пенсионного фонда, который отклонил просьбу родителей погибшего пилота о назначении дополнительной пенсии, предусмотренной Законом № 3713, десятая палата Административного суда Анкары приняла решение, которое, в частности, гласило:
«...После изучения документов [выяснилось], что... сын истцов был пилотом самолета... чья миссия заключалась в транспортировке специальных войск для участия в операциях против сепаратистской террористической организации ПКК, вместе с их вооружением и военной техникой, в зону операций, а также вывозе войск из этой зоны обратно в их части. ... Он погиб 16 мая 2001 года, когда его самолет разбился во время выполнения этой миссии. После авиакатастрофы заявителям была назначена ежемесячная военно-инвалидная пенсия в соответствии со статьей 64 Закона № 5434... Учитывая, что смерть их сына подпадает под действие Закона № 3713, они обратились с просьбой о назначении ежемесячной пенсии согласно этому закону... они подали настоящий иск после того, как власти отклонили их просьбу...
Анализ... упомянутых выше правовых положений и материалов дела показывает, что сын истцов погиб 16 мая 2001 года, когда самолет, на котором он перевозил войска из зоны антитеррористической операции, потерпел крушение. Данная миссия явно была частью борьбы с терроризмом... Соответственно, оспариваемый административный акт должен быть признан недействительным...»
27. Каждый раз, когда в Административный суд Анкары подавалась апелляция против вышеупомянутых решений, Высший административный суд оставлял в силе решение суда первой инстанции (решения E.2002/4268, K.2005/333; E.2003/1775, K.2005/5476; E.2003/3110, K.2006/843; E.2003/3860, K.2004/4655; E.2003/3856, K.2004/4656; E.2005/2298, K.2007/8147; E.2005/1399, K.2007/6047; E.2006/1352, K.2009/7096; E.2006/1802, K.2009/7096; E.2007/2275, K.2009/8317; E.2006/9775, K.2009/7138; E.2008/715, K.2010/3868; E.2008/7839, K.2010/3870).
28. 28 марта 2003 года, сославшись на решение Суда по спорам о юрисдикции от 14 мая 2001 года (E.2000/77, K.2001/22 – см. пункт 31 ниже), пятая палата Административного суда Анкары постановила, что она не обладает юрисдикцией рассматривать апелляцию, поданную семьей сержанта, погибшего в той же авиакатастрофе, в которой истцы требовали признать недействительным решение Пенсионного фонда об отклонении их просьбы о назначении ежемесячной пенсии в соответствии с Законом № 3713 (решение E.2002/754, K.2003/346). Иск был подан в Высший военно-административный суд, который в своем решении от 13 мая 2004 года отклонил апелляцию, посчитав, что погибший не был жертвой терроризма (решение E.2003/14, K.2004/754). 30 сентября 2004 года суд отклонил еще одну апелляцию против этого решения (решение E.2004/1199, K.2004/1480).
29. 2 октября 2009 года вдова погибшего подала в Пенсионный фонд еще одно заявление о назначении ежемесячной пенсии, предусмотренной Законом № 3713, от своего имени и от имени своего сына. Заявление было отклонено, и вдова погибшего подала в пятую палату Административного суда Анкары апелляцию, которую суд отклонил 11 марта 2010 года, посчитав, что он не обладает необходимой юрисдикцией (E.2009/1631, K.2001/343). В своей аргументации суд сослался на решение Суда по решению споров о юрисдикции от 11 декабря 2006 года (E.2006/246, K.2006/236 – см. пункт 32 ниже).
2. Решения Суда по решению споров о юрисдикции
30. 22 февраля 1999 года, в ответ на просьбу об урегулировании конфликта между решениями, принятыми обычными административными судами и Высшим военно-административным судом, которые пришли к разным выводам по аналогичным вопросам факта и права, Суд по спорам о юрисдикции принял решение (E.1998/75, К. 1999/4), которое, в частности, гласило:
«Первый абзац статьи 24 Закона № 2247 о создании и функционировании Суда по спорам о юрисдикции, с поправками, внесенными Законом № 2592, гласит: «Конфликт суждений возникает, когда реализация права является невозможной вследствие расхождения между окончательными решениями, принятыми по крайней мере двумя судами, упомянутыми в статье 1, при условии, что эти решения касаются одного и того же предмета и одних и тех же оснований для иска – но не вопросов юрисдикции – и по крайней мере одна из сторон [дела] является той же».
В силу этого положения, для того, чтобы возник конфликт суждений, должны быть выполнены все следующие условия в совокупности: (а) решения, лежащие в основе конфликта, должны быть приняты не менее чем двумя [различными] судами из числа обычных, военных или административных судов; (б) предмет, основания для иска и, по крайней мере, одна из сторон должны быть идентичными; (в) эти два решения должны быть окончательными; (г) решения должны быть вынесены по существу дела; и (д) осуществление права должно быть невозможным по причине расхождения между решениями.
Анализ решений, между которыми, как утверждается, возник конфликт, показывает, что в этих судебных решениях, вынесенных обычными административными судами и военным административным судом, объективно, предмет и основания для иска, хотя и основанные на различных существенных фактах, являются идентичными, и, по крайней мере, одна из сторон (административный орган-ответчик) является той же самой; эти решения стали окончательными после завершения апелляционного процесса, и оба решения были вынесены по существу. Таким образом, установлено, что первые четыре условия, необходимые в соответствии со статьей 24 для того, чтобы имел место конфликт суждений, были соблюдены.
Что касается того, стало ли невозможным осуществление права по причине расхождения между решениями..., в ситуациях, когда лицо не может обеспечить осуществление права по причине конфликта решений, вынесенных двумя различными судами, статья 24 возлагает решение этого вопроса на Суд по спорам о юрисдикции...
... Решение административного суда, отменившее принятое ранее решение, не влияет на решение Высшего военно-административного суда об отказе в удовлетворении иска; административный орган-ответчик, который должен был отменить меру в свете решения административного суда в пользу Х. и Ф.Г., не обязан выполнять это решение в отношении Н.Т., который не был стороной в этом разбирательстве. Поскольку иск Н.Т. не был удовлетворен, нельзя считать, что Н.Т. имеет право, признанное в судебном решении.
... Истец не может претендовать на право, признанное в судебном решении, поэтому ее иск должен быть отклонен в соответствии со статьей 24 Закона № 2247, так как условие о «невозможности исполнить решение суда», необходимое для того, чтобы существовал конфликт суждений, не было выполнено.
31. 14 мая 2001 года Суд по спорам о юрисдикции принял решение (№ E.2000/77, K.2001/22). Это решение, в частности, гласит:
«... Резюме: Иск об отмене решения Пенсионного фонда об отклонении просьбы о назначении пенсии по нетрудоспособности... поданный лицом, признанным, в соответствии с медицинским заключением, негодным к военной службе, который считал, что его проблемы со здоровьем были вызваны его военной службой, должен быть рассмотрен Высшим военно-административным судом.
Существо дела: ... В соответствии со статьей 157 Конституции, Высший военно-административный суд является судом первой и последней инстанции для судебного рассмотрения споров, вытекающих из административных актов (даже если они приняты гражданскими властями) или поведения, связанного с военной службой и касающегося военнослужащих. Тем не менее, было установлено, что в случае споров, вытекающих из военных обязательств, нет необходимости определять, является ли заинтересованное лицо членом вооруженных сил. ... Для того чтобы Высший военно-административный суд мог рассматривать дело, оспариваемый административный акт должен касаться «военнослужащих вооруженных сил» и быть «связанным с военной службой»...
Чтобы определить, является ли административный акт «связанным с военной службой», и решить, какой суд обладает юрисдикцией, должен быть проанализирован предмет акта. Если акт был принят в соответствии с военными традициями, принципами и практикой, он считается связанным с военной службой... В частности, административными актами, связанными с военной службой, являются акты, связанные с профессиональной пригодностью... военнослужащих, их отношением и поведением, их военной карьерой, их правами и обязанностями в качестве военнослужащих, целью военной службы и спецификой мест их службы. То, исходит ли акт от гражданских или военных властей, не имеет значения – Высший военно-административный суд является органом, ответственным за рассмотрение исков, [поданных] членами вооруженных сил, которые были лишены своих прав.
... Если административный акт касается военнослужащего и связан с военной службой, рассмотрение дела и принятие решения являются обязанностью Высшего военно-административного суда».
32. 11 декабря 2006 года Суд по спорам о юрисдикции принял решение (E.2006/246, K.2006/236), в котором он определил, какой суд обладает юрисдикцией рассматривать споры относительно денежной компенсации в соответствии с Законом № 3713. Это решение, в частности, гласит:
«Факты: Сын истцов ... погиб 16 мая 2001 года в результате авиакатастрофы в Малатья-Акчадаг-Гузуюрду, когда транспортный самолет, на борту которого он летел из города Диярбакыр в Анкару после миссии в районе чрезвычайного положения, потерпел крушение...
Рассмотрев иск, поданный заявителями в связи с отказом Пенсионного фонда назначить им пенсию, несмотря на их утверждения, что смерть наступила в ходе исполнения обязанностей, подпадающих под действие законов №№ 2330 и 3713, третья палата Административного суда Анкары отклонила иск в своем решении от 27.06.2002 (E. 2001/1616, K. 2002/1095), постановив, что случившееся не было результатом террористического акта. Рассмотрев апелляцию, одиннадцатая секция Верховного административного суда, в своем решении от 30.01.2003 (E: 2002/3971, K: 2003/495), отменила решение нижестоящего суда, постановив, что суд должен был признать права истца в соответствии с Законами №№ 2330 и 3713, поскольку смерть его сына была связана с террористическими актами. Дело было возвращено в суд низшей инстанции, который оставил в силе свое решение, после чего Административные секции Верховного административного суда, в пленарном заседании, поддержали решение одиннадцатой секции Верховного административного суда в своем решении от 01.04.2004 (E: 2003/774, K: 2004/409) и снова отменили решение нижестоящего суда ...
...
Хотя заявители подали иск о денежной компенсации против... административного органа-ответчика после того, как Высший административный суд, в пленарном заседании, подтвердил, что смерть их сына подпадает под действие Законов №№ 2330 и 3713, они не получили никакого ответа.
... 25 июля 2005 заинтересованные стороны обратились в обычный административный суд с ходатайством об отмене неявного отказа административного органа... Административный орган-ответчик выступил с возражением об отсутствии юрисдикции, утверждая, что в данном случае юрисдикцией обладает Высший военно-административный суд... В решении от 2 марта 2006 года административный суд Анкары отклонил это возражение и заявил, что административный орган обладает юрисдикцией... Административный орган-ответчик подал заявление о рассмотрении вопроса о юрисдикции...
Главный государственный советник при Высшем военно-административном суде... считает, что спор... находится в пределах юрисдикции Высшего военно-административного суда, и что решение четвертой палаты административного суда Анкары по поводу юрисдикции должно быть отменено... Главный государственный советник при Высшем административном суде... заявил, что спор... является предметом рассмотрения обычных административных судов ...
... При рассмотрении вопроса, была ли смерть сына истцов, военнослужащего, результатом террористического акта по смыслу Закона № 3713, или произошла в ходе исполнения обязанностей, охваченных Законом № 2330, или в результате исполнения таких обязанностей, или, как в данном случае... при рассмотрении отказа, совет по денежным компенсациям принял во внимание профессиональную пригодность военнослужащего..., его поведение.., его военную карьеру, его права и обязанности в качестве военнослужащего, цель военной службы, специфику места службы, а также военные правила и традиции; и [постольку] в данном деле условие, что административный акт должен быть связан с военной службой, выполняется, Высший военно-административный суд обладает юрисдикцией рассматривать вопрос, лежащий в основе спора...»
III. СРАВНИТЕЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
33. В некоторых европейских странах существует только один Верховный суд. Этот подход используется в странах «общего права», таких как Кипр, Ирландия и Великобритания, а также в Азербайджане, Албании, Хорватии, Дании, Эстонии, Грузии, Венгрии, Исландии, Латвии, Молдове, Норвегии, Румынии, Сан-Марино, Сербии, Словакии и Швейцарии. Другие страны, такие как Германия, Австрия, Бельгия, Босния и Герцеговина, Болгария, Финляндия, Франция, Италия, Литва, Люксембург, «бывшая Югославская Республика Македония», Монако, Нидерланды, Польша, Португалия, Чехия, Швеция и Украина, имеют два или более верховных суда.
34. Во многих из этих стран закон не предусматривает каких-либо средств разрешения возможных конфликтов прецедентного права между верховными судами, но только средства урегулирования возможных конфликтов юрисдикции. Органом, ответственным за разрешение таких конфликтов, может быть суд или подразделение суда, специально наделенные такими полномочиями (Франция, Люксембург, Болгария, Литва, Чехия). В Италии закон наделяет этими полномочиями Кассационный суд, в Австрии и Андорре – Конституционный суд, в Монако – Верховный суд. В Польше нет судебного органа, отвечающего за урегулирование конфликтов юрисдикции. Наконец, только в небольшом числе стран суды занимаются разрешением конфликтов прецедентного права между верховными судами (Германия, Украина и Греция). В Болгарии законодательство предусматривает апостериорные средства разрешения конфликтов.
ПРАВО
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ
35. Заявители утверждали, что разбирательство в национальных судах было несправедливым, и что то, что один и тот же факт может привести к различным правовым оценкам в зависимости от суда, является нарушением принципов равенства перед законом и непротиворечивости закона. Они утверждали, что семьи лиц, погибших в той же авиакатастрофе, что и их сын, подали аналогичные иски и выиграли дело в обычных административных судах.
36. Заявители сослались на статью 6 § 1 Конвенции, соответствующие части которой гласят:
«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое... разбирательство...»
37. Суд отмечает, что в своем заявлении, в качестве вспомогательного вопроса, заявители также жаловались, что турецкие власти не предприняли никаких действий в отношении производителя разбившегося самолета. Так как эта жалоба не повторена в Большой Палате, Большая Палата поддерживает общий подход, использованный Палатой (решение Палаты, § 62), и считает, что нет необходимости рассматривать этот вопрос отдельно.
A. Решение Палаты
38. Палата сочла, что в ее функции не входит сравнение различных решений национальных судов, даже если они были вынесены в, казалось бы, аналогичных разбирательствах; она должна уважать независимость этих судов. Принимая во внимание позицию, занятую Судом по спорам о юрисдикции, который подтвердил юрисдикцию Высшего военно-административного суда, Палата сочла, что заявители не могут утверждать, что были лишены справедливости в результате рассмотрения спора этим судом или в результате принятого им решения. Соответственно, Палата установила, что нарушения статьи 6 § 1 Конвенции в обстоятельствах данного дела не было (решение Палаты, §§ 54-61).
B. Аргументы сторон
1. Заявители
39. Заявителей не сомневаются, что административный суд Анкары, Высший административный суд и Высший военно-административный суд рассмотрели аналогичные иски. Таким образом, решение Высшего военно-административного суда об отклонении их требований в соответствии с Законом № 3713 года является противоречивым решением, поскольку оно противоречит интерпретации административного суда Анкары и Верховного административного суда.
40. Заявители также утверждали, что Высший военно-административный суд проигнорировал решения, вынесенные обычными административными судами в аналогичных делах – несмотря на то, что эти решения были доведены до его сведения – и что это является нарушением принципа равенства, закрепленного в статье 10 Конституции Турции. Кроме того, заявители утверждали, что разница между интерпретациями двух высших судов в одной и той же стране не должна приводить к лишению определенных категорий граждан их прав. В этой связи они повторили свое утверждение, что различие в интерпретации обычных административных судов и военно-административного суда бесповоротно нарушило принцип непротиворечивости закона.
41. Кроме того, они утверждали, что эти противоречивые интерпретации также подорвали принцип правовой определенности, а также общие принципы права. В этой связи заявители оспорили выводы Палаты, которая, хотя и выразила сожаление в отношении различных интерпретаций одних и тех же правовых норм, установила, что этого недостаточно, чтобы подорвать принцип правовой определенности.
42. Наконец, заявители обжаловали решение четвертой палаты административного суда Анкары о том, что она не обладает юрисдикцией в их деле, в то время, как другие палаты этого же суда сочли, что они имеют такую юрисдикцию. В связи с этим заявители жаловались, что Палата не сделала никаких выводов из этого факта в отношении статьи 6 Конвенции.
2. Правительство
43. Правительство утверждало, что, в силу принципа независимости судов, решения одного суда не имеют обязательной силы для других судов, принадлежащих к той же или к другой юрисдикции. Только решения высших судов являются обязательными для нижестоящих судов в рамках одной и той же юрисдикции. Таким образом, решения обычных административных судов не имеют обязательной силы для других обычных административных судов или для Высшего военно-административного суда.
44. Кроме того, Правительство подтвердило, что решение четвертой палаты административного суда Анкары о том, что она не обладает юрисдикцией для рассмотрения дела заявителей, не может быть признано произвольным. Это решение было принято в соответствии с критериями, изложенными в решении Суда по спорам о юрисдикции от 14 мая 2001 года, на которое сослалась палата, и в котором была принята во внимание связь с военной службой при установлении юрисдикции Высшего военно-административного суда. Правительство также подтвердило, что решение Высшего военно-административного суда не может быть признано произвольным, поскольку оно соответствовало положениям статьи 21 Закона № 3713: крушение самолета произошло не вследствие теракта.
45. Правительство утверждало, что, в свете правовых положений, касающихся Закона о Суде по спорам о юрисдикции, факты данного дела не касаются конфликта юрисдикции или противоречивых решений. Правительство утверждало, что не было никакой двусмысленности или неопределенности в отношении того, какой суд был правомочен рассматривать дело заявителей, и что национальное законодательство по этому вопросу было совершенно определенным. Статья 157 Конституции (см. пункт 21 выше) гласит, что Высший военно-административный суд является органом, который рассматривает в судебном порядке споры, касающиеся военнослужащих или военной службы, и это положение Конституции было воспроизведено в статье 20 Закона о Высшем военно-административном суде. В своих решениях от 14 мая 2001 года и 11 декабря 2006 года (см. пункты 31 и 32 выше) Суд по спорам о юрисдикции также подтвердил этот подход. Таким образом, право заявителей на судебное рассмотрение не было ограничено по причине какой-либо двусмысленности или неопределенности.
46. Кроме того, Правительство утверждало, что в данном деле не было никаких проблем, связанных с противоречивым толкованием закона. Сославшись на статью 24 Закона о Суде по спорам о юрисдикции (см. пункт 24 выше) и на решение Суда по спорам о юрисдикции от 22 февраля 1999 года (см. пункт 30 выше), Правительство утверждало, что урегулирование конфликта между решениями судов различных юрисдикций осуществляется только в исключительных случаях, когда осуществление права, установленного решением суда, становится невозможным. Выход за пределы этих исключительных обстоятельств составит незаконное вмешательство в независимость судов различных юрисдикций, каждая из которых имеет свой собственный механизм для урегулирования конфликтов суждений. В этой связи Правительство сослалось на дело Karakaya v. Turkey ((dec.), no. 30100/06, 25 January 2011).
47. Правительство признало, что суды различных юрисдикций использовали различные интерпретации, но утверждало, что решение против заявителей было вынесено правильным судом. Отнесение турецких судов к различным юрисдикциям является вопросом судебной организации. Способ, которым Высокие Договаривающиеся Стороны организовывают свои судебные системы, и юрисдикция их судов находятся в пределах свободы усмотрения. По утверждению Правительства, если суд, который обладает юрисдикцией по рассматриваемому вопросу, принял решение, отличное от решения суда, который не обладает юрисдикцией, было бы несправедливо считать, что последнее решение должно преобладать.
48. Наконец, Правительство считает, что данное дело является уникальным и отличается от других дел, касающихся конфликтующего прецедентного права, которые Суд рассматривал в прошлом, и поэтому здесь нет никаких применимых прецедентов. Они добавили, что неблагоприятное решение суда не означает отсутствия правовой определенности при применении закона.
C. Оценка Суда
1. Общие принципы
49. Суд повторяет, что он не должен подменять собой национальные суды. Рассмотрение вопросов толкования национального законодательства, является, прежде всего, задачей национальных властей, в частности судов (см. Brualla Gomez de la Torre v. Spain, 19 December 1997, § 31, Reports of Judgments and Decisions 1997-VIII; Waite and Kennedy v. Germany [GC], no. 26083/94, § 54, ECHR 1999-I; и Saez Maeso v. Spain, no. 77837/01, § 22, 9 November 2004). Роль Суда заключается в проверке того, являются ли последствия такого толкования совместимыми с Конвенцией (см. Kuchoglu v. Bulgaria, no. 48191/99, § 50, 10 May 2007, и Isyar v. Bulgaria, no. 391/03, § 48, 20 November 2008).
50. Поэтому, за исключением случаев явного произвола, Суд не должен рассматривать вопросы толкования внутреннего законодательства национальными судами (см., например, Adamsons v. Latvia, no. 3669/03, § 118, 24 June 2008). Аналогично, в функции Суда в принципе не входит сравнение различных решений национальных судов, даже если они приняты в, казалось бы, аналогичных разбирательствах; он должен уважать независимость этих судов (см. Engel and Others v. the Netherlands, 8 June 1976, § 103, Series A no. 22; Gregorio de Andrade v. Portugal, no. 41537/02, § 36, 14 November 2006; и Adamsons, упомянутое выше, § 118).
51. Суд уже признал, что возможность существования противоречивых судебных решений является неотъемлемой чертой любой судебной системы, которая основана на сети судов первой инстанции и апелляционных судов, имеющих территориальную юрисдикцию. Такие расхождения могут также возникать в рамках одного и того же суда. Этот факт, сам по себе, не может считаться противоречащим Конвенции (см. Santos Pinto v. Portugal, no. 39005/04, § 41, 20 May 2008).
52. Суд несколько раз рассматривал дела, касающиеся противоречивых судебных решений (см., в частности, Zielinski and Pradal and Gonzalez and Others v. France [GC], nos. 24846/94 and 34165/96 to 34173/96, ECHR 1999-VII; Paduraru v. Romania, no. 63252/00, ECHR 2005-XII (выдержки); Beian v. Romania (no. 1), no. 30658/05, ECHR 2007-XIII (выдержки); и Jordan Iordanov and Others v. Bulgaria, no. 23530/02, 2 July 2009), и выносил решения об условиях, в которых противоречивые решения национальных верховных судов являются нарушением требования справедливого суда, закрепленного в статье 6 § 1 Конвенции (см. Perez Arias v. Spain, no. 32978/03, § 25, 28 June 2007; Beian (no. 1), cited above, §§ 34-40; Stefan and Stef v. Romania, nos. 24428/03 and 26977/03, §§ 33-36, 27 January 2009; Iordan Iordanov and Others, упомянутое выше, §§ 48-49; и Schwarzkopf and Taussik v. the Czech Republic (dec.), no. 42162/02, 2 December 2008).
53. При этом Суд объяснил критерии, которыми он руководствовался в своей оценке. Эти критерии таковы: существуют ли в прецедентном праве верховного суда «глубокие и давние расхождения», предусматривает ли национальное законодательство механизмы для преодоления этих расхождений, были ли применены эти механизмы, и, если да, то каков был результат (см. Iordan Iordanov and Others, упомянутое выше, §§ 49-50).
54. Суду также приходилось рассматривать дела, связанные с противоречивыми решениями, которые были приняты одним и тем же апелляционным судом (см. Tudor Tudor v. Romania, no. 21911/03, 24 March 2009) или разными районными судами, действовавшими в качестве последней инстанции (см. Stefanica and Others v. Romania, no. 38155/02, 2 November 2010). В дополнение к «глубине и давности» рассматриваемых расхождений, правовая неопределенность, возникающая в результате несогласованности судебной практики, и отсутствие механизмов для урегулирования противоречивых решений также были признаны нарушением права на справедливое судебное разбирательство (см. Tudor Tudor, упомянутое выше, §§ 30-32, и Stefanica and Others, упомянутое выше, §§ 37-38).
55. В этом отношении Суд неоднократно подчеркивал важность создания механизмов для обеспечения непротиворечивости судебной практики и однородности прецедентного права судов (см. Schwarzkopf and Taussik, упомянутое выше). Суд также заявил, что государства несут ответственность за организацию своих правовых систем таким образом, чтобы избежать принятия противоречивых судебных решений (см. Vrioni and Others v. Albania, no. 2141/03, § 58, 24 March 2009; Mullai and Others v. Albania, no. 9074/07, § 86, 23 March 2010; и Brezovec v. Croatia, no. 13488/07, § 66, 29 March 2011).
56. Оценка Судом обстоятельств, доведенных до его сведения, также всегда основывалась на принципе правовой определенности, который неявно предусмотрен во всех статьях Конвенции и является одним из основополагающих аспектов верховенства права (см., в частности, Beian (no. 1), упомянутое выше, § 39; Iordan Iordanov and Others, упомянутое выше, § 47; и Stefanica and Others, упомянутое выше, § 31). Неопределенность – правовая, административная или связанная с практикой, применяемой властями – является фактором, который следует принимать во внимание при рассмотрении поведения государства (см. Paduraru, упомянутое выше, § 92; Beian (no. 1), упомянутое выше, § 33; и Stefanica and Others, упомянутое выше, § 32).
57. В этой связи Суд также напоминает, что право на справедливое судебное разбирательство должно интерпретироваться в свете преамбулы к Конвенции, в которой говорится, что принцип верховенства права является частью общего наследия Договаривающихся государств. Далее, одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности (см. Brumarescu v. Romania [GC], no. 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII), который, среди прочего, гарантирует определенную стабильность правовых ситуаций и способствует общественному доверию к судам (см., с соответствующими изменениями, Stefanica and Others, упомянутое выше, § 38). Регулярное принятие противоречивых судебных решений, с другой стороны, может создать состояние правовой неопределенности, что может ослабить доверие населения к судебной системе, в то время как такое доверие, безусловно, является одним из важнейших компонентов государства, основанного на верховенстве права (см. Paduraru, упомянутое выше, § 98; Vincic and Others v. Serbia, nos. 44698/06 и др., § 56, 1 December 2009; и Stefanica and Others, упомянутое выше, § 38).
58. Суд отмечает, однако, что требования правовой определенности и поддержания законного доверия общественности не влекут за собой право на непротиворечивость прецедентного права (см. Unedic v. France, no. 20153/04, § 74, 18 December 2008). Развитие прецедентного права не противоречит, само по себе, надлежащему отправлению правосудия, так как неспособность сохранять динамичный и эволюционный подход препятствует реформам и развитию (см. Atanasovski v. "the Former Yugoslav Republic of Macedonia", no. 36815/03, § 38, 14 January 2010).
2. Применение этих принципов в настоящем деле
(a) Предварительные замечания
59. Суд отмечает, прежде всего, что настоящее дело отличается от дел, которые он рассматривал в прошлом, тем, что это дело касается не противоречивых решений судов окончательной юрисдикции в пределах одной и той же ветви судебной системы, а, скорее, различий между решениями двух не связанных иерархически, различных и независимых судов.
60. Поэтому Суд считает, что, поскольку критерии и принципы, разработанные в вышеупомянутом прецедентном праве, были сформулированы, по существу, в контексте, отличном от контекста настоящего дела, они не могут быть перенесены на дела, аналогичные настоящему делу, которое, хотя и связано с жалобами, уже рассмотренными ранее Судом, поднимает, тем не менее, новые правовые вопросы. Однако Суд может руководствоваться этими критериями и принципами при оценке обстоятельств настоящего дела. Поэтому Суд сначала рассмотрит вопрос, имели ли место противоречивые судебные решения в настоящем деле; и если да, то Суд изучит вопрос, в свете конкретных обстоятельств настоящего дела, являются ли эти противоречивые решения нарушением статьи 6 § 1 Конвенции.
(b) Имели ли место противоречивые решения
61. Суд повторяет, что принятие различных решений по двум спорам не может считаться конфликтом прецедентного права, когда это оправдано различием рассматриваемых фактических ситуаций (см. Erol Ugar v. Turkey (dec.), no. 12960/05, 29 September 2009). В настоящем деле, как явствует из доказательств, представленных Суду, расхождение, на которое жаловались заявители, вызвано не различием фактических ситуаций, рассмотренных различными национальными судами, которые были идентичны, но применением норм материального права и принятыми в результате решениями.
62. В этой связи, Суд отмечает, что стороны представили несколько решений национальных судов в отношении семей военнослужащих, погибших в той же авиакатастрофе, что и сын заявителей. Изучив эти решения, Суд отмечает, прежде всего, что эти военнослужащие делятся на две категории: военнослужащие, непосредственно участвовавшие антитеррористических операциях, и экипаж самолета (см. пункты 17 и 25-26 выше).
63. Суд также отмечает, что иски, поданные в обычные административные суды, на которые ссылаются заявители, касались обжалования семьями жертв этой авиакатастрофы решения Пенсионного фонда Турции, который отклонил, в частности, их просьбы о назначении пенсии в соответствии с Законом № 3713.
64. Наконец, Суд отмечает, на основании материалов дела, что четырнадцать исков, поданных семьями жертв, были рассмотрены по существу обычными административными судами, которые установили причинно-следственную связь между авиакатастрофой и борьбой с терроризмом, что является необходимым условием для получения прав, предусмотренных статьей 21 Закона № 3713, без каких-либо различий в отношении типа служебных обязанностей, которые выполняли погибшие военнослужащие (см. пункты 25-26 выше).
65. Обычные административные суды, таким образом, приняли решения в пользу заявителей; их интерпретация условий применения Закона № 3713 отличалась от интерпретации Высшего военно-административного суда, который не нашел такой причинно-следственной связи в деле заявителей и отклонил их иск об отмене решения Пенсионного фонда (см. пункт 16 выше).
66. Эта разница интерпретаций привела к тому, что суды двух различных типов приняли разные решения по аналогичным делам. Так, обычные административные суды (административный суд Анкары и Высший административный суд) и Высший военно-административный суд пришли к диаметрально противоположным выводам. Правительство признало существование этих различных интерпретаций (см. пункт 47 выше). Стоит отметить, что в решении Высшего военно-административного суда по делу заявителей не было указано, чем дело заявителей отличается от дел, рассмотренных обычными административными судами (см. пункт 16 выше).
67. Таким образом, Суд столкнулся с очень редким случаем, когда обстоятельства и последствия одного и того же события – авиакатастрофы –по-разному интерпретировались национальными судами. Здесь следует помнить, что простое признание конфликта прецедентного права не является достаточным для установления нарушения статьи 6 Конвенции. Суд должен оценить влияние конфликта прецедентного права с точки зрения принципа справедливого судебного разбирательства и, в частности, критерия принципа правовой определенности.
(c) Привели ли противоречивые решения к нарушению статьи 6 § 1 Конвенции
68. Прежде всего, Суд отмечает, что вопрос о противоречивых решениях в обстоятельствах настоящего дела связан с самой организационной структурой турецкой судебной системы, где обычные административные суды общей юрисдикции сосуществуют с военно-административным судом особой юрисдикции (см. пункты 20-21 и 45 выше). Это, однако, является лишь одним из примеров различных правовых систем, существующих в Европе, и их стандартизация не входит в задачи Суда (см., с соответствующими изменениями, Taxquet v. Belgium [GC], no. 926/05, § 83, 16 November 2010).
69. Кроме того, в делах, вытекающих из индивидуальных жалоб, Суд не должен абстрактно пересматривать соответствующее законодательство или оспариваемую практику. Вместо этого, он должен ограничиться, насколько это возможно без ущерба для общего контекста, рассмотрением вопросов, поднятых в рассматриваемом им деле (см., в частности, N.C. v. Italy [GC], no. 24952/94, § 56, ECHR 2002-X, и Taxquet, упомянутое выше, § 83).
70. Таким образом, в настоящем деле Суд не должен абстрактно рассматривать совместимость с Конвенцией турецкой судебной системы, с ее двумя различными типами административных судов; Суд должен определить, какое конкретное влияние конфликт прецедентного права оказал на право на справедливое судебное разбирательство, закрепленное в статье 6 § 1 Конвенции (см., например, с соответствующими изменениями, Padovani v. Italy, 26 February 1993, § 24, Series A no. 257-B).
71. Суд отмечает, прежде всего, что оспариваемые противоречивые судебные решения, касающиеся толкования статьи 21 Закона № 3713, были результатом одновременного рассмотрения обычными административными судами и Высшим военно-административным судом дел, касающихся, по существу, одного и того же вопроса (см. пункты 62-66 выше). Это свидетельствует о конфликте юрисдикции между этими двумя типами судов, которые были призваны параллельно вынести решение по одному и тому же юридическому вопросу.
72. Поэтому Суд соглашается с выводом Палаты о том, что причиной возникновения противоречивых решений, обжалуемых заявителями, было то, что эти различные суды вышли за пределы своей юрисдикции (см. решение Палаты, § 57).
73. Отметив, что, с учетом аргументов Правительства о том, что Высший военно-административный суд, несомненно, обладает юрисдикцией в данном деле (см. пункт 45 выше), Суд подчеркивает, что Суд по спорам о юрисдикции – созданный, в частности, для урегулирования конфликтов юрисдикции между обычными, административными и военными судами (см. пункты 22 и 24 выше) – уже принимал ранее решения по вопросу о сфере юрисдикции обычных административных судов и Высшего военно-административного суда.
74. Так, Суд по спорам о юрисдикции признал, что Высший военно-административный суд обладает юрисдикцией в делах, связанных с военными пенсиями и пособиями (см. пункты 31-32 выше). Действительно, когда четвертая палата Административного суда Анкары заявила, что иск заявителей выходит за пределы ее юрисдикции, и находится, скорее, в юрисдикции Высшего военно-административного суда (см. пункт 14 выше), она сослалась на решение Суда по спорам о юрисдикции от 14 мая 2001 года (см. пункт 31 выше).
75. Палата установила в этой связи, что решение Суда по спорам о юрисдикции помогло урегулировать расхождения между позициями обычных административных судов и военно-административного суда в отношении сфер их юрисдикции, в результате положив конец вмешательству обычных административных судов в вопросы, находящиеся в юрисдикции военно-административного суда (см. решение Палаты, §§ 57-58).
76. Большая Палата, однако, не согласна с этими выводами. Принимая во внимание доказательства, представленные сторонами, Большая Палата отмечает, что, несмотря на решение Суда по спорам о юрисдикции о том, что Высший военно-административный суд обладает юрисдикцией в делах такого типа, обычные административные суды продолжали принимать иски, аналогичные иску заявителей, и принимать решения по существу (см. пункты 25-27 выше).
77. Согласно разъяснениям Правительства на слушаниях в Большой Палате, хотя «принципиальные решения» Суда по спорам о юрисдикции в отношении юрисдикции являются обязательными, другие его решения могут просто иметь значение и авторитет прецедентов, служащих ориентиром для национальных судов в их работе.
78. В настоящем деле Суд отмечает, что решения Суда по спорам о юрисдикции, на которые сослалось Правительство (см. пункты 44-45 выше) в поддержку юрисдикции Высшего военно-административного суда, не были принципиальными решениями, и поэтому они не были обязательными для обычных административных судов, которые продолжают рассматривать и удовлетворять иски, подобные иску заявителей (см. пункты 25-27 выше).
79. С учетом этого, и независимо от того, какое значение обычные административные суды придают упомянутым решениям Суда по спорам о юрисдикции, Суд подчеркивает, что в любом случае функция Суда по спорам о юрисдикции не состоит в разрешении конфликтов прецедентного права. Хотя у него есть право урегулировать конфликты между решениями различных судов, он может делать это только в исключительной ситуации, когда решения настолько непримиримы, что их выполнение может привести к лишению заинтересованной стороны права на справедливый суд (см. пункты 24 и 30 выше), чего не произошло в настоящем деле. Таким образом, его вмешательство не имеет никакого отношения к жалобе, поданной заявителями в Суд.
80. Суд повторяет, что, будучи уже выявленными, конфликты прецедентного права должны, в принципе, быть урегулированы путем установления интерпретации, которой должны пользоваться суды, и гармонизации прецедентного права посредством механизмов, наделенных такими полномочиями (см., в частности, Beian (no. 1), упомянутое выше, §§ 37 и 39). Следует отметить, однако, что эти принципы были изложены в делах, когда различные интерпретации, которые должен был рассмотреть Суд, возникли в рамках одной и той же ветви судебной системы, в связи с правовыми положениями, в отношении которых Верховный Суд может осуществлять свои унификационные полномочия (см. пункт 59 выше, см. также, в частности, Beian (no. 1), упомянутое выше, § 37, и Schwarzkopf and Taussik, упомянутое выше).
81. В то время как такие соображения справедливы в делах, когда противоречивые решения принимаются в иерархической судебной структуре, они не могут быть применены к настоящему делу. Суд считает, что в национальном правовом контексте, в котором, как в данном случае, существует несколько верховных судов, не входящих в обычную судебную иерархию, он не может требовать подхода применения механизмов вертикального пересмотра, используемого этими судами. Такое требование выходило бы за рамки принципа справедливого судебного разбирательства, закрепленного в статье 6 § 1 Конвенции.
82. Более того, Суд отмечает, что отсутствие единого регулирующего органа для всех верховных судов – в данном случае, Высшего административного суда и Высшего военно-административного суда – способного установить интерпретацию, которой должны пользоваться эти суды, не является особенностью турецкой судебной системы. Во многих европейских государствах, судебная система которых включает два или более верховных судов, такого органа нет (см. пункт 34 выше). Однако само по себе, это не может считаться нарушением Конвенции.
83. Суд также считает, что в судебной системе, подобной судебной системе Турции, с несколькими различными ветвями судебной власти, в которой существуют несколько верховных судов, которые должны интерпретировать законы одновременно и параллельно, достижение непротиворечивости закона требует некоторого времени, и поэтому конфликты прецедентного права могут существовать, не подрывая правовую определенность.
84. Поскольку прецедентное право не неизменно, а наоборот, развивается, Суд считает, что принцип надлежащего отправления правосудия не может влечь за собой строгое требование непротиворечивости прецедентного права (см. Unedic, упомянутое выше, § 73, и Atanasovski, упомянутое выше, § 38). Тем не менее, Суд обязан поддерживать этот принцип, когда он считает, что справедливость судебного разбирательства или верховенство права требуют вмешательства для того, чтобы положить конец неопределенности, созданной противоречивыми судебными решениями, вынесенными различными судами по одному тому же вопросу. В стремлении к правовой определенности Суд, тем не менее, обязан с должным уважением относиться к автономии в принятии решений и независимости национальных судов, в соответствии с принципом субсидиарности, лежащим в основе системы Конвенции.
85. В этой связи, Суд повторяет, что интерпретация вообще присуща работе судебной системы. Как бы ясно ни было сформулировано правовое положение, всегда существует неизбежный элемент судебной интерпретации (см., в частности, Baskaya and Okguoglu v. Turkey [GC], nos. 23536/94 and 24408/94, § 39, ECHR 1999-IV). Определение того, какой закон следует применять и при каких условиях, является частью этого индивидуального подхода к закону.
86. Это означает, что два суда, каждый со своей сферой юрисдикции, рассматривая разные дела, могут прийти к расходящимся, но, тем не менее, рациональным и обоснованным выводам в отношении одного и того же правового вопроса, поднятого в аналогичных фактических обстоятельствах дела. Следует понимать, что расхождения в подходах, которые могут возникнуть между судами в этой связи, являются лишь неизбежным следствием процесса интерпретации правовых положений и их адаптации к конкретным ситуациям, в которых они применяются.
87. Эти расхождения допустимы, если правовая система способна их урегулировать. В настоящем деле, Суд считает, что верховные суды – Высший административный суд и Высший военно-административный суд – могли урегулировать расхождения самостоятельно; они могли либо принять решение использовать один и тот же подход, либо, соблюдая границы своих сфер юрисдикции, отказаться от вмешательства одну и ту же область права.
88. Так же, как Суд не должен действовать в качестве суда третьей или четвертой инстанции и пересматривать выбор национальных судов относительно толкования правовых норм и несоответствий, которые могут возникнуть в результате, следует подчеркнуть, что он также не должен вмешиваться только на основании того, что существуют противоречивые судебные решения.
89. По мнению Суда, если нет никаких доказательств произвола, рассмотрение существования и влияния таких противоречивых решений не означает рассмотрение мудрости подхода, избранного судами (см. Vincic and Others, cited above, § 56; Isik v. Turkey (dec.), no. 35224/05, 16 June 2009; и Ivanov and Dimitrov v. "the Former Yugoslav Republic of Macedonia", no. 46881/06, § 32, 21 October 2010). Как уже говорилось выше (см. пункт 50), роль Суда в отношении статьи 6 § 1 Конвенции ограничивается делами, когда оспариваемое решение является явно произвольным.
90. Таким образом, несмотря на то, что толкование Высшим военно-административным судом статьи 21 Закона № 3713 было неблагоприятным для заявителей, это толкование, каким бы несправедливым оно ни казалось им по сравнению с решением, принятым обычными административными судами, не является само по себе нарушением статьи 6 Конвенции.
91. В свете выводов Суда по спорам о юрисдикции (см. пункты 31-32 выше) о том, что Высший военно-административный суд является органом, обладающим юрисдикцией для рассмотрения подобных споров, следует также отметить, что в обстоятельствах настоящего дела решение четвертой палаты административного суда Анкары о том, что она не обладает юрисдикцией по делу заявителей, не было произвольным.
92. Также заявители не могут утверждать, что им было отказано в правосудии в результате рассмотрения спора Высшим военно-административным судом или в результате принятого этим судом решения. Решение, принятое Высшим военно-административным судом по делу заявителей, находилось в пределах его юрисдикции, и ничто в данном деле не оправдывает вмешательство Суда.
93. Следует отметить, что решения, касающиеся заявителей, были должным образом аргументированы с точки зрения фактов и права (см. пункты 16 и 19 выше), и что толкование Высшим военно-административным судом фактов, представленных на его рассмотрение, не было произвольным, необоснованным или способным повлиять на справедливость судебного разбирательства, а просто было одним из случаев применения национального законодательства.
94. В связи с вышесказанным, Суд повторяет, что он должен избегать необоснованного вмешательства в осуществление государствами их судебных функций или в организацию ими своих судебных систем. Ответственность за согласованность решений лежит в первую очередь на национальных судах, и любое вмешательство Суда должно оставаться исключительным.
95. В настоящем деле Суд считает, что обстоятельства не требуют такого вмешательства и, что в его функции не входит рассмотрение оспариваемого конфликта прецедентного права со статьей 6 § 1 Конвенции. В любом случае, подача индивидуальной жалобы в ЕСПЧ не может использоваться в качестве средства урегулирования конфликтов прецедентного права, которые могут возникнуть в национальном законодательстве, или в качестве механизма пересмотра для устранения несоответствий между решениями различных национальных судов.
96. Соответственно, Суд считает, что нарушения статьи 6 § 1 Конвенции не было.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД
Постановляет, десятью голосами против семи, что нарушения статьи 6 § 1 Конвенции не было.
Составлено на английском и французском языках и провозглашено в открытом слушании во Дворце прав человека в Страсбурге 20 октября 2011 года.
Майкл О’Бойль Николас Братца
Заместитель секретаря Председатель
В соответствии со статьей 45 § 2 Конвенции и Правилом 74 § 2 Регламента Суда, к настоящему решению прилагается особое мнение судей Братца, Касадеваля, Важдича, Шпильманна, Розакиса, Ковлера и Миджовича.
N.B. M.O.B.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ БРАТЦА, КАСАДЕВАЛЯ, ВАЖДИЧА, ШПИЛЬМАННА, РОЗАКИСА, КОВЛЕРА И МИДЖОВИЧА
1. В отличие от большинства, мы считаем, что в настоящем деле была нарушена статья 6 Конвенции.
2. В первую очередь, мы хотели бы сказать, что основой настоящего дела является не то, что толкование Высшим военно-административным судом статьи 21 Закона № 3713 было неблагоприятным для заявителей. Также это дело не связано с вопросами, было ли произвольным решение четвертой палаты административного суда Анкары о том, что она не обладает юрисдикцией в деле заявителей, или были ли решения, касающиеся заявителей, должным образом аргументированы с точки зрения фактов и права (пункты 90-93 решения). Также, вопреки решению большинства, настоящее дело не касается всего лишь «осуществления государствами их судебных функций или... организации ими своих судебных систем» (пункт 94); по нашему мнению, оно скорее касается «вопиющих недостатков» турецкой судебной системы, приведших к нарушению статьи 6 Конвенции.
3. Действительно, отсутствие эффективного механизма гармонизации прецедентного права не только вызывает, но и, что еще хуже, поддерживает конфликты прецедентного права между обычными и военно-административными судами, что привело, в настоящем деле, к результатам, которые производят впечатление «произвола». В дополнение к этому, конфликты прецедентного права продолжают существовать в рамках административной судебной системы.
4. Мы хотим подчеркнуть, что, как указано в пункте 57 решения, право на справедливое судебное разбирательство должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, которая гласит, что верховенство права является частью общего наследия Договаривающихся государств. Одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности (см. Brumarescu v. Romania [GC], no. 28342/95, § 61, ECHR 1999 VII), который, среди прочего, гарантирует определенную стабильность в правовых ситуациях и способствует общественному доверию к судам (см., с соответствующими изменениями, Stefanica and Others, no. 38155/02, § 38, 2 November 2010). Регулярное принятие противоречивых судебных решений может, наоборот, создать состояние правовой неопределенности и уменьшить доверие населения к судебной системе, которое является одним из важнейших элементов государства, основанного на верховенстве права (см. Paduraru v. Romania, no. 63252/00, § 98, ECHR 2005-XII (выдержки); Vincic and Others v. Serbia, nos. 44698/06 and others, § 56, 1 December 2009; и Stefanica and Others, упомянутое выше, § 38).
5. Принцип независимости судов, на который сослалось Правительство (пункт 43 решения), и, соответственно, автономия судов при принятии решений, могут объяснить, почему на разных уровнях судебной системы могут использоваться различные интерпретации одних и тех же текстов. Однако на наш взгляд, такая интерпретация не должна вести к ситуации правовой неопределенности, когда исход дела зависит от механизма, не способного гарантировать последовательность судебных решений. Способность национальной правовой системы поддерживать стабильность в правовых ситуациях и последовательность судебных решений является решающей для сохранения доверия населения к отправлению правосудия.
6. В настоящем деле заявители впервые столкнулись с вопиющей непоследовательностью в рамках одной и той же ветви судебной системы. Отметим в этой связи, что заявители обжаловали решение четвертой палаты административного суда Анкары о том, что она не обладает юрисдикцией в их деле, в то время как другие палаты этого суда сочли, что они обладают юрисдикцией для рассмотрения аналогичных дел (пункт 42 решения). В рамках одной и той же административной судебной структуры, автономия многочисленных судов и передача дел различным судам привели к конфликту прецедентного права в форме двух противоречивых интерпретаций в отношении юрисдикции этого суда.
7. Действительно, трижды – один раз в деле заявителей – четвертая и пятая палаты административного суда Анкары признавали, что они не обладают юрисдикцией рассматривать дела, касающиеся прав, которые регулируется статьей 21 Закона № 3713 (пункты 14, 28 и 29 решения), и такие дела должны рассматриваться Высшим военно-административным судом. Этот подход не использовался другими палатами того же суда, которые, в четырнадцати делах, подобных делу заявителей, рассмотрели иски, поданные семьями других военнослужащих, которые погибли в этой же авиакатастрофе 16 мая 2001 года, и приняли решения в их пользу (пункты 25-27 решения). Это – фундаментальный аспект дела. Нет никаких сомнений, что контекст прецедентного права, в котором был рассмотрен иск заявителей, характеризовался разным подходом различных палат административного суда Анкары к вопросу о юрисдикции в делах, касающихся военных пенсионных прав.
8. По нашему мнению, эта непоследовательность подхода к вопросу о юрисдикции судов для рассмотрения по существу идентичных правовых вопросов, вытекающих из идентичных событий (в данном деле, авиакатастрофы, в которой погибло некоторое количество людей), является принципиально проблематичной в отношении статьи 6 Конвенции.
9. Необходимо напомнить, что вопрос о юрисдикции имел решающее значение для исхода дела: большинство обыкновенных административных судов признали, в своих решениях, причинно-следственную связь между авиакатастрофой и борьбой с терроризмом, так что весьма вероятно, что если бы дело не было перенаправлено в Высший военно-административный суд, иск заявителей был бы удовлетворен, так же, как иски семей ряда других военнослужащих, погибших в этой авиакатастрофе. То, как Высший военно-административный суд истолковал обстоятельства авиакатастрофы 16 мая 2001 года, привело к иному обращению с заявителями по сравнению с другими лицами, которые подали похожие иски. Хотя заявители проинформировали военный суд о позиции, занятой обычными административными судами в подобных делах (пункты 15 и 18 решения), военный суд полностью проигнорировал эту позицию, без объяснения причин и без учета риска возникновения расхождения. Суд также не объяснил, что отличает это дело от дел, на которые сослались заявители в поддержку своих требований (пункты 16 и 66). В результате, одна и та же фактическая ситуация и одни и те же правовые положения были истолкованы по-разному судами двух разных типов.
10. Суд по спорам о юрисдикции – созданный, в частности, для урегулирования конфликтов юрисдикции между обычными, административными и военными судами (пункты 22 и 24 решения) – уже принимал решения по вопросу о сферах юрисдикции обычных административных судов и Высшего военно-административного суда, и установил критерии для определения юрисдикции последнего суда (пункты 31-32). При этом Суд по спорам о юрисдикции постановил, что Высший военно-административный суд обладает юрисдикцией в делах, касающихся военных пенсий или пособий (пункты 31-32). Действительно, когда четвертая палата административного суда Анкары заявила, что дело заявителей находится за пределами ее юрисдикции, и дело было передано в Высший военно-административный суд (пункт 14 решения), она сослалась на решение Суда по спорам о юрисдикции от 14 мая 2001 года (пункт 31).
11. Тем не менее, урегулирование Судом по спорам о юрисдикции конфликта между двумя судами было теоретическим и иллюзорным.
12. Несмотря на вмешательство Суда по спорам о юрисдикции и его решение, что Высший военно-административный суд обладает юрисдикцией по настоящему делу, обычные административные суды продолжали принимать иски, аналогичные иску заявителей, и принимать решения по этим делам (пункты 25-27). В этом контексте объяснения Правительства на слушаниях в Большой Палате были особенно показательными с точки зрения неэффективности процесса урегулирования конфликта; они основывались на тонком различии между «принципиальными» и другими судебными решениями. «Принципиальные» решения Суда по спорам о юрисдикции в отношении юрисдикции являются обязательными, в то время как другие его решения просто имеют значение и авторитет прецедентов, и служат ориентиром для национальных судов в их работе. Правительство также заявило, что решения Суда по спорам о юрисдикции в отношении юрисдикции Высшего военно-административного суда (пункты 44-45 решения) не были принципиальными.
13. Таким образом, в качестве механизма для урегулирования конфликтов, Суд по спорам о юрисдикции, оказался неэффективным для того, чтобы предотвратить либо урегулировать правовую неопределенность, возникающую из непоследовательной интерпретации обычными административными судами своей юрисдикции в делах, касающихся пенсионных прав, предусмотренных Законом № 3713 (пункты 28-29 и 76-77). Решения Суда по спорам о юрисдикции, на которые сослалось Правительство, не были обязательными для обычных административных судов (пункты 25-27). Это означает, что, несмотря на вмешательство Суда по спорам о юрисдикции, неопределенность в отношении распределения юрисдикции между обычными административными судами и военно-административным судом сохранилась. Отсутствие решения о юрисдикции, обязательного для всех соответствующих судов, может лишь усугубить существующий конфликт прецедентного права и связанную с ним неопределенность.
14. Что касается конкретного вопроса несоответствия в отношении существа дела, противоречивые судебные решения, касающиеся интерпретации статьи 21 Закона № 3713, были результатом одновременного вмешательства обычных административных судов и Высшего военно-административного суда в идентичные, по сути, дела (пункты 62-66). Конфликт юрисдикции между этими двумя типами судов, которые были призваны параллельно вынести решение по одному и тому же правовому вопросу, таким образом, привел к правовой неопределенности, которую турецкая судебная система не смогла урегулировать.
15. Следовательно, мы считаем, что нарушение права на справедливое судебное разбирательство было вызвано неправильным функционированием имеющихся механизмов, предназначенных для урегулирования конфликтов юрисдикции, а также непоследовательностью судебных решений в делах, вытекающих из одной и той же фактической ситуации. Разногласия между различными палатами административного суда Анкары в отношении юрисдикции усугубляются в настоящем деле подходом, использованным Высшим военно-административным судом в отношении условий применения статьи 21 Закона № 3713, который отличался от подхода обычных административных судов.
16. В то время как национальные правовые системы могут включать в себя различные судебные структуры, эти структуры не должны производить впечатления проявлений произвола в глазах общественности; истцы должны быть в состоянии принимать решения с достаточной степенью предсказуемости и опираться на ясные, общие и стабильные критерии.
17. Чтобы правосудие не превратилось в лотерею, объем прав истцов не должен зависеть просто от того, какой суд рассматривает дело. То, что истцы могут получить диаметрально противоположные ответы на один и тот же правовой вопрос в зависимости от типа суда, который рассматривает дело, может только подорвать доверие к судам и ослабить общественное доверие к судебной системе.
18. По всем этим причинам мы считаем, что была нарушена статья 6 § 1 Конвенции.