Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу А. И другие против Болгарии,
Европейский суд по правам человека (Четвертая Секция), заседая Палатой в составе:
Lech Garlicki, Председателя,
David Thór Björgvinsson,
Päivi Hirvelä,
George Nicolaou,
Ledi Bianku,
Zdravka Kalaydjieva,
Nebojša Vučinić, судей,
и Lawrence Early, Секретаря секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 8 ноября 2011 года,
Провозглашают следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 51776/08) против Республики Болгарии, поданном в суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция»), пятью гражданками Республики Болгарии A., Б., C., Д. и И. (далее – «заявительницы») 8 октября 2008 года. Председатель бывшей Пятой Секции удовлетворил ходатайство о сохранении анонимности, поданное заявительницами (статья 47 параграф 3 Регламента Суда).
2. Заявительниц представлял М. К. Канев, председатель Болгарского Хельсинского Комитета, неправительственная организация, находящаяся в городе София. Болгарское правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-жа М. Коцева и г-жа В. Христова, эксперт Министерства Юстиции.
3. 28 мая 2010 года, председатель бывшей Пятой Секции уведомил Правительство о жалобах на основании статей 5 § 1, 6, 7, 8 и 14 относительно помещения заявительниц в воспитательное училище-интернат, сформулированных заявительницей А. на основании статьи 5 § 1 относительно ее помещения в «кризисный центр для детей», также, о жалобах, сформулированных заявительницей Б. на основании статей 5 § 4, 8 и 14, относительно ее помещения в приют для несовершеннолетних лиц. В соответствии со статьей 29 § 1 Конвенции было решено, что Палата вынесет решение по вопросу приемлемости и по существу заявления одновременно.
4. 1 февраля 2011 года Суд изменил состав своих секций. Дело было передано на рассмотрение новому составу Четвертой Секции.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬТСВА ДЕЛА

5. Заявительницы родились в 1991, 1994 и 1992 годах, и проживали в с. Подем во время рассмотрения дела. В тот момент, они были помещены в воспитательное училище-интернат для несовершеннолетних лиц на основании решений, принятых в соответствии с Законом «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц».

A. Факты относительно заявительницы A.

6. Решением от 18 сентября 2007 года служба защиты детей муниципального управления социальной помощи г. Плевена поместила заявительницу А. в «кризисный центр для детей», специализированное учреждение, предусмотренное законом «О защите детей», для того, чтобы она «долгосрочно» могла получать психологическую поддержку. В данном решении отмечалось, что родители заявительницы проживают заграницей, в связи с чем ей не хватает родительской заботы и, что она рискует быть вовлеченной в совершение уголовного преступления или оказаться в сексуальной эксплуатации.
7. Данный центр является закрытым типом учреждения с решетками на окнах, которые не могут быть открыты и с постоянно запертыми дверьми. Выход из учреждения разрешен только в сопровождении социального работника и только по специальным разрешениям. В случаях выхода из учреждения в отсутствие такого разрешения об этом сразу же оповещается полиция, которая должна отыскать и доставить беглецов обратно. Визиты позволены только с разрешения муниципального управления социальной помощи.
8. 23 сентября 2007 года заявительница А. сбежала из центра. Она была объявлена в национальный розыск. Полиция отыскала и привезла ее обратно в центр 8 октября 2007 года.
9. 7 ноября 2007 года местный совет по борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц (далее – «местный совет») обратился в районный суд г. Плевена с заявлением о необходимости направления заявительницы в воспитательное училище-интернат, отмечая при этом, что родители заявительницы абсолютно не интересуются ею и, что ее антиобщественное поведение характеризируется «ее прогулами школьных занятий, ее побегами, ее сожительством со взрослым лицом, цыганского происхождения, «преступником», в соответствии с данными полиции, а также предоставлением «сексуальных услуг». Совет отметил то факт, что у заявительницы был ребенок, которого она бросила.
10. 9 апреля 2008 года, районный суд провел слушание. Он заслушал показания заявительницы, представляемой адвокатом, назначенным судом, показания ее дедушки, социального работника из «кризисного центра для детей» и представителя местного совета. Последний рассказал, что заявительница сбежала из дома, а затем и из «кризисного центра для детей», что она занималась проституцией и была подвержена дурному влиянию взрослого «преступника», в соответствии с данными полиции. Он утверждал, что помещение заявительницы в воспитательное училище-интернат позволит избежать это неблагоприятное влияние на ее образ жизни и позволит следить за ее образованием. Заявительница A. утверждала, что она не желает жить в воспитательном училище-интернате. Адвокат заявительницы утверждал, что предложение о помещении его клиентки в данное учреждение было вполне обосновано, однако она привыкла жить в «кризисном центре для детей» и, что предпочтительнее было бы поместить ее в центр такого типа, чем в воспитательное училище-интернат. По окончанию слушания, суд постановил, что в свете собранных фактов, целесообразно поместить заявительницу А. в воспитательное училище-интернат. Суд также отметил, что заявительница больше не может прибывать в «кризисном центре для детей» так как законом установлен срок пребывания в учреждениях такого типа, который не может превышать шести месяцев. В данном случае этот срок уже истек. Это решение не было оспорено и вступило в законную силу.
11. Заявительница покинула «кризисный центр для детей» 26 мая 2008 года. 13 июня 2008 года, она была помещена в воспитательное училище-интернат. Ее место пребывания между этими двумя датами не уточнялось.
12. Она покинула вышеупомянутое училище 29 января 2009 года в соответствии с решением педагогического совета этого учреждения.

B. Факты относительно заявительницы Б.

13. С 2007 года по начало 2008 года, местный совет применял ряд воспитательных мер по отношению к заявительнице Б., однако не принимал решения о ее помещении в специализированное учреждение. Эти меры, среди которых фигурировало помещение заявительницы под усиленный контроль ее родителей, помещение под присмотр социального педагога и предварительное уведомление о помещении в образовательное училище-интернат были приняты в соответствии с Законом «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц». Заявительница несколько раз сбегала из дома, часто отсутствовала в школе и состояла в неблагоприятной компании.
14. 5 мая 2008 года, заявительница совершила новый побег. Полиция разыскала ее 8 мая 2008 года.
15. 9 мая 2008 года, местный совет обратился в районный суд г. Перник с заявлением о необходимости направления заявительницы в воспитательное училище-интернат, аргументируя это тем, что она не поддавалась уже принятым воспитательным мерам и, что ее родители уже не могли осуществлять надлежащий контроль. 10 мая 2008 года, в соответствии с решением местного совета, полиция доставила заявительницу во временный приют для несовершеннолетних лиц – учреждение, представляющее собой дом предварительного заключения для несовершеннолетних лиц, которое она покинула 27 мая 2008 года.
16. В этот же день, районный суд провел слушание о направлении заявительницы в воспитательное училище-интернат. Заявительницу представлял сотрудник муниципальной службы защиты детей, который утверждал, что ее поведение требует помещения в воспитательное училище-интернат. Сама же заявительница Б. говорила о том, что она не желает быть помещенной в учреждение такого типа.
17. Районный суд вынес свое решение 27 мая 2008 года. В частности, он постановил, что поведение заявительницы является антиобщественным, ссылаясь на ее частые побеги, на то что она имеет склонность к бродяжничеству, и что она имеет неуместные отношения со взрослыми лицами. Суд считает, что такое поведение представляет опасность жизни и здоровью заявительницы. Суд также отмечает, что у заявительницы были конфликтные отношения с родителями и, что контакт с социальным педагогом был установлен только благодаря влиянию и сотрудничеству ее отца, а не благодаря ее доброй воле. Наконец суд приходит к выводу, что меры, применяемые в семье и службой защиты детей, не оказали должного влияния на поведение заявительницы и, что, учитывая ее возраст, ее нежелание исправлять свое поведение, невозможность ее родителей контролировать ее действия и риск совершения правонарушений вследствие ее побегов, бродяжничества и связей с преступниками, следует поместить ее в воспитательное училище-интернат. Заявительница не обжаловала вступившее в законную силу судебное решение.
18. Перед помещением в воспитательное училище-интернат, по указанию прокурора, заявительница была доставлена полицией во временный приют для несовершеннолетних лиц. Она прибывала там с 7 по 21 июля 2008 года.
19. 30 июля 2008 года, заявительница была помещена в воспитательное училище-интернат, которое она покинула 26 июня 2010 года.

C. Факты относительно заявительницы C.

20. В 2007 году (дата не уточняется) местный совет обратился в районный суд г. Плевен с заявлением о необходимости направления заявительницы С. в воспитательное училище-интернат.
21. 15 апреля 2008 года, Плевенский районный суд провел слушание в присутствии заявительницы и ее адвоката, назначенного судом. Суд заслушал показания заявительницы, ее отца, заместителя мэра и представителя местного совета. Суд установил, что заявительница находилась под присмотром бабушки и дедушки по отцовской линии и, что она часто сбегала из их дома. Кроме того, Суд установил, что у отца заявительницы новая семья, с которой он проживает в другом городе, мать заявительницы проживает заграницей, а также, что заявительница несколько раз ездила к отцу, однако он мог отсутствовать в течение нескольких дней без каких-либо предупреждений. Суд отметил, что заявительница не посещала школу, что ее родители не имели никакой власти над ней и, что полиция неоднократно находила ее дома у других людей. Суд также установил, что заявительница перенесла серьезное медицинское вмешательство (дата не уточняется), восстановление после которого требовало больничного присмотра, однако она покинула госпиталь и остановилась у частного лица, а также, что в течение неизвестного периода она находилась в специализированном учреждении из которого она неоднократно сбегала.
22. Адвокат заявительницы не возражал против ее помещения в специализированное учреждение ссылаясь на ее юный возраст и ее состояние здоровья.
23. Решением, вынесенным в тот же день, районный суд постановил, что в свете собранной информации заявительницу следует поместить в воспитательное училище-интернат. Заявительница не обжаловала вступившее в законную силу решение суда.
24. Из дела заявительницы следует, что в 2008 году ей было разрешено провести летние каникулы (период не уточняется) дома у бабушки и дедушки. Однако, отец заявительницы предупредил полицию, что она отказалась оставаться у бабушки с дедушкой и, что не представлялось возможным найти другое место пребывания для нее, в связи с этим она была доставлена в воспитательное училище-интернат до окончания каникул.
25. Заявительница покинула училище-интернат 11 июня 2010 года.

D. Факты относительно заявительницы Д.

26. 15 февраля 2008 года, местный совет обратился в районный суд г. Стара Загора с заявлением о необходимости направления заявительницы Д. в воспитательное училище-интернат, подтверждая это тем, что заявительница, которая на этот момент находилась в приюте, куда она была помещена по просьбе ее отца, не посещала школу, часто сбегала ночью из приюта, занималась проституцией и подстрекала своих подруг на занятие проституцией. Совет отмечал, что заявительница Д. часто посещала дом отца, однако он был не в силах контролировать действия и поведение своей дочери. Совет также утверждал, что по отношению к заявительнице применялись воспитательные меры, такие как предупреждение о помещении на год под надзор социального педагога и предварительное уведомление о помещении в воспитательное училище-интернат.
27. 14 марта 2008 года, районный суд провел слушание в присутствии заявительницы и ее адвоката, назначенного судом. Принимая во внимание то, что данная мера предпринимается в интересах его клиентки и имеет воспитательную цель, адвокат поддержал заявление местного совета. Заявительница выступила против, а ее отец отметил, что он бы хотел оставить дочь под своим присмотром.
28. В этот же день районный суд вынес решение о помещении заявительницы в воспитательное училище-интернат. Суд мотивировал свое решение школьными прогулами заявительницы, ее сексуальными отношениями со взрослыми лицами, подстрекательством к проституции, которой она и сама занималась и неэффективностью ранее предпринятых мер.
29. С согласия своего отца заявительница обжаловала данное решение. Он назначил адвоката по своему усмотрению. Решением от 14 мая 2008 года районный суд г. Стара Загора оставил решение суда первой инстанции в силе, ссылаясь на то, что неоднократно поведение заявительницы носило антиобщественный характер и что, принимая во внимание ее нежелание менять свое поведение, направление в воспитательное училище-интернат является наиболее разумной мерой.
30. Заявительница пребывала в воспитательном училище-интернате с 28 июля 2008 года по 11 февраля 2010 года.

E. Факты относительно заявительницы И.

31. 24 апреля 2008 года, местная комиссия обратилась в районный суд г. Казанлык с заявлением о необходимости направлении заявительницы Е. в воспитательное училище-интернат, ссылаясь на то, что заявительница, мать которой умерла, а отец не занимался ею уже на протяжении нескольких лет, проживала с ее бабушкой и младшей сестрой в ужасных условиях. Местный совет отметил, что с начала 2007 года заявительница постоянно сбегала и отсутствовала в школе, что она состояла в хаотичных «сексуальных отношениях со взрослыми лицами болгарского и цыганского происхождения», что она понимала серьезность этих отношений, однако не стремилась менять свой образ жизни и, что ее бабушка также настаивала на направлении ее внучки в воспитательное училище-интернат так как она была не в силах обеспечивать ее воспитание.
32. 2 июня 2008 года, районный суд провел слушание в присутствии заявительницы и ее адвоката, назначенного судом. Бабушка заявительницы и представитель местного совета также присутствовали на слушании. Заявительница И. отмечала, что не хочет быть помещенной в специализированное учреждение. Ее адвокат настаивал, что было бы разумным применить менее строгие воспитательные меры, чем помещение в учреждение закрытого типа.
33. Решением от 3 июня 2008 года, районный суд постановил поместить заявительницу в воспитательное училище-интернат, основываясь на ее частых побегах, ее частом отсутствии в школе, на ее бессвязных и необдуманных сексуальных отношениях, на отсутствии адекватного дружественного и семейного круга общения и на ее нежелании менять свое поведение. Принимая во внимание то, что эти факты приводят к несоответствующему физическому и моральному развитию заявительницы, суд постановил, что она должна быть изъята из ее круга общения и помещена под должное воспитательное наблюдение.
34. Это решение не было обжаловано и вступило в законную силу.
35. Исходя из последних данных дела от 13 октября 2010 года, заявительница все еще находилась в воспитательном училище-интернате.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Помещение несовершеннолетних лиц в воспитательное училище-интернат

1. Закон от 1958 года «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» (Закон за борба срещу противообществените прояви на малолетни и непълнолетни)

36. Закон от 1958 года «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» называет антиобщественным всякое поведение, опасное для общества, противоречащее закону, морали и добрым нравам (статья 49а). Закон не перечисляет нормы поведения подпадающие под эти характеристики, однако в соответствии с судебной практикой и криминологией совершенные несовершеннолетними действия, не являющиеся уголовно наказуемыми, такие как проституция, употребление наркотических веществ, злоупотребление алкоголем, бродяжничество, попрошайничество, школьные прогулы или повторяющиеся побеги из родительского дома или дома опекунов, представляют собой антиобщественные проявления. Такие действия рассматриваются как менее опасные для публичного порядка, чем уголовные преступления, требуют мер социальной защиты и подпадают под юрисдикцию местных комиссий по борьбе против антиобщественных проявлений несовершеннолетних лиц. По данным Национального университета статистики самыми частыми антиобщественными проявлениями в период с 1991 года по 2006 год были побеги и школьные прогулы. Занятие проституцией несовершеннолетними начало постоянно расценивается как антиобщественное проявление с 1993 года (Б. Станков, Малолетни, непълнолетни, противообществени прояви, престъпления, отговорност, Варна, 2008 г., стр. 33-35).
37. Закон предусматривает ряд воспитательных мер, которые могу быть применены к несовершеннолетним лицам, проявившим такое поведение. Самая строгая из этих мер – помещение в воспитательное училище-интернат (статья 13, пункт 1, подпункт 13), учреждение публичного характера. Данная мера может быть применена если других, менее строгих законных мер (предупреждение, усиленный контроль со стороны родителей или педагогов, запрет посещать определенные места или видеться с определенными лицами, и т.д.) не достаточно или конкретный ребенок не имеет подходящей социальной среды для надлежащего воспитания (статья 28, пункт 2 в связи со статьей 13, пункт 1).
38. Процедура инициируется местной комиссией по борьбе против антиобщественных проявлений несовершеннолетних лиц, которая обращается в районные суды с заявлениями о помещении в вышеупомянутые учреждения. Суды проводят закрытое слушание в присутствии конкретного несовершеннолетнего в течение четырнадцати дней. Несовершеннолетнего представляет его «доверенное лицо» или адвокат, а в случае его отсутствия – представитель муниципального управления социальной помощи (статья 19, пункт 3 и 4 и статья 24, пункт 3). Суд должен вынести решение в течение семи дней с даты слушания. Его решение может быть обжаловано в соответствующем окружном суде в течение четырнадцати дней с дня его вынесения (статья 21, пункт 1, подпункт 2 и статья 24а).
39. В течение пребывания в вышеупомянутых учреждениях, к несовершеннолетним применяются воспитательные меры. Они обучаются по общей школьной программе, также, как и по программам приобретения профессиональной квалификации (статья 30, пункт 3).
40. Пункт 2 статья 30 устанавливает максимальный срок пребывания в таких учреждениях в три года. В конце каждого учебного года педагогический совет воспитательного училища-интерната, в котором находится конкретный несовершеннолетний, в присутствии прокурора и представителя местной комиссии, представляет отчет об оценке поведения ребенка, его школьных результатах и об эффекте применяемых воспитательных мер. В случае положительной оценки местная комиссия может обратиться в районный суд с заявлением о снятии наложенных воспитательных мер. Суд должен рассмотреть это заявление в течение трех следующих дней (статья 31, пункты 1, 4 и 5).

2. Уголовный кодекс

41. Статьи 61 и 64 Уголовного кодекса и пункт 2 статьи 28 Закона «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» предусматривают два случая, в которых несовершеннолетние могут быть направлены в воспитательное училище-интернат. Первый касается уголовных преступлений, совершенных вследствие увлечения или легкомыслия. В таком случае, прокурор может принять решение об отказе в возбуждении предварительного производства или о его прекращении, а суд может принять решение не предавать суду или же не осуждать несовершеннолетнее лицо, вследствие чего он будет направлен в воспитательное училище-интернат.
42. Второй случай касается несовершеннолетних лиц, приговоренных к лишению свободы на срок менее одного года. В таком случае к ним может быть применена такая мера, как направление в воспитательное училище-интернат или другая мера, предусмотренная Законом «О борьбе против антиобщественных проявлений несовершеннолетних лиц».

3. Правила по организации и деятельности воспитательных училищ-интернатов и социально-педагогических интернатов

43. Правила по организации и деятельности воспитательных училищ-интернатов и социально-педагогических интернатов от 1 сентября 2006 года (Правилник за устройството и дейността на възпитателните училища – интернати и социално – педагогическите интернати) подчиняют себе учеников, которые находятся под постоянным контролем данных учреждений, запрещают покидать им эти учреждения без надлежащего разрешения и устанавливают необходимость обязательного сопровождения учителем или воспитателем в случае выхода из учреждения. Разрешения на выход в праздничные дни и в период школьных каникул выдаются после письменного разрешения местной комиссии. Ученики, отсутствующие в учреждении без такого разрешения, считаются сбежавшими, и о них незамедлительно сообщается полиции, которая должна доставить их обратно. Визиты так же требуют разрешения от директора учреждения (статьи 34 – 40 Правил).

B. Помещение несовершеннолетних лиц во временный приют для несовершеннолетних лиц

44. Согласно статье 34 Закона «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц», временные приюты для несовершеннолетних лиц подчиняются Министерству внутренних дел. Туда могут быть направлены те дети, чье постоянное и настоящее место жительство невозможно установить, дети, которые были пойманы на бродяжничестве, попрошайничестве, занятии проституцией, злоупотреблении алкоголем, распространении или употреблении наркотических или других дурманящих веществ, те, кто без разрешения покинули воспитательное учреждение во время принудительного лечения, те, чье поведение является антиобщественным или настолько неконтролируемым, что их больше нельзя оставлять под родительским надзором (статья 35 Закона). Срок пребывания в таком приюте не может превышать пятнадцати дней. Помещение в приют более, чем на двадцать четыре часа возможно только по распоряжению прокурора. В особых случаях, пребывание в этом приюте может быть продлено до двух месяцев.

C. Помещение в специализированные учреждения согласно Закону «О защите детей» от 2000 года

45. Данный Закон направлен на защиту детей, то есть на защиту лиц, не достигших восемнадцати лет (статья 2). Он гарантирует особую защиту детей, находящихся в опасности, то есть тех, о которых недостаточно заботятся родители, тех, кто является жертвами правонарушений, насилия, эксплуатации и любого другого нечеловеческого обращения внутри или вне семьи, а также тех, чье физическое, психологическое, моральное и интеллектуальное развитие находится под угрозой и т.д. (статья 5 и пункт 11 параграфа 1 дополнительных положений.
46. Закон предусматривает различные меры защиты, например, помещение в специализированные учреждения. Заявления о помещении в специализированное учреждение подаются в районный суд, который выносит свое решение после открытого слушания в присутствии конкретного ребенка. Суд определяет срок действия воспитательной меры (статья 28 пункты 1, 3 и 5). Решение о помещении ребенка в специализированное учреждение может быть принято только тогда, когда больше не представляется возможным его пребывание в семье (статья 35 пункт 2).

D. Процессуальное представительство несовершеннолетних лиц от 14 до 18 лет

47. Пункт 2 статьи 28 Гражданско-процессуального кодекса (ГПК) гласит, что несовершеннолетние лица, возрастом от 14 до 18 лет, могут лично осуществлять процессуальные действия с согласия их родителей или опекунов. Последние не являются их законными представителями, однако процессуальные действия, совершенные без их разрешения, будут считаться недействительными. Кроме того, несовершеннолетнему лицу может быть назначен адвокат, однако доверенность должна быть подписана одним из его родителей или опекуном (Сталев, Ж., Българско гражданско процесуално право, София, 2006 г., стр. 173) (ibid., стр. 173).
48. Пункт 4 статьи 29 ГПК предусматривает, что в случае возникновения конфликта интересов между представляемым лицом и его представителем, суд назначает специального представителя. В соответствии с внутренней судебной практикой это положение применяется к определенным конфликтам интересов между несовершеннолетним лицом и его законным представителем. Из этой практики следует, что неспособность назначить такого представителя является существенным нарушением правил, регулирующих процедуру установления отцовства (Решение на ВС № 297 от 15.04.1987 г. по гр. д. № 168/87 г., II г. о.), споры между усыновителями и биологическими родителями (Решение на ВС № 1381 от 10.05.1982 г. по гр. д. № 954/82 г., II г. о.) или же в имущественных спорах (Решение № 643 от 27.07.2000 г. на ВКС по гр. д. № 27/2000 г., II г. о. ; Определение на ОС – Велико Търново от 5.11.2008 г. по в. ч. гр. д. № 963/2008).

III. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A. Конвенция о правах ребенка, принятая Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций (резолюция 44/25 от 20 ноября 1989 года)

49. Данная Конвенция ратифицирована Болгарией 3 июня 1991 года. Ее соответствующие положения гласят:
Статья 3
« 1. Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка
Статья 16
1. Ни один ребенок не может быть объектом произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную, семейную жизнь, неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции, или незаконного посягательства на его честь и репутацию.
2. Ребенок имеет право на защиту закона от такого вмешательства или посягательства.
Статья 19
1. Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке.
Статья 37
Государства-участники обеспечивают, чтобы:
(...)
b) ни один ребенок не был лишен свободы незаконным или произвольным образом. Арест, задержание или тюремное заключение ребенка осуществляются согласно закону и используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени;
d) каждый лишенный свободы ребенок имел право на незамедлительный доступ к правовой и другой соответствующей помощи, а также право оспаривать законность лишения его свободы перед судом или другим компетентным, независимым и беспристрастным органом и право на безотлагательное принятие ими решения в отношении любого такого процессуального действия.
(...) »
50. В своих заключительных наблюдениях от 21 мая 2008 года, принятых на основе исследования второго периодического отчета Болгарии относительно соблюдения вышеупомянутой конвенции, Комитет по правам ребенка установил, что определение «антиобщественное проявление» несовершеннолетнего лица противоречило международным нормам. Таким образом, Комитет рекомендовал, изменить национальное законодательство относительно преступности среди несовершеннолетних лиц и Уголовно-процессуальный кодекс таким образом, чтобы понятие «антиобщественное проявление» было исключено. Кроме того, Комитет рекомендовал властям прибегать к лишению свободы, помещению в специализированные воспитательно-исправительные учреждения, только в качестве крайней воспитательной меры, и в случае применения такой меры обеспечивать надлежащий контроль и регулярные проверки, принимая во внимание интересы ребенка (параграф 68-69 заключительных наблюдений).

B. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила)

51. Данные правила приняты Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 29 ноября 1985 года. Они не являются обязательными в международном праве. Соответствующие параграфы гласят:
« 1. Основные цели
(...)
1.2 Государства-члены должны стремиться к созданию условий, позволяющих обеспечить содержательную жизнь подростка в обществе, которая, в тот период жизни, когда она или он наиболее склонны к неправильному поведению, будет благоприятствовать процессу развития личности и получения образования, в максимальной степени свободному от возможности совершения преступлений и правонарушений.
(...)
Комментарий:
Эти широкие основные цели касаются всеобъемлющей социальной политики в целом и направлены на оказание максимального содействия обеспечению благополучия несовершеннолетних, что сведет до минимума необходимость вмешательства со стороны системы правосудия в отношении несовершеннолетних и, в свою очередь, уменьшит ущерб, который может быть нанесен каким-либо вмешательством вообще. Такие меры заботы в отношении молодежи, принимаемые до совершения правонарушений, являются основным содержанием политики, направленной на устранение необходимости применения настоящих Правил.
(...)
3. Расширение сферы применения Правил
3.1 Соответствующие положения Правил применяются не только к несовершеннолетним правонарушителям, но и к несовершеннолетним, которые могут быть привлечены к ответственности за любой конкретный поступок, не наказуемый в случае его совершения взрослым.
3.2 Следует прилагать усилия для распространения действия принципов, изложенных в Правилах, на всех несовершеннолетних, в отношении которых принимаются меры по социальному обеспечению и установлению опеки.
(...)
Комментарий:
В правиле 3 предусматривается распространение действия средств защиты, предусмотренных в Минимальных стандартных правилах, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, на следующие случаи:
а) предусмотренные в различных национальных правовых системах так называемые «статусные нарушения», когда круг действий, рассматриваемых в качестве правонарушений для несовершеннолетних, шире, чем для взрослых (например, прогулы, плохое поведение в школе и в семье, появление в нетрезвом состоянии в общественных местах и т. д.) [ст. 3.1];
b) принятие мер по социальному обеспечению несовершеннолетних и установлению опеки (ст. 3.2);
(...)
5. Цели правосудия в отношении несовершеннолетних
5.1 Система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего и обеспечение того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения.
Комментарий:
В правиле 5 отражены две важнейшие цели отправления правосудия в отношении несовершеннолетних. Первой целью является содействие благополучию несовершеннолетнего. Это — главная цель тех правовых систем, в которых делами несовершеннолетних правонарушителей занимаются суды по семейным делам или административные власти, но в то же время благополучию несовершеннолетнего должно уделяться особое внимание и в тех правовых системах, которые придерживаются модели уголовного преследования, что поможет избежать чисто карательных санкций. (...)
15. Адвокат, родители и опекуны
15.1. В ходе всего судебного разбирательства несовершеннолетний имеет право быть представленным его или ее адвокатом или право на обращение за бесплатной правовой помощью, если предоставление такой помощи предусмотрено в этой стране законодательством. (...)
17. Руководящие принципы вынесения судебного решения и выбор мер воздействия
17.1 При выборе мер воздействия компетентный орган должен руководствоваться следующими принципами:
а) меры воздействия всегда должны быть соизмеримы не только с обстоятельствами и тяжестью правонарушения, но и с положением и потребностями несовершеннолетнего, а также с потребностями общества;
b) решения об ограничении личной свободы несовершеннолетнего должны приниматься только после тщательного рассмотрения вопроса и ограничение должно быть по возможности сведено до минимума;
(...)
19. Минимальное использование мер, предусматривающих заключение в исправительные учреждения
19.1 Помещение несовершеннолетнего в какое-либо исправительное учреждение всегда должно быть крайней мерой, применяемой в течение минимально необходимого срока.
26. Цели обращения с правонарушителями в исправительных учреждениях
26.1 Целью воспитательной работы с несовершеннолетними, содержащимися в исправительных учреждениях, является обеспечение опеки, защиты, образования и профессиональной подготовки с целью оказания им помощи для выполнения социально-полезной и плодотворной роли в обществе.

26.2 Несовершеннолетним в исправительных учреждениях должен обеспечиваться уход, защита и вся необходимая помощь — социальная, психологическая, медицинская, физическая, а также помощь в области образования и профессиональной подготовки, — которые им могут потребоваться с учетом их возраста, пола и личности, а также интересов их полноценного развития.
(...) ».

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПОМЕЩЕНИЯ ПЯТИ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦ В ВОСПИТАТЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ-ИНТЕРНАТ

A. Заявленные нарушения статьи 5 § 1 Конвенции

52. Заявительницы утверждают, что их помещение в воспитательное училище-интернат противоречит статье 5 § 1 Конвенции.
Соответствующие части статьи 5 гласят:
« 1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;
[...]
d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;
[...] »
53. Ссылаясь на строгие условия содержания в воспитательном училище-интернате, заявительницы утверждают, что оспариваемые меры представляют собой лишение свободы. Они делают акцент на том, что данное учреждение нельзя покидать без разрешения и без сопровождения, что ученики находятся под постоянным контролем, и, что сбежавшие разыскиваются и доставляются обратно с помощью полиции.
Кроме того, заявительницы утверждают, что рассматриваемые меры подпадают под действие статьи 5 § 1 a) и исключают возможность применения статьи 5 § 1 d). По их словам, хотя антиобщественное проявление не является уголовно наказуемым, помещение в воспитательное училище-интернат, в первую очередь, носит карательный характер, и только потом воспитательный. Такой вывод вытекает из, применяемого в данном случае, Закона «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц», целью которого является запрет определенного поведения несовершеннолетних лиц. В соответствии со статьей 5 § 1 d) Конвенции, решение о помещении в специализированное учреждение, может считаться воспитательной мерой, только если оно вынесено в соответствии с Законом «О защите детей».
54. Кроме того, решения о помещении в специализированные учреждения противоречат положениям Конвенции, а именно положениям статьи 5 § 1 a) в том, что Закон «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» не является достаточно предсказуемым, в связи с чем, открывает путь к произвольной практике. Ни одно из действий заявительниц не квалифицировано законом ни как антиобщественное проявление, ни как уголовное преступление. Плюс ко всему, ни в законе, ни в национальной судебной практике нет достаточного четкого определения понятия «антиобщественного проявления», критикуемого также Комитетом прав ребенка (см. параграф 50 выше), чтобы заявительницы могли предвидеть последствия совершаемых ими действий. Наконец, приименные меры не могли носить воспитательный характер, так как заявительницы были помещены в приют, в котором также находились несовершеннолетние девочки, совершившие преступления.
55. Правительство выступает против, утверждая, что не были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, подтверждая это тем, что заявительницы A., Б., C. и И. не обжаловали решения районных судов о помещении их в воспитательное училище-интернат.
56. Правительство также считает, что оспариваемая мера не носила уголовного характера. Правительство отмечает, что режим пребывания в воспитательном училище-интернате действительно носит ограничительный характер относительно визитов и прогулок. Однако этот оспариваемый характер направлен на успешное применение воспитательных и социальных мер по отношению к несовершеннолетним девочкам, оказавшимся в неблагоприятном для их развития семейном или социальном кругу. Оспариваемые решения о направлении в специализированные учреждения были приняты с воспитательной целью и с целью предоставить защиту, и они не рассматривались как меры лишения свободы согласно национальному законодательству.
57. Правительство отмечает, что решения о помещении в специализированные учреждения были мотивированы необходимостью исправления, воспитанием и антиобщественным поведением заявительниц. Правительство уточняет, что применение крайней воспитательной меры, а именно помещение в учреждение закрытого типа, объясняется тем, что остальные применяемые меры оказались недостаточными. На национальном уровне речь идет об исключительной мере, представляющей только 2% от всех воспитательных мер. Наконец, оспариваемые решения имели процессуальные гарантии, так как они были приняты независимыми судами, они могли быть обжалованы, а заявительницам были предоставлены адвокаты.
58. Прежде всего, Суд отмечает, что в данном случае, возникает проблема в части соблюдения требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении жалоб, поданных заявительницами А., Б., С. и И., в том смысле, что они не воспользовались существующей процедурой в апелляционной инстанции (см. параграфы 10, 17, 23, 34, 38 и 55 выше). Тем не менее, Суд не считает необходимым рассматривать этот вопрос, принимая во внимание тот факт, что эта жалоба является явно необоснованной, как это показывают выводы, сделанные ниже.
59. Что касается вопроса, применима ли в данном случае статья 5, хотя и некоторые из родителей отдавали предпочтение размещению заявительниц в специализированных учреждениях, мера или решение о помещении в специализированное учреждение было принято судами. Так или иначе, эти обстоятельства не были оспорены Правительством. В данных условиях, Суд считает, что ответственность за принятые меры по помещению в специализированные учреждения возлагается на национальные органы (Nielsen c. Danemark, 28 novembre 1988, §§ 61-73, série A № 144, и D.G. c. Irlande, no 39474/98, § 72, CEDH 2002 III). Остается исследовать вопрос, являются ли эти меры «лишением свободы» по смыслу статьи 5.
60. Суд напоминает, чтобы определить было ли лицо лишено свободы, необходимо рассматривать его конкретную ситуацию и принимать во внимание совокупность критериев, таких как вид, продолжительность, последствия и способ реализации этой меры (Engel et autres c. Pays-Bas, 8 juin 1976, §§ 58-59, и Guzzardi c. Italie, 6 novembre 1980, § 92, série A № 39). Все же разница между лишением свободы и ее ограничением является всего лишь вопросом степени или интенсивности, а не природы или сущности. Хотя определение принадлежности к той или иной категории иногда бывает нелегкой задачей, поскольку в некоторых пограничных делах этот вопрос можно решить только субъективно, однако Суд не может не сделать выбор, от которого зависит признание применимости или неприменимости статьи 5 (Guzzardi, § 93).
61. Правительство заявляет, что помещение в воспитательное училище-интернат не может рассматриваться, как лишение свободы в рамках внутреннего законодательства. В связи с этим, Суд отмечает, что тот факт, что национальное законодательство не рассматривает такую меру, как лишение свободы, не всегда является определяющим при рассмотрении в Суде. Таким образом, «лишение свободы» по смыслу статьи 5, может быть следствием выполнения оспариваемой меры (Guzzardi, § 94). Кроме того, в ходе судебного разбирательства по индивидуальной жалобе, Суд должен, насколько это возможно, ограничиться рассмотрением проблемы конкретного оспариваемого случая. Суд так же должен оценивать, в соответствии с Конвенцией, не сам Закон «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» от 1958 года, а то, каким образом был применен этот закон к заявительницам, то есть применение мер помещения в специализированные учреждения, включая и условия их содержания в воспитательном училище-интернате (см., среди многих других, Guzzardi, § 88 ; Deweer c. Belgique, 27 février 1980, § 40, série A № 35 и Schiesser c. Suisse, 4 décembre 1979, § 32, série A no 34).
62. Суд отмечает, что в данном случае, при примененный конкретной меры, заявительницы находились под постоянным наблюдением, им запрещалось выходить без разрешения директора учреждения и они должны были находиться в постоянном сопровождении педагога или воспитателя при каждом санкционированном выходе. Кроме того, Суд установил, что на полицию возложена обязанность отыскивать и возвращать учеников, покинувших специализированное учреждение без разрешения (см. параграф 43 выше). Следовательно, Суд приходит к выводу, что во время, пребывания вне воспитательного училища-интерната и во всех местах, которые могли посетить заявительницы, они всегда были ограничены и находились под контролем. Правительство не оспаривает данный факт. Что касается продолжительности оспариваемых мер, Суд отмечает, что заявительница А. была помещена в воспитательное училище-интернат с 13 июня 2008 года по 29 января 2009 года, заявительница Б. с 30 июля 2008 года по 26 июня 2010 года, заявительница C. после 15 апреля 2008 года по 11 июня 2010 года и заявительница Д. с 28 июля 2008 года по 11 февраля 2010 года. Заявительница И. была помещена в воспитательное училище-интернат после 3 июня 2008 года и пребывала там по 13 октября 2010 года, дата, когда были внесены последние данные в ее личное дело. Суд считает, что даже самый короткий срок в 7 месяцев, в течение которого заявительница А. пребывала в специализированном учреждении, представляет собой достаточный срок для того чтобы почувствовать негативный эффект примененных вышеупомянутых мер.
63. Таким образом, Суд приходит к выводу, что заявительницы были лишены свободы в течение вышеуказанных периодов.
64. Суд напоминает, что исчерпывающий перечень случаев лишения свободы, перечисленных в статье 5 § 1 должен толковаться в узком направлении (D.G. c. Irlande, § 74, и Guzzardi, §§ 96, 98 и 100). Суд отмечает, что заявительницы ссылаются на параграф а) и прямо исключают применимость параграфа d). Что касается позиции Правительства, то оно оправдывает задержание заявительниц «исправительным воспитанием», ссылаясь на статью 5 § 1 d).
65. Суд не может согласиться с аргументами заявительниц, что оспариваемое лишение свободы подпадает под действие статьи 5 § 1 a). Суд отмечает, что заявительницы не были субъектами уголовного разбирательства в связи с установлением совершения ими преступления и вынесения «приговора». Очевидно, что власти рассмотрели поведение и образ жизни заявительниц с целью применения к ним воспитательных мер, характерных для их возраста. Таким образом, Суд считает, что помещение заявительниц в воспитательное училище-интернат не подпадает под действие статьи 5 § 1 пункта а).
66. Остается выяснить действует ля в данном случае пункт d). В связи с этим, Суд отмечает, что первая часть статьи 5 § 1 d) предусматривает лишение свободы несовершеннолетнего лица независимо от того совершил ли он уголовное преступление или просто является «социально незащищенным». Суд напоминает, что это положение разрешает задержание несовершеннолетних лиц с целью воспитательного надзора. Ни одна из заявительниц не достигла совершеннолетия во время действия оспариваемой меры, единственный вопрос, который встает перед Судом, это узнать было ли задержание законным и было ли оно применено с целью («for the purpose of») образовательного надзора (Bouamar c. Belgique, 29 février 1988, § 50, série A № 129, и D.G. c. Irlande, § 76). В данном случае, Конвенция отправляет, главным образом, к национальному законодательству и обязывает соблюдать материальные и процессуальные нормы, но она также требует, чтобы любое лишение свободы в смысле статьи 5 преследовало цель защитить лицо от произвола (Bouamar, § 47, и D.G. c. Irlande, § 75). Кроме того, должна существовать связь между мотивом лишения свободы с одной стороны и местом и режимом задержания с другой стороны (D.G. c. Irlande, § 75 ; Aerts c. Belgique, 30 juillet 1998, § 46, Отчет о решениях и постановлениях 1998 V, и другие ссылки, фигурирующие в нем).
67. Ни одной стороной не поддавался сомнению тот факт, что оспариваемые решения о помещении в специализированные учреждения были приняты в соответствии с Законом «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц». Однако, заявительницы утверждают, что термин «антиобщественные проявления» не является достаточно ясным, чтобы удовлетворить требование о «качестве» закона», поднятое Конвенцией, и что таким образом, они были не в состоянии понять причины, по которым они были помещены в воспитательное училище-интернат против их воли. Суд напоминает, что для того чтобы удостовериться, что при лишении свободы был соблюден принцип внутренней законности, он должен оценить качество примененных правовых норм. Такое качество подразумевает, что национальное законодательство, допускающее лишение свободы, является достаточно доступным и точным, чтобы избежать риска произвола (Mubilanzila Mayeka et Kaniki Mitunga c. Belgique, № 13178/03, § 97, CEDH 2006 XI).
68. Суд отмечает, что национальные суды обвинили заявительниц в побегах и повторяющихся школьных прогулах, делая акцент, кроме того, на том, что некоторые из них начали заниматься проституцией и бродяжничеством (см. параграфы 9, 17, 21, 23, 28 и 33 выше). Суд также отмечает, что Закон «О борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц» не содержит исчерпывающего перечня актов, считающихся «антиобщественными», а также причин по которым заявительницы были обвинены. Данный закон дает лишь общее определение понятия «антиобщественные проявления» (см. параграф 36 выше). Кроме того, Суд делает акцент на том, что в установленной судебной практике, побеги и школьные прогулы, также, как и проституция рассматриваются как антиобщественные проявления, которые могут понести за собой применение воспитательных мер, таких как помещение в специализированное учреждение (см. параграфы 36-37 выше). Поэтому Суд считает, что заявительницы могли предвидеть последствия их действий и, что в данных обстоятельствах «законы» были соблюдены. Что касается других оспариваемых вопросов, поднятых заявительницами, Суд не должен заменять решения национальных властей своим решением, в отношении действий, противоречащих общественным нормам морали, ни делать оценку понятия «антиобщественные проявления».
69. «Законность» подразумевает под собой соответствие лишения свободы целям ограничений, разрешенных статьей 5 § 1 d). Также Суд должен установить было ли заявительницы помещены в специализированное учреждение с целью «воспитательного образования» (Bouamar, § 50). После того, как государство решило ввести систему воспитательного образования, связанную с лишением свободы, было необходимо разработать соответствующую инфраструктуру, адаптированную к требованиям безопасности и учебных целей, таким образом, чтобы выполнять требования статьи 5 § 1 d) (Bouamar, § 50, и D. G., § 79). Необходимо отметить, что в контексте заключения под стражу несовершеннолетних, термин «воспитательный надзор» не должен систематически связываться с концепцией преподавания в классе: когда подросток находится под защитой местных властей, воспитательный надзор должен охватывать многие аспекты осуществления местными властями родительских прав и защиты заинтересованных лиц (Koniarska c. Royaume-Uni (déc.), № 33670/96, CEDH 2000-...).
70. Прежде всего, Суд отмечает, что его задача заключается не в абстрактном исследовании, болгарской системы воспитательных мер для несовершеннолетних лиц, находящихся в группе риска, в рамках Конвенции, а в том, чтобы оценить, каким образом она была применена в деле (Deweer, § 40, и Schiesser, § 32).
71. В настоящем деле заявительницы не жаловалиcь на то, что они были лишены воспитательных мер и не следовали учебному плану, которому должны были следовать. Суд устанавливает, что данные меры и программы предусмотрены действующими нормами (см. параграф 39 выше) и, что ничего в деле не указывает на то, что заявительницы не следовали образовательной системе. В данных условиях, нельзя сказать, что Государство не выполнило возложенные на него обязательства, в смысле статьи 5 § 1 d), а именно предать помещению в специализированное учреждение образовательный характер (см., a contrario, Bouamar, § 52, и D. G., §§ 83- 85).
72. Заявительницы утверждают, что из-за их помещения в специализированное учреждения, в которых также пребывали несовершеннолетние, совершившие уголовные преступления, образовательная цель не могла быть достигнута. По мнению Суда, Государства пользуются определенной свободой в сфере определения возраста для уголовной ответственности, в том числе и мер, применяемых к несовершеннолетним лицам (см., mutatis mutandis, T. c. Royaume-Uni [GC], № 24724/94, § 72, 16 décembre 1999). Суд отмечает, что помещение несовершеннолетних лиц, совершивших уголовное преступление, в специализированные учреждения является не исполнением приговора, а воспитательной мерой. Уголовный кодекс Болгарии предусматривает некоторые случаи, когда несовершеннолетнее лицо может быть помещено в специализированное учреждение, не будучи уголовно преследуемым или осужденным, и случаи, когда вынесенный приговор не может быть заменен воспитательными мерами (см. параграфы 41-42 выше). К тому же Суд отмечает, что только лица, совершившие менее тяжкие преступления, могут быть помещены в воспитательном учреждении, а не все несовершеннолетние лица, совершившие уголовные преступления (так же). Таким образом, факт, что Уголовный кодекс Болгарии предусматривает замену наказания на воспитательную меру, входит в поле рассуждений, позволенных Государству и не является достаточным сам по себе, чтобы установить, что к заявительницам было применено наказание, а не воспитательная мера. Соответственно, Суд не может согласиться с аргументом заявительниц, что они были помещены в специализированное учреждение с целью отбывания наказания, так как оно было предназначено для размещения других несовершеннолетних лиц, совершивших преступления.
73. Кроме того, Суд отмечает, что болгарское законодательство предусматривает широкий спектр воспитательных мер в ответ на антиобщественные проявления несовершеннолетних лиц. Наиболее строгая из них, такая как помещение в воспитательное училище-интернат, может быть применен только тогда, когда другие, менее строгие меры, не произвели никакого эффекта (см. параграф 37 выше). Оспариваемые решения о помещении в специализированное учреждение были приняты судебными органами на открытых слушаниях, принимая во внимание показания заявительниц, свидетелей и представителей комиссии по борьбе с антиобщественными проявлениями несовершеннолетних лиц. Суды рассмотрели все доказательства, собранные по каждому случаю, и, учитывая условия, в которых проживали заявительницы в соответствующее время, пришли к выводу, что их помещение в воспитательное училище-интернат было разумной воспитательной мерой. В связи с этим, Суд отмечает, что по отношению к заявительницам Б. и Д. уже неоднократно применялись меры воспитательного характера, однако, по мнению властей, это было безрезультатно. Суд также отмечает, что, хотя он и не уверен, что по отношению к другим заявительницам применялись другие воспитательные меры перед их помещением в специализированные учреждения, они не жаловались, что к ним не применялись менее строгие меры до этого. В данной ситуации, Суд считает, что решения властей, вписываются в рамки продолжительных усилий, направленных на помещение заявительниц в окружение, которое обеспечит воспитательный надзор и возможность продолжать свое обучение. В этом случае, Суд делает акцент на там, что на Государстве лежат позитивные обязательства защищать несовершеннолетних, и, если это необходимо, изымать их из неблагоприятного общества (см., mutatis mutandis, X. et Y. c. Pays-Bas, 26 mars 1985, §§ 21-27, série A no 91 ; Stubbings et autres c. Royaume-Uni, 22 octobre 1996, §§ 62-64, Recueil des arrêts et décisions 1996 IV ; A. c. Royaume Uni, 23 septembre 1998, § 22, Recueil 1998 VI ; Z. et autres c. Royaume-Uni [GC], no 29392/95, §§ 73-74, CEDH 2001 V ; и статьи 19 и 37 Конвенции Организации Объединенных наций о правах ребенка).
74. В свете вышеизложенного, Суд считает, что эта жалоба является явно необоснованной в смысле статьи 35 § 3 a) Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 4.

B. Заявленные нарушения статьи 5 § 1 в совокупности со статьей 14

75. Заявительницы жалуются, на необоснованную дискриминацию, в отношении них, по признаку возраста, обосновывая это тем, что взрослые лица не могут быть приговорены к лишению свободы за антиобщественные проявления, в которых заявительницы были признаны виновными. Они ссылаются на статью 5 § 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:
«Пользование правами и свободами, признанными в (…) Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.»
76. Суд напоминает, что он уже установил, что лишение свободы заявительниц подпадает под действие статьи 5 § 1 d), положения которой направлены на защиту несовершеннолетних лиц посредством воспитательного надзора. По мнению Суда, оспариваемый дифференцированный подход, существование которого Правительство не оспаривает, является не дискриминацией, а защитой, и также не является карательной мерой, относительно их помещения в воспитательное училище-интернат (см., mutatis mutandis, Bouamar, § 52). Из этого выходит, что такой дифференцированный подход базируется на объективных и разумных основаниях.
77. Таким образом, Суд считает, что эта жалоба является явно необоснованной в смысле статьи 35 § 3 a) Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 4.

C. Заявленные нарушения статьи 6 Конвенции

78. Заявительницы утверждают, что причиной их помещения в воспитательное училище-интернат было «обвинение в совершении уголовного преступления», что тем самым им не было обеспечено право на справедливое судебное разбирательство, что привело к недостаточно мотивированным судебным решениям. Соответствующая часть статьи гласит:
«1. Каждый в случае (…) предъявления ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (...)»
79. Правительство выдвигает свои возражения относительно несовместимости ratione materiae настоящей жалобы с положениями Конвенции. Правительство утверждает, что оспариваемые действия носили воспитательный характер, а не карательный, что исключает возможность применения статьи 6. Правительство отмечает, что болгарская система защиты и образования несовершеннолетних лиц соответствует международным стандартам, а именно Пекинским правилам, требующим по возможности не прибегать к официальному разбору дела компетентным органом власти (см. параграф 51 выше).
80. Заявительницы оспаривают это утверждение. Они считают, что были помещены в воспитательное училище-интернат с целью наказать их и предотвратить действия, рассматриваемые властями, как антиобщественные. Кроме того, эта мера может применяться в течение трех лет (см. параграф 40 выше), что усиливает ее строгий характер, в то время как речь идет о «хрупком» возрасте заявительниц и о приговоре, который может повлечь за собой неисправимые последствия.
81. Суд ссылается на свои выводы, указанные выше, в рамках оценки жалобы по статье 5 § 1, что мера, примененная к заявительницам, является частью воспитательных мер, которые могут быть применены в отношении несовершеннолетних лиц, а также является мерой воспитательного надзора и не носит характер уголовного наказания (см. параграфы 64-73 выше). Кроме того, Суд отмечает, что пункт d) статьи 5 § 1 не предусматривает, что такая мера должна быть обязательно предпринята судебным органом. В заключение, положения статьи 6 не могут быть применены в уголовно-процессуальных аспектах. Кроме того, заявительницы не ссылались на применение гражданского аспекта к данному положению.
82. Таким образом, Суд принимает, заявленные Правительством возражения, относительно несовместимости ratione materiae и объявляет жалобу неприемлемой в соответствии со статьей 35 § 3 а) Конвенции.

D. Заявленные нарушения статьи 7 Конвенции, отдельные и в совокупности со статьей 14

83. Заявительницы утверждают, что они были осуждены за уголовные преступления, несмотря на то, что болгарское законодательство рассматривает антиобщественные проявления как преступления. Утверждая, что комиссия для взрослых лиц по тем же вопросам, не предусматривает таких санкций, заявительницы жалуются на дискриминацию по возрастному признаку. Они ссылаются на статью 7 § 1, отдельно и в совокупности со статьей 14 Конвенции, упомянутой выше в параграфе 75. Статья 7 § 1 гласит:
«Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.»
84. Правительство выступает против этого аргумента.
85. Суд напоминает, что вопрос о применимости статьи 7 § 1 зависит от существования «наказания» по смыслу положений статьи и, что отправным моментом является вопрос, было ли это наказание следствием осуждения за «уголовное преступление» (Welch c. Royaume-Uni, 9 février 1995, § 28, série A № 307 A). Возвращаясь к вышеприведенному анализу, который провел Суд ссылаясь на статьи 5 § 1 и 6 § 1 (см. параграфы 65, 72 и 81), Суд напоминает, что установлено, что заявительницы не были осуждены за «уголовное преступление», в судебном разбирательстве, якобы приведшем к «уголовному наказанию». Из этого следует, что статья 7 не применима в данном случае.
86. Следовательно, статья 14 в совокупности со статьей 7 также не применяется.
87. Из этого следует, что эти жалобы несовместимы ratione materiae с положениями Конвенции и, в соответствии со статьей 35 § 3 a) Конвенции, должны быть объявлены неприемлемыми.

E. Заявленные нарушения статьи 8 Конвенции

88. Ссылаясь на положения статьи 8, заявительницы утверждают, что их помещение в специализированные учреждения, в которых также находились несовершеннолетние лица, совершившие преступления, является нарушением их права на уважение частной жизни, так как факт их пребывания с такими людьми представляет угрозу их физическому, психическому и социальному развитию, несовместимую с целями, лежащими в основе применяемых к ним воспитательных мер.
Соответствующие части статьи 8 гласят:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной (…) жизни (…).
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности, или защиты прав и свобод других лиц.»
89. Принимая во внимание уже принятые решения по статьям 5, 6 и 7, Суд считает, что в соответствии со статьей 35 § 4, жалоба по статье 8 Конвенции должна быть отклонена.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЕЙ А. НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 ОТНОСИТЕЛЬНО ЕЕ ПОМЕЩЕНИЯ В «КРИЗИСНЫЙ ЦЕНТР ДЛЯ ДЕТЕЙ»

90. Принимая во внимание то факт, что решение о направление заявительницы в «кризисный центр для детей», с 18 сентября 2007 года по 26 мая 2008 года, не было принято судом, вопреки внутреннему законодательству, заявительница А. утверждает, что эта мера противоречит положению статьи 5 § 1 d), упомянутому в параграфе 52 выше.
91. Правительство считает, что положения статьи 5 в данном случае не применимы, так как оспариваемая мера не представляет собой лишения свободы, а является защитной мерой для социально незащищенных детей для оказания им необходимой воспитательной помощи.

A. Приемлемость

92. Суд считает, что эта жалоба не является необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 а) Конвенции или неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

93. Правительство не оспаривает тот факт, что решение о направлении заявительницы в специализированное учреждение было принято муниципальным управлением социальной помощи, а нее родителями. Суд считает, что оспариваемая меря связана с национальными властями. Остается выяснить является ли эта мера «лишением свободы» по смыслу статьи 5. Что касается принципов, применимых в этом вопросе, Суд отсылает к установившейся практике, упомянутой в параграфе 60 выше.
94. Суд не может согласиться с заявлением Правительства, что не присутствовал факт лишения свободы в смысле статьи 5 Конвенции. Суд отмечает, что «кризисный центр для детей» является закрытым типом учреждения, и, что заявительница находилась там в условиях строго режима, что она была под постоянным наблюдением и, что она могла покинуть учреждение, только при наличии письменного разрешения и только в сопровождении социального работника (см. параграф 7 выше). Из этого следует, что поскольку заявительница покидала учреждение без разрешения, она объявлялась в розыск и доставлялась обратно полицией (см. параграф 8 выше). Что касается продолжительности этой воспитательной меры, Суд считает, что шесть месяцев это достаточный срок для того, чтобы понять, что применение такого ограничения личной свободы имело негативное влияние на заявительницу А. Соответственно, Суд считает, что оспариваемая мера представляла собой лишение свободы по смыслу статьи 5 § 1.
95. Суд напоминает, что статья 5 § 1 прежде всего требует «законности» оспариваемого лишения свободы, в том числе соблюдения порядка, установленного законом. В данном вопросе, Суд в основном, отсылает к национальному законодательству и устанавливает обязательство соблюдать материальные и процессуальные нормы, однако Суд требует, чтобы любое лишение свободы соответствовало цели статьи 5, а именно защите лиц от произвола (Bouamar, § 47, Herczegfalvy c. Autriche, 24 septembre 1992, § 63, série A № 244, и D.G. c. Irlande, § 75).
96. Суд отмечает, что Закон «О защите детей» предусматривает, что районный суды обладают юрисдикцией выносить решения о направлении несовершеннолетних лиц в кризисные центры для детей (см. параграф 46 выше). Тем не менее, данное решение было принято муниципальным управлением социальной помощи, которое не было уполномочено принимать такое решение (см. параграф 6 выше). Из этого следует, что оспариваемое направление в специализированное учреждение противоречит внутреннему законодательству и, что оно не удовлетворяет основному требованию статьи 5 § 1, а именно уважение «порядка, установленного законом».
97. Этого достаточно для того, чтобы Суд, не рассматривая подпадает ли оспариваемая мера под действие пункта d) или других пунктов этого положения и была ли она оправданной, мог прийти к выводу, что была нарушена статья.
98. Таким образом, Суд приходит к выводу, что была нарушена статья 5 § 1 Конвенции относительно помещения заявительница А. в «кризисный центр для детей».

III. ЗАЯВЛЕННЫЕ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЕЙ Б. НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ЕЕ ПОМЕЩЕНИЯ ВО ВРЕМЕННЫЙ ПРИЮТ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЛИЦ

A. Заявленные нарушения статьи 5 § 4

99. Заявительница Б. утверждает, что она была лишены средств правовой защиты, чтобы установить правомерность двух ее направлений во временный приют для несовершеннолетних лиц, в котором она находилась с 10 по 27 мая 2008 года и с 7 по 21 июля 2008 года.
100. Она ссылается на статью 5 § 4 Конвенции, которая в соответствующей части гласит:
«Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.»

1. Приемлемость

101. Утверждая, что оспариваемое помещение в специализированное учреждение представляет собой не лишение свободы по смыслу статьи 5, а защитную меру, Правительство выдвигает возражение относительно несовместимости ratione materiae настоящей жалобы с положениями Конвенции.
102. Заявительница оспаривает это возражение.
103. Суд отмечает, что временные приюты для несовершеннолетних лиц подчиняются Министерству внутренних дел и, что по характеристикам они схожи с тюрьмами (см. параграфы 15 и 44 выше). Два раза заявительница доставлялась туда полицией для принудительного пребывания в течение семнадцати и четырнадцати дней соответственно (см. параграфы 15 и 18 выше). В данных условиях, принимая во внимания принципы, изложенные в параграфе 60, Суд считает, что оспариваемые меры могут расцениваться, как лишение свободы по смыслу статьи 5.
104. Таким образом, выдвинутые Правительством возражения относительно несовместимости ratione materiae должны быть отклонены. Суд считает, что эта жалоба не является необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 а) Конвенции или неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

2. Существо дела

105. Суд напоминает, что статья 5 § 4 дает задержанным лицам право воспользоваться правовыми средствами защиты для установления контроля за соблюдением процессуальных и материальных условий, необходимых для «правомерности», по смыслу Конвенции, лишения свободы. Понятие «правомерности» должно иметь тоже значение в параграфе 4 статьи 5, что и в параграфе 1, таким образом, что задержанное лицо иметь право контролировать «правомерность» его задержания не только в рамках внутреннего законодательства, но и в рамках действия Конвенции, основных принципов, изложенных в ней и в рамках ограничений, допускаемых статьей 5 § 1 (см., среди прочих, E. c. Norvège, 29 août 1990, § 50, série A № 181).
106. Статья 5 § 4 говорит о том, что вмешательство единого органа такого рода будет соответствовать ее требованиям только в условиях, что последующая процедура будет носить судебный характер и дает индивидууму, который предстает перед Судом, соответствующие гарантии, соответствующие характеру рассматриваемого вида лишения свободы (Bouamar, § 57). Если таковая процедура отсутствует, то государство не может быть освобождено от обязанности предоставить заинтересованному лицу возможность прибегнуть ко второму органу власти, который обеспечит все гарантии надлежащего судебного разбирательства (De Wilde, Ooms et Versyp c. Belgique, 18 juin 1971, §§ 73-76, série A № 12, и Winterwerp c. Pays-Bas, 24 octobre 1979, §§ 60-61, série A # 33).
107. Таким образом, Суд устанавливает, что первое решение о направлении заявительницы во временный приют для несовершеннолетних лиц было принято местной комиссией по борьбе с антиобщественными проявлениями, а второе решение было принято прокурором (см. параграфы 15 и 18 выше). Правительство не оспаривает, что два этих органа действовали в рамках осуществления исполнительной власти Государства и, что они не представляют гарантий, которые статья 5 § 4 требует от «суда». Из этого следует, что контроль за «правомерностью» не был предусмотрен решениями местной комиссии и прокурора о направлении заявительницы в специализированное учреждение. Правительство не сообщило о существовании внутренних средств правовой защиты, которые могли бы позволить заявительнице позже оспорить эти решения.
108. Соответственно была нарушена статья 5 § 4 Конвенции, в том смысле, что заявительница Б. была лишена своего права на обжалование в суде ее помещения в специализированное учреждение.

B. Заявленное нарушение статьи 5 § 4 в совокупности со статьей 14

109. Заявительница Б. также жалуется на то, что она была подвержена дискриминации по возрастному признаку, несовместимой с положениями статьи 14, упомянутой в параграфе 75 выше, в осуществлении своего права, гарантированного статьей 5 § 4, упомянутой в параграфе 100 выше. Она утверждает, что взрослым лицам, заключенным в местах лишения свободы по решению болгарских властей, автоматически предоставляется право на судебное рассмотрение правомерности таких решений.
110. Правительство утверждает, что существование разницы в обжалуемом дифференцированном подходе объясняется особой необходимостью защиты несовершеннолетних лиц.
111. Принимая во внимание всю информацию по делу, Суд не видит никаких оснований полагать, что заявительница была задержана по какими-либо другим причинам, кроме как с целью защиты. Кроме того, оспариваемая мера, применяется только в некоторых делах в отношении несовершеннолетних лиц. В связи с этим, Суд напоминает, что уже вынес решение о том, что отличие в дифференцированном подходе при задержании взрослых лиц и помещении в специализированные учреждения несовершеннолетних лиц с целью их защиты находит объективное и разумное оправдание в том, что мера, применяемая к последним, носит защитный характер, а не карательный (Bouamar, § 67).
112. Таким образом, Суд считает, что эта жалоба является явно необоснованной в смысле статьи 35 § 3 a) Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 4.

C. Заявленное нарушение статьи 8, отдельно и в совокупности со статьей 14

113. Заявительница Б. утверждает, что ее помещение во временный приют для несовершеннолетних лиц, в котором также находились несовершеннолетние лица, совершившие преступления, является вмешательством в осуществление ее права на частную жизнь, в том смысле, что контакт с такими лицами представлял реальную опасность для нее и не совместим с защитной целью, на которую ссылается Правительство. Она также отмечает, что такая мера не применяется ко взрослым лицам. Она ссылается на статью 8, отдельно и в совокупности со статьей 14.
114. Заявительница не предоставила никаких доказательств ее утверждений. Соответственно, Суд считает, что жалоба по статье 8 отдельно и в совокупности со статьей 14 является недостаточно обоснованной. Таким образом, есть основания объявить эту жалобу явно необоснованной в смысле статьи 35 § 3 a) Конвенции и отклонить ее в соответствии со статьей 35 § 4.

IV. ОТНОСИТЕЛЬНО ОСТАЛЬНЫХ ЖАЛОБ

115. Утверждая, что примененные воспитательные меры, не связанные с лишением свободы, приобретают характер уголовного наказания и, что эти наказания были приняты в соответствии с административной процедурой, а не судебной, заявительницы Б. и Д. жалуются на нарушение положений статьи 6. Они также считают, что правовое определение антиобщественного проявления, в котором они были обвинены, является недостаточно ясным. Заявительницы Б. и Д. ссылаются на статью 14 в совокупности со статьей 6, утверждая, что они подверглись дискриминации по возрастному признаку. Кроме того, заявительницы A., C. и И.. также считают себя потенциальными жертвами нарушений, заявленных заявительницами Б. и Д.
Наконец, в своих замечаниях от 13 октября 2010 года, заявительница А. жаловалась, на основании статьи 5 § 4, на отсутствие внутренних средств защиты, которые могли бы ей помочь проконтролировать правомерность ее направления в «кризисный центр для детей».
116. Принимая во внимание все имеющиеся доказательства и в рамках его компетенции, Суд признает, что в этой части жалобы нет никаких нарушений прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Из этого следует, что эти жалобы являются явно необоснованными и должны быть отклонены в соответствии с параграфами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

117. В соответствии со статьей 41 Конвенции:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

A. Компенсация вреда

118. Заявительницы не требуют компенсации материального вреда. Однако, заявительницы Б., C., Д. и И. требуют в общем выплатить им 149 140 евро в качестве компенсации нематериального вреда, причиненного им во время их помещения в воспитательное училище-интернат. В свою очередь, заявительница А. требует выплатить ей 28 800 евро в качестве компенсации нематериального вреда, причиненного ей во время помещения в воспитательное училище-интернат и «кризисный центр для детей». Заявительница Б. уточняет, что сумма в 1 000 евро будет разумной компенсацией ущерба, причиненного ей в свете отсутствия средств правовой защиты, которые могли бы ей позволить проконтролировать правомерность ее помещения во временный приют для несовершеннолетних лиц.
119. Правительство оспаривает эти требования.
120. Суд отмечает, что требования заявительниц относительно компенсации нематериального вреда, причиненного им помещением в воспитательное училище-интернат, связаны с жалобами, которые были объявлены неприемлемыми или в отношении которых не были доказаны нарушения Конвенции. Таким образом, будем разумным отклонить данные требования.
Однако, Суд считает, что помещение заявительницы А. в «кризисный центр для детей» вопреки применяемому национальному законодательству, причинило последней нематериальный ущерб, что обосновывает присуждение ей компенсации. Вынося справедливое решение, как того требует статья 41 Конвенции, принимая во внимание продолжительность оспариваемой меры, Суд считает, что будет разумным присудить заявительнице А. 6 000 евро.
Кроме того, Суд считает, что заявительнице Б. был причинен нематериальный ущерб отсутствием средств правовой защиты, которые могли бы позволить ей проконтролировать правомерность ее помещения во временный приют для несовершеннолетних лиц. Суд считает, что требуемая сумма в 1 000 евро вполне разумна, и поэтому присуждает ее заявительнице.

B. Компенсация расходов и издержек

121. Предоставив доказательства, заявительницы требуют выплатить им 356 евро за понесенные судебные расходы и издержки, в которые входят, 250 евро за перевод и 106 евро – командировочные расходы их представителя.
122. Правительство оставляет оценку расходов и издержек на усмотрения Суда.
123. Принимая во внимание предоставленные Суду документы и опираясь на устоявшуюся судебную практику, Суд считает разумной запрашиваемую сумму и присуждает 365 евро в качестве компенсации понесенных судебных расходов и издержек в ходе рассматриваемого судебного разбирательства.

C. Пеня

124. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трехпроцентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. Объявляет жалобы заявительницы А. по статье 5 § 1 относительно ее помещения в «кризисный центр для детей», так же, как и жалоба заявительницы Б. по статье 5 § 4 относительно отсутствия средств правовой защиты, которые могли бы ей помочь проконтролировать правомерность ее помещения во временный приют для несовершеннолетних лиц приемлемыми, а остальные жалобы неприемлемыми;

2. Постановляет, что была нарушена статья 5 § 1 Конвенции, относительно помещения заявительницы А. в «кризисный центр для детей»;

3. Постановляет, что была нарушена статья 5 § 4 Конвенции в связи с отсутствием, в национальном законодательстве, средств правовой защиты, которые могли бы позволить заявительнице Б. проконтролировать правомерность ее помещения во временный приют для несовершеннолетних лиц;

4. Постановляет, что:
a) Государство-ответчик должно выплатить заявительницам в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы, в переводе в болгарские левы, по курсу, действующему в день выплаты:
i) 6 000 EUR (шесть тысяч евро) заявительнице A., с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации за нематериальный ущерб;
ii) 1 000 EUR (тысячу евро) заявительнице Б., с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации за нематериальный ущерб;
iii) 356 EUR (триста пятьдесят шесть евро) заявительницам A. и Б., с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации за судебные расходы и издержки;
b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет остальные требования заявительниц относительно справедливой компенсации.
Составлено на французском языке и объявлено в письменном виде 29 ноября 2011 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда

Лоуренс Ели Лех Гарлицки
Секретарь Председатель

коментарі: 0

Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем

поширити інформацію