MENU


Аццопарди против Мальты: неправомерная задержка выплаты компенсации за экспроприацию имущества и отсутствие "доступа к суду"

Ключові слова: Аццопарді Azzopardi
Номер справи: 28177/12
Дата: 06.11.2014
Остаточне: 06.02.2015
Поточна справа: Так
Судовий орган: Комітет з прав людини
Страна: Мальта

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование -  Azzopardi v. Malta, no. 28177/12, § …, 6 November 2014

Официальный текст (англ.)

 

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО АЦЦОПАРДИ ПРОТИВ МАЛЬТЫ

(Заявление № 28177/12)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

6 ноября 2014 года

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Аццопарди против Мальты,
Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:
Mark Villiger, Председатель,
Angelika Nußberger,
Boštjan M.Zupančič,
GannaYudkivska,
Vincent A. De Gaetano,
Helena Jäderblom,
Aleš Pejchal, судьи,
и Claudia Westerdiek, Секретарь Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 14 октября 2014 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 28177/12) против Республики Мальта, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Мальты, г-ном Питером Аццопарди, в качестве директора и представителя Canadian Brothers Limited (далее – «заявитель»), 9 мая 2012 года.
2. Заявителя представлял д-р И. Рефало, адвокат, практикующий в Валетте. Мальтийское Правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, д-р Питер Греч, Генеральный прокурор.
3. Первый заявитель утверждал, в частности, что он стал жертвой нарушения его прав по смыслу статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции и статьи 6 § 1 Конвенции.
4. 3 июня 2013 года заявление Правительство было уведомлено о данном заявлении.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Г-н Питер Аццопарди родился в 1950 году и проживает в Нашшаре. Офис Canadian Brothers Limited также зарегистрирован в Нашшаре.

A. Основное производство по делу

6. Компания Canadian Brothers Limited обладала правом зависимой собственности (в форме субэмфитевзиса) на землю в Мсиде, Мальта, площадью около 772 кв.м., которую она намеревалась развивать в коммерческих целях. Заявитель, то есть, г-н Питер Аццопарди, как директор, представляющий Canadian Brothers Limited, подал заявку на развитие, но разрешение выдано не было.
7. В декларации, опубликованной в Правительственной газете 11 октября 1974 года, Президент Мальты заявил, что 901 кв.м. (в том числе сельскохозяйственные помещения) и 240 кв.м. земли, включая землю, находящуюся во владении Canadian Brothers Limited, будут экспроприированы (приобретены на основании абсолютного права собственности). Вступление во владение землей было произведено по запросу Министра Общественных работ, в связи со строительством водохранилища.
8. 19 июня 1992 года заявитель получил Уведомление об изъятии собственности с предложением суммы, составляющей около 18 050 евро. Другие стороны, которые были заинтересованы в собственности (в том числе наследники земли, получившие ее после смерти владельцев) также получили такие уведомления. Некоторые из этих заинтересованных сторон приняли предложенные суммы, в то время как другие оспорили эти суммы в акте описи имущества от 15 сентября 1992 года. Заявитель оспорил предложенную сумму в акте описи имущества, поданном 25 сентября 1992 года, и подал встречное требование на сумму около 559 050 евро.
9. В рассматриваемый период времени закон не предусматривал процедуру, которая позволила бы заявителю подать иск о компенсации. Открыть производство в отношении компенсации могли только органы власти, без каких-либо временных ограничений. Тем не менее, в 1990-е годы судебная практика подтвердила, что, если запрос был сделан кем-то, находящимся в том же положении, что и заявитель, гражданские суды обладают компетенцией установить крайний срок, в течение которого власти – а именно Земельный Комиссар (далее – «ЗК») – обязаны возбудить дело, применив статью 1078 Гражданского Кодекса.
10. Согласно письменным показаниям заявителя, данным под присягой, он неоднократно обращался в органы власти с просьбой рассмотреть его дело, но безрезультатно. К 2000 году соответствующие власти все еще не подали иск в Земельный Арбитражный Совет (делее – «ЗАС»), чтобы определить соответствующую компенсацию, и поэтому заявитель инициировал разбирательство в отношении компенсации в рамках конституционного судопроизводства (см. ниже).
11. Тем временем, в декабре 2002 года, ЗК представил заявление, в котором он сообщил национальным судам, что Уведомление об изъятии отсутствует в судебных архивах, и ходатайствовал о назначении новых кураторов взамен умерших.
12. В ходе разбирательства, 12 января 2004 года органы государственной власти подали иск в ЗАС для определения соответствующей компенсации. На сегодняшний день, решение по делу заявителя все еще не принято.
13. В 2006 году в закон, регулирующий определение размера компенсации, были внесены поправки. В частности, пеня размером 5% годовых стала насчитываться не от стоимости земли, как определил ЗАС, а от среднего значения между стоимостью на момент изъятия и стоимостью на момент определения размера компенсации. Во-вторых, в соответсвии с поправками 2004 года, присужденная компенсация не может превышать сумму компенсации, затребованной стороной в своих встречных требованиях в ответ на Уведомление об изъятии.
14. Заявитель утверждал, что эти поправки нанесли ущерб интересам лиц, чьи земли были экспроприированы, и которые пострадали от задержек в производстве. Кроме того, заявитель утверждал, что в любом случае ЗАС не мог определить адекватную компенсацию, так как он не мог учесть инфляцию.
15. В течение всего соответствующего периода времени заявитель продолжал платить земельную ренту (в качестве субарендатора), эквивалентную 183,51 евро в год.

B. Конституционное производство в отношении компенсации

16. В конституционном суде заявитель (г-н Питер Аццопарди, представитель Canadian Brothers Ltd.) утверждал, что он пострадал от нарушения его прав по смыслу статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1. Он утверждал, что в результате бездействия властей он был лишен собственности без получения компенсации, на которую он имеет право, и что размер этой компенсация не был определен в течение разумного срока.
17. Своим решением от 12 ноября 2010 года, Гражданский суд (Первый зал), действующий в рамках своих конституционных полномочий, отклонил возражение Правительства о неисчерпании обычных средств правовой защиты (в отношении статьи 1078 Гражданского кодекса), и установил нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. Он отметил, что власти не начали компенсационное разбирательство спустя тридцать лет после изъятия земли, и что, спустя сорок лет после изъятия, заявитель все еще не получил никакой компенсации, размер которой, кроме того, оказался все еще не определенным. Он присудил 25 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда, понесенного в результате указанных нарушений, но посчитал, что компенсация за имущество должна быть установлена компетентным советом.
18. И ЗК, и заявитель обжаловали это решение. Своим решением от 11 ноября 2011 года, Конституционный Суд оставил в силе решение суда первой инстанции. Он вновь отклонил возражение Правительства относительно неисчерпания обычных средств правовой защиты. Что касается существа дела, суд отметил, что спор между сторонами начался в 1974 году, и что тридцать семь лет спустя заявитель по-прежнему ожидает компенсации за изъятие земли. Хотя по смыслу мальтийского законодательства до 1987 года право на подачу иска на основании прав по Конвенции не существовало, и поэтому суд не обладает юрисдикцией принимать решение в отношении событий, имевших место до этой даты, суд, тем не менее, должен был принять во внимание состояние разбирательства на эту дату. Суд отметил, что была тринадцатилетняя задержка до и шестнадцатилетняя задержка после 1987 года, в течение которых компенсационное разьирательство так и не было возбуждено. Это, несомненно, составило необоснованную задержку по смыслу статьи 6 Конвенции. Кроме того, не было никаких веских оснований, оправдывающих задержку выплаты компенсации за изъятие земли. Таким образом, это также составило нарушение статьи 1 Протокола № 1, в результате чего заявитель имел право на получение компенсации нематериального вреда. Конституционный Суд оставил в силе сумму, присужденную судом первой инстанции, но отклонил просьбу заявителя дать ЗАС указания в отношении метода определения размера компенсации, отметив, что Совет сам определит размер суммы, а заявитель сможет предпринять соответствующие шаги, если он будет неудовлетворен присужденной в конечном итоге суммой.
19. Компенсация, присужденная в качестве компенсации нематериального вреда, была выплачена 5 января 2012 года.

C. Производство в ЗАС

20. 12 января 2004 года государственные органы власти возбудили производство в ЗАС с целью определения размера компенсации. В феврале 2014 года это производство еще не было завершено, после более чем сорока слушаний и отсрочек, отчасти по вине заявителя, Совета и архитекторов. К тому времени, технические сотрудники ЗАС уже оценили стоимость земли (на основании права зависимой собственности) в 1990 году; эта стоимость составила 272 623,20 евро. Заявитель оспорил эту оценку, которую он считал не имеющей значение, так как в соответствии с законом, во внимание следовало принимать стоимость земли в 1992 году. По словам заявителя, к 1992 году стоимость земли увеличилась, и, таким образом, в случае использования оценки земли на более раннюю дату, он понесет ущерб. Кроме того, эта сумма не была сопоставима со стоимостью аналогичных земельных участков, продававшихся в этом районе в то время. 26 ноября 2012 года, после того, как запрос заявителя был принят, он представил в ЗАС ряд вопросов, адресованных архитекторам. В январе 2014 года архитекторы все еще не ответили, и дело было отложено по этой причине. В октябре 2014 года дело еще не было завершено.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

21. Соответствующая часть статьи 27 Указа о выкупе земли для муниципальных нужд, глава 88 Законов Мальты, гласит:
«(1) Без ущерба для каких-либо специальных положений, содержащихся в данном Указе, при оценке компенсации Совет действует в соответствии со следующими правилами:
(a) в случае принудительного приобретения земли компенсация не оценивается;
(b) за стоимость земли, в нижеизложенном порядке, принимается сумма, за которую предполагается реализовать землю в случае продажи ее согласным продавцом на свободном рынке:
При условии, что -
(i) стоимость земли - это стоимость на момент, когда была издана Декларация Президента, без учета каких-либо улучшений или работ, выполненных после этого на указанной земле; в случае, если непосредственно перед изданием Декларации Президента земля являлась собственностью компетентного органа, то при оценке стоимости земли не должны учитываться какие-либо улучшения или работы, выполненные компетентным органом в период владения землей»;
22. Соответствующая часть статьи 12 (3) этого же указа, с поправками, внесенными в 2006 году, относительно ставки, применяемой в случаях экспроприации, гласит:
«на стоимость земли начисляются простые проценты в размере пяти процентов годовых, в соответствии с Приложением 2, на срок, указанный в этом Приложении, в пользу любого лица, имеющего право на компенсацию в отношении любой земли, приобретенной в абсолютную собственность, в соответствии с настоящим Указом:
При условии, если уведомление об изъятии было выдано в соответствии с настоящим Указом, проценты начисляются на сумму, определенную в этом уведомлении, со дня вступления компетентного органа во владение землей, до момента ее передачи в абсолютную собственность правительства Мальты:
Также, в случае, если было выдано уведомление об изъятии, и лицо, имеющее право на компенсацию, предпочитает не принимать предложенную сумму, простые проценты в размере пяти процентов годовых начисляются на стоимость земли в соответствии с Приложением 3, на срок, указанный в этом Приложении, в пользу любого лица, имеющего право на компенсацию в отношении любой земли, приобретенной в абсолютную собственность, в соответствии с настоящим Указом.”
23. Статья 1078 Гражданского кодекса, Глава 16 Законов Мальты, гласит:
«Если срок исполнения обязательства определяется должником, или если было решено, что должник может исполнить обязательство, когда это будет возможным, или когда он будет иметь на это средства, должны соблюдаться следующие правила:
(a) если предметом обязательства является выплата денежной суммы, такое обязательство должно быть исполнено в течение двух лет, если сумма подлежит оплате без процентов, или в течение шести лет, если сумма подлежит оплате с процентами;
(b) если предметом обязательства не является выплата денежной суммы, то срок, в течение которого обязательство должно быть исполнено, устанавливается судом в зависимости от обстоятельств.»

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1 К КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

24. Заявитель жаловался по смыслу статьи 6 и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, что он не получил компенсацию за экспроприацию в течение разумного срока. Соответствующие статьи Конвенции гласят следующее:
Статья 1 Протокола № 1
“Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.”
Статья 6 § 1
“Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях ... имеет право на ... разбирательство дела в разумный срок [a] ... судом ...”
25. Правительство оспорило эту жалобу.
26. Суд напоминает, что он производит оценку фактов дела на основании закона (см. Guerra and Others v. Italy, 19 February 1998, § 44, Reports of Judgments and Decisions 1998 I). В настоящем деле Суд считает, что жалоба заявителя по смыслу статьи 6 касается «доступа к суду» и «разумного срока», гарантированных этим положением.

A. Приемлемость

1. Доводы сторон

27. Правительство отметило, что национальные суды уже присудили заявителю компенсацию за нарушение его имущественных прав, гарантированных статьей 6, и поэтому нарушение было возмещено. Они отметили, что заявитель в настоящем деле – в отличие от заявителя в деле Curmi v. Malta (№ 2243/10, 22 ноября 2011 года) – получил существенную компенсацию, сопоставимую с суммами, присуждаемыми в Страсбурге.
28. В то же время Правительство также считает, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку жалобы в национальных судах касались задержек в выплате компенсации, в частности задержки в возбуждении дела ЗК, а не продолжительности разбирательства в ЗАС. Правительство считает, что заявитель был обязан представить эти жалобы в своем заявлении в конституционную инстанцию. Тем не менее, заявитель не сделал этого, и не попросил включить его жалобы на более позднем этапе. Правительство также утверждало, что, учитывая то, что разбирательство в ЗАС было возбуждено в 2004 году, во время конституционного разбирательства, заявитель не может считаться жертвой нарушения статьи 6 § 1 Конвенции.
29. Заявитель утверждал, что сумма, присужденная национальными судами, не распространяется на материальный вред, и он все еще имеет право на компенсацию за изъятие земли, которую он так и не получил. Он утверждал, что конституционной инстанции не нужно было дожидаться назначения возмещения ЗАС, так как это никак не меняло ситуацию заявителя, который участвовал в длительном и дорогостоящем разбирательстве, направленном на получение возмещения на законных основаниях. Кроме того, заявитель отметил, что суд должен был рассматривать нарушения, совершенные с 1967 года.
30. Что касается возражений Правительства о неисчерпании, заявитель утверждал, что он подавал в национальные судебные органы жалобы на задержку властей в выплате компенсации. Он отметил, что, когда в 2000 году он возбудил конституционное разбирательство в отношении компенсации, разбирательство в ЗАС еще не началось, поэтому он не мог поднять этот вопрос. Однако, как только разбирательство в ЗАС началось, заявитель, в своих устных представлениях в конституционном суде, сослался на задержку этого разбирательства в качестве неотъемлемой части своей жалобы.

2. Оценка суда

31. Суд повторяет, что заявитель лишается своего статуса жертвы, если национальные власти признали нарушение Конвенции, явно или по существу, и затем предоставили надлежащую и достаточную компенсацию за это нарушение (см., например, Scordino v. Italy (no. 1) [GC], no. 36813/97, §§ 178-193, ECHR 2006-V;Gera de Petri Testaferrata Bonici Ghaxaq v. Malta, no. 26771/07, § 50, 5 April 2011; и Frendo Randon and Others v. Malta, no. 2226/10, § 34, 22 November 2011).
32. Что касается первого условия, а именно признания нарушения Конвенции, Суд считает, что выводы Конституционного Суда о том, что не было никаких веских оснований для оправдания задержки в выплате компенсации (тринадцать лет до и шестнадцать лет после 1987 года, в течение которых разбирательство в отношении компенсации так и не было возбуждено), и, следовательно, были нарушены права заявителя по статье 1 Протокола № 1 и статье 6 Конвенции, равносильно признанию нарушения вышеуказанных положений, по крайней мере, начиная с 1987 года. Суд отмечает, что в отсутствие каких-либо явных ограничений, декларация Мальты от 30 апреля 1987 о признании права на подачу индивидуальной жалобы является ретроспективной, и Суд, таким образом, правомочен рассматривать факты, которые были в период между 1967 годом, годом ратификации и вступления в силу Конвенции в отношении Мальты, и 1987 годом, когда вступила в силу Государственная декларация в соответствии с бывшей статьей 25 (см. Bezzina Wettinger and Others v. Malta, no. 15091/06, § 54, 8 April 2008). Суд отмечает, что, хотя Конституционный Суд был лишен возможности установить нарушения, имевшие место до 1987 года, он принял во внимание состояние разбирательства на эту дату (см. параграф 17 выше). Однако заявление Правительства в отношении имущества заявителя было сделано в 1974 году, и в течение всего тринадцатилетнего периода до 1987 года не было сделано никаких официальных признаний того, что заявитель пострадал от нарушения его прав.
33. Что касается второго условия, а именно надлежащей и достаточной компенсации, Суд должен удостовериться в том, что меры, принимаемые властями в конкретных обстоятельствах данного дела, дали заявителю соответствующую компенсацию таким образом, чтобы лишить его статуса жертвы. Суд отмечает, что Конституционный Суд присудил заявителю 25 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда. Тем не менее, по прошествии тридцати восьми лет, Конституционный Суд – установив, что имело место нарушение прав заявителя вследствие десятилетий бездействия – не смог определить надлежащий размер денежной компенсации. Действительно, сорок лет спустя после изъятия и десять лет спустя после начала разбирательства о компенсации, производство еще не было завершено.
34. Учитывая, что в настоящем деле нарушение продолжалось в течение более чем сорока лет после вступления в силу Конвенции в отношении Мальты, и что на сегодняшний день заявитель так и не получил никакой компенсации за изъятие земли – почти через три года после постановления Конституционного Суда – Суд считает, что решение Конституционного Суда не обеспечило достаточное возмещение заявителю, который продолжает страдать от последствий нарушения его прав (см. Frendo Randon and Others, упомянутое выше, § 39; Vassallo v. Malta, no. 57862/09, § 47, 11 October 2011; и, с соответствующими изменениями, Dolneanu v. Moldova, no. 17211/03, § 44, 13 November 2007).
35. Следовательно, возражение Правительства в этом отношении должно быть отклонено.
36. Что касается возражений Правительства о том, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении производства в ЗАС, Суд считает, что заявитель подал явную жалобу о задержке выплаты компенсации в национальные суды. Суд отмечает, что разбирательство в ЗАС являлось неотъемлемой частью этого разбирательства, которое, помимо прочего, началось лишь через четыре года после того, как заявитель подал жалобу в Конституционный Суд. Отсюда следует, что текущее разбирательство в ЗАС, о котором знал Конституционный Суд, было частью этой жалобы, и возражения Правительства в этом отношении, таким образом, также должны быть отклонены.
37. Наконец, Суд отмечает, что последнее возражение Правительства (см. параграф 28 в конце) остается неясным. Тем не менее, Суд в любом случае разъяснил свои вышеизложенные выводы о том, почему заявитель сохранил статус жертвы в отношении фактов, которых касается настоящее дело.
38. Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, он отмечает, что они не являются неприемлемыми по другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон
(a) Аргументы заявителя

39. Заявитель жаловался, что земля была экспроприирована в 1974 году, но до 1992 года никаких действий по выплате ему возмещения не было предпринято, и на сегодняшний день он все еще ожидает компенсации. Заявитель отметил, что, после его возражения на Уведомление об изъятии, в соответствии с законом, действовавшим в то время, ЗК должен был возбудить разбирательство в ЗАС. Тем не менее, ЗК не возбудил это разбирательство до 2000 года, что побудило заявителя к подаче конституционной жалобы в отношении компенсации. Всего через четыре года после того, как заявитель инициировал конституционное разбирательство в отношении компенсации, ЗК начал разбирательство о компенсации, которое, спустя десять лет, так и не было завершено.
40. Заявитель отметил, что Правительство не представило каких-либо оснований для восемнадцатилетней задержки в выдаче Уведомления об изъятии, и вряд ли большое число владельцев – или более того, их смерть (в течение прошедших десятилетий) – могут считаться достаточным основанием для двенадцатилетнего, с 1992 по 2004 годы, ожидания начала разбирательства. Что еще более важно, Canadian Brothers Limited была единственным владельцем полной зависимой доли земли, поэтому их компенсация была отдельной и неделимой.
Следовательно, никакие проблемы с третьими сторонами не должны были повлиять на расчет компенсации заявителя, о чем также свидетельствует первое уведомление, в котором заявителю было сделано отдельное специальное предложение. Кроме того, заявителем оставался один и тот же человек. Тем не менее, по прошествии десяти лет, разбирательство о компенсации все еще не было завершено, и через сорок лет после изъятия земли, размер компенсации все еще не был определен. Заявитель сослался на дело Frendo Randon and Others, упомянутое выше. Он также отметил, что в ходе внутреннего разбирательства стало очевидно, что бездействие ЗК было результатом недосмотра.
41. Кроме того, заявитель считает, что ему должны были присудить рыночную стоимость имущества, ввиду целей его использования под водохранилище и неспособности Правительства по сегодняшний день, спустя сорок лет после изъятия, выплатить компенсацию. Он также отметил, что компенсация, рассчитанная в соответствии с внутренним законодательством, которая определяется как стоимость земли в 1992 году плюс 5% годовых, не будет учитывать потери, понесенные заявителем до 1992 года, в период, когда он не мог пользоваться землей. Он также отметил, что ЗАС был связан и ограничен законом, в результате чего все компенсации, которые он определял, были недостаточными. Кроме того, он отметил, что ЗАС, как правило, увеличивал предложенные Правительством суммы не из соображений справедливости, как утверждало Правительство, а просто потому, что компенсации, предложенные Правительством, всегда была достаточно низкими. Заявитель сослался на выводы Суда в деле Guillemin v. France (статья 50), 2 сентября 1998 года, Reports 1998-VI). Принимая также во внимание тот факт, что действия Правительства полностью разрушили бизнес заявителя, и что невозможность получить причитающуюся компенсацию повлияла на его личную жизнь, заявитель считает, что изъятие у него земли было несоразмерной мерой.
42. Что касается неоправданной задержки, заявитель утверждал, что, как уже было установлено национальными судами и ЕСПЧ, что в делах, подобных настоящему, неспособность Правительства возбудить соответствующее разбирательство несомненно представляет собой нарушение статьи 6, и заявитель не может быть обвинен в том, что он не инициировал разбирательство в соответствии со статьей 1078 Гражданского кодекса. В конечном счете, было ясно, что именно предпринятые им в 2000 году действия заставили Правительство начать разбирательство в отношении компенсации в 2004 году. Судебное разбирательство было несложным и касалось исключительно технических вопросов оценки земли. Кроме того, заявитель утверждал, что он сотрудничал с ЗАС и присутствовал на всех заседаниях. Кроме того, его нельзя винить в задержках, вызванных третьей стороной. Обязанностью ЗАС было оперативное урегулирование дела. Тем не менее, заявитель, ссылаясь на последний год, отметил, что в ходе разбирательства было несколько отсрочек, вызванных ожиданием ответов архитекторов ЗАС на вопросы, и что в период между 2010 и 2011 годами были, по крайней мере, две отсрочки по просьбе ЗАС, и две – по просьбе Правительства. Он также не согласился с утверждением Правительства о том, что он представил свои вопросы за пределами установленного срока, который был продлен по просьбе ЗК.

(b) Аргументы Правительства

43. Правительство утверждало, что изъятие земли было осуществлено в соответствии с положениями Указа о выкупе земли для муниципальных нужд, Глава 88 Законов Мальты, и что оно преследовало законную цель, а именно строительство муниципального водохранилища для уменьшения сильных наводнений в этом районе. Учитывая затронутые общественные интересы, изъятие гарантировало компенсацию меньшую, чем рыночная стоимость.
44. Что касается размера компенсации, Правительство утверждало, что сумма, предложенная ЗК в 1992 году, составила справедливую компенсацию, учитывая, что заявитель приобрел недвижимость в 1967 году за 420 фунтов стерлингов. Кроме того, когда Правительство завладело землей, это был пустой участок, как и семь лет назад, когда заявитель приобрел его, и заявителю не было выдано никаких разрешений. Кроме того, Правительство утверждало, что эта часть жалобы является преждевременной, так как вопрос о размере компенсации в то время находился на рассмотрении – хотя и на последних этапах – в ЗАС. Таким образом, Правительство утверждало, что настоящее дело отличается от дела Frendo Randon and Others v. Malta (no. 2226/10, компенсация, 9 July 2013), в котором Суд, ссылаясь на свое основное решение, счел необходимым подождать исхода разбирательства в отношении компенсации. В этом деле разбирательство в отношении компенсации не было завершилось более чем через сорок лет после изъятия, а в настоящем деле изъятие произошло в 1974 году, и разбирательство в отношении компенсации находилось на заключительной стадии. Кроме того, Правительство заявило, что заявитель получил 25 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда за два установленных нарушения, и получит компенсацию стоимости имущества на момент изъятия, установленную ЗАС (который, как правило, дополняет первоначальное предложение из соображений справедливости) плюс 5% процентов годовых, что будет полностью соответствовать требованиям Конвенции и сделает вмешательство соразмерным.
45. Что касается продолжительности времени, которое потребовалось для выплаты компенсации, Правительство не согласилось, что ЗК бездействовал в течение тридцати лет. Они отметили, что в 1992 году ЗК издал Уведомление об изъятии и отправил это уведомление всем владельцам. Кроме того, в 2002 году ЗК сообщил национальным судам, что Уведомление об изъятии пропало из архивов, и ходатайствовал о назначении новых кураторов взамен умерших. Кроме того, в ответ на жалобу заявителя о необоснованном сроке выплаты компенсации, Правительство отметило, что срок должен отсчитываться с момента первого возражения заявителя, а именно с сентября 1992 года, а не с момента изъятия (1974 год). Кроме того, следует учесть, что задержка длилась только до 2002 года, когда ЗК начал подготовку к возбуждению разбирательства.
46. Правительство пояснило, что обычно экспроприация рассматривается как единая сделка, даже если она касается различных форм владения и владельцев, и поэтому не имело никакого смысла заниматься компенсацией заявителя отдельно. Кроме того, Правительство сообщило, что заявитель не предъявил иск с просьбой об установлении национальными судами предельного срока, в течение которого ЗК был бы обязан возбудить разбирательство.
47. Правительство повторило, что судебная практика показывает, что абсолютного предельного срока не существует, и что такой срок всегда зависит от конкретных обстоятельств конкретного дела. Настоящее дело было сложным, так как земля принадлежала нескольким владельцам, и некоторые лица заявили различные права на землю. Таким образом, Правительство было вынуждено постоянно обращаться в суд з указаниями в отношении вручения уведомлений об экспроприации. Кроме того, некоторые лица скончались, что потребовало принятия Правительством дополнительных мер, а от наследников – определенных шагов, связанных с оформлением документов. Ссылаясь на предыдущую практику Суда, Правительство отметило, что Суд должен проанализировать поведение сторон. В настоящем деле, Правительство считает, что задержка произошла по вине заявителя и других владельцев, которые вызвали ряд отсрочек, не выполнив поручение Совета о представлении дополнительной информации или доказательств. Правительство конкретно отметило семь отсрочек, произошедших по вине владельцев между 15 июня 2006 и 16 октября 2012 года, а также задержку со стороны заявителя в представлении вопросов в ЗАС. ЗАС принял два запроса (связанных с упомянутыми выше отсрочками – один, касающийся дополнительных доказательств, и второй, касающийся посещения объекта после смерти одного из технических членов Совета), для того, чтобы гарантировать справедливую и объективную оценку стоимости земли. Правительство утверждало, что задержка также была связана с действиями заявителя во время возбуждения уголовного разбирательства, такими как информирование Совета о том, что объект не посещался (хотя на самом деле он посещался), и непредоставление им сведений о его доле в имуществе.

2. Оценка Суда
(a) Основные принципы

48. Суд повторяет, что изъятие имущества может быть оправдано только в том случае, если будет доказано, в частности, что оно производится «в интересах общества» и «на условиях, предусмотренных законом». Любое вмешательство в право собственности также должно удовлетворять требованиям соразмерности. Как неоднократно отмечал Суд, должно быть достигнуто справедливое равновесие между требованиями общественного интереса и требованиями защиты основных прав личности, с целью соблюдения справедливого равновесия, присущего Конвенции в целом. Необходимое равновесие не будет достигнуто, если на заинтересованное лицо возложено индивидуальное и чрезмерное бремя (см. Sporrong and Lönnroth v. Sweden, 23 September 1982, §§ 69-74, Series A no. 52, и Brumărescu v. Romania [GC], no. 28342/95, § 78, ECHR 1999-VII).
49. Условия выплаты компенсации по смыслу соответствующего законодательства имеют существенное значение для оценки того, обеспечивает ли оспариваемая мера требуемое справедливое равновесие или нет и, в частности, накладывает ли она непропорциональное бремя на частных лиц (см. Jahn and Others v. Germany [GC], nos. 46720/99, 72203/01 and 72552/01, § 94, ECHR 2005 VI). В этой связи, изъятие собственности без выплаты компенсации, пропорциональной ее стоимости, как правило, представляет собой несоразмерное вмешательство, в то время как полный отказ в выплате компенсации можно считать оправданным по смыслу статьи 1 Протокола № 1 только в исключительных обстоятельствах (см. The Holy Monasteries v. Greece, 9 December 1994, § 71, Series A no. 301-A). Тем не менее, хотя действительно, во многих случаях законного изъятия только полная компенсация может рассматриваться как достаточно соразмерная стоимости имущества, статья 1 Протокола № 1 не гарантирует право на полную компенсацию при любых обстоятельствах. Законные цели, связанные с «общественным интересом», такие как меры по реализации экономических реформ или меры, направленные на достижение большей социальной справедливости, могут служить основанием для выплаты суммы компенсации, меньшей, чем полная рыночная стоимость (см. Urbárska Obec Trenčianske Biskupice v. Slovakia, no. 74258/01, § 115, ECHR 2007-XIII).
50. Суд повторяет, что соразмерность компенсации уменьшится, если она выплачена без учета различных обстоятельств, которые могут снизить ее ценность, таких как необоснованная задержка. Аномально длительные задержки в выплате компенсации за экспроприацию могут привести к дополнительным финансовым убыткам лица, чья земля была экспроприирована, ставя это лицо в положение неопределенности (см. Akkuş v. Turkey, 9 July 1997, § 29, Reports 1997-IV). Это же относится к аномально длительным задержкам в административном или судебном разбирательстве, в котором определяется этой компенсации, особенно когда лица, чьи земли были экспроприированы, обязаны прибегать к такому производству в целях получения компенсации, на которую они имеют право (см. Aka v. Turkey, 23 September 1998, § 49, Reports 1998 -VI).
51. Право на доступ к суду является неотъемлемым аспектом гарантий, закрепленных в статье 6. Таким образом, статья 6 § 1 гарантирует каждому право на подачу в суд иска о его гражданских правах и обязанностях (см. Markovic and Others v. Italy [GC], no. 1398/03,§ 92, ECHR 2006 XIV).

(b) Применение этих принципов в настоящем деле
(i) Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции

52. Суд не сомневается, что в настоящем деле изъятие земли было законным и осуществлялось в интересах общества. Что касается соразмерности, с учетом выводов Конституционного Суда, относящихся к статье 1 Протокола № 1 к Конвенции (параграф 18 выше), Суд считает, что нет необходимости подробно рассматривать эту жалобу по существу. Как было установлено национальными судами, не было никаких веских оснований, оправдывающих задержку выплаты компенсации за экспроприацию. Суд отмечает, что в 2014 году, спустя сорок лет после взятия земли, заявитель все еще не получил компенсацию за изъятое имущество. Следовательно, на заявителя было возложено непропорциональное бремя.
53. Там образом, была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции.
54. В свете вышеизложенного, Суд не считает необходимым определять, должен ли ЗАС присудить соответствующую компенсацию, так как этот вопрос прежде не обсуждался в суде конституционной инстанции.

(ii) Статья 6 § 1Конвенции

55. Суд отмечает, что Конституционный Суд уже постановил, что, спустя тридцать семь лет, заявитель все еще ожидает компенсации за изъятие земли, и что, в частности, в течение почти тридцати лет после изъятия имущества производство о компенсации не было возбуждено. Было установлено, что это, несомненно, составило необоснованную задержку по смыслу статьи 6 Конвенции. Суд не имеет никаких оснований считать иначе, и не считает нужным отвечать на каждое из возражений Правительства, которые были отклонены национальными судами, а также настоящим Судом в предыдущих аналогичных делах.
56. Кроме того, в отношении периода времени, последовавшего после принятия Конституционным Судом решения в ноябре 2011 года, Суд отмечает, что после принятия этого решения разбирательство в ЗАС продолжалось еще почти три года; таким образом, задержка составила еще десять лет. Суд отмечает, что судебное разбирательство, по большому счету, касалось оценки стоимости земельного участка, и, хотя, большое число участников могло сделать это разбирательство более сложным, это само по себе не может служить оправданием задержки в десять лет. Кроме того, тот факт, что дальнейшие задержки были вызваны смертью некоторых заинтересованных лиц, не свидетельствует в пользу Правительства, учитывая, что эти обстоятельства были естественным последствием бездействия ЗК в течение тридцатилетнего периода. Наконец, даже если заявитель, возможно, был ответственным за некоторые задержки в ходе разбирательства в ЗАС, Суд повторяет, что судебные органы, в конечном счете, несут ответственность за проведение разбирательства и должны соблюдать равновесие между необходимостью отсрочек и требованием незамедлительности (см., с соответствующими изменениями, Gera de Petri Testaferrata Bonici Ghaxaq, упомянутое выше, § 43). Кроме того, значительное количество отсрочек, на самом деле, было связано с членами Совета или архитекторами. Тщательное изучение отсрочек и соответствующих протоколов заседаний ЗАС с момента подачи ЗК заявки от 12 января 2004 года до момента, когда, 17 октября 2012 года, технические сотрудники ЗАС представили свой доклад с оценкой имущества, показывает, что разбирательство протекало на автопилоте, без существенного контроля или соответствующих инструкций со стороны председательствующего судьи в отношении отсрочек и предельных сроков.
57. В заключение, Суд считает, что в настоящем деле, принимая во внимание бездействие ЗК на протяжении более чем тридцати лет, в течение которых заявитель не имел прямого доступа к ЗАС, а также то, что спустя десять лет после начала разбирательства по делу оно все еще не было завершено, была нарушена статья 6 § 1 Конвенции в отношении «доступа к суду», поскольку заявитель не мог инициировать разбирательство о компенсации; также был нарушен принцип «разумного срока», гарантируемый тем же положением, в период с 1974 года по настоящее время.

II. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

58. Наконец, заявитель жаловался, в соответствии со статьей 6, что в результате этой задержки ему был нанесен ущерб в связи с присуждением компенсации, по причине изменений в законодательстве, которые имели обратную силу во время производства.
59. Суд отмечает, что, даже если предположить, что на заявителя могло оказать влияние применение законодательства с обратной силой, и, следовательно, он имеет статус жертвы в отношении этой жалобы, этот вопрос не был рассмотрен Конституционным Судом. Следовательно, эта жалоба является неприемлемой по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты, по смыслу статьи 35 §§ 1 и 4 Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

60. Статья 41 Конвенции предусматривает:
“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

A. Компенсация вреда

61. Заявитель потребовал выплатить ему стоимость имущества, которое, по оценке архитектора в 2004 году, составляла 775 000 евро, с добавлением 7156,89 евро в качестве компенсации земельной ренты с 1974 года по сегодняшний день (183,51 евро в год) в качестве компенсации материального вреда. Он заявил, что он готов воздержаться от обновления жалобы (на 2014 год), но, учитывая, что в настоящем деле не может быть restituto in integrum, то компенсация рыночной стоимости будет единственным способом поставить его в такое положение, как будто нарушения не произошло. Он также потребовал выплатить ему 160 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда за нравственные страдания, вызванные нарушениями, и за расстройство, которое он испытал от того, что его коммерческий проект (в отношении которого он уже обратился за разрешением) закончился крахом, несмотря на прекрасное коммерческое расположение земли. Он считал, что последний фактор должен также оказать влияние на стоимость земли, которая будет установлена.
62. Правительство считает, что экспроприация была законной, и что поэтому, в соответствии с практикой данного Суда, нет никаких оснований для присуждения заявителю полной рыночной стоимости земельного участка. Тем не менее, даже если бы компенсация присуждалась на основании цен на открытом рынке, требования заявителя являются чрезмерными и значительно превышают его требования, выдвинутые в 1992 году. Правительство отметило, что действующее национальное законодательство (после внесения в 2004 году поправок, которые не были предметом жалоб заявителя в национальных судах) предусматривало, что заявитель не может получить в качестве компенсации сумму, большую, чем он требовал в своем встречном иске. Кроме того, в оценке нет никаких разъяснений относительно критериев, на основании которых она была выполнена. Правительство отметило, что разбирательство в ЗАС подходит к концу, и в этом разбирательстве технические сотрудники Совета оценили sub-utile dominium земли (в 1990 году, когда, по утверждению архитекторов, была издана декларация Президента) в 272 623 евро. Таким образом, Правительство считает, что Суд не должен выходить за пределы этой суммы. Кроме того, они утверждали, что, в соответствии с национальным законодательством, заявитель потерял право владения собственностью спустя четырнадцать рабочих дней после публикации об экспроприации в Правительственной газете, и что расчет компенсации, поэтому, должен производиться на основании стоимости имущества в 1974 году. Суд также использовал такое основание для расчета в деле Schembri (упомянутом выше). Кроме того, Правительство отметило, что на момент изъятия земля представляла собой просто пустой участок, так же, как и семь лет назад, когда заявитель приобрел право собственности на нее. Поэтому заявитель не может ссылаться на потерю коммерческого потенциала.
63. Правительство отметило, что заявитель уже получил компенсацию нематериального вреда на национальном уровне и, следовательно, не может требовать никакой дальнейшей компенсации.
64. Суд отмечает, что компенсация за экспроприацию земли до сих пор не выплачена заявителю. В связи с тем, что национальное производство, связанное с выплатой компенсации все еще длится спустя сорок лет после изъятия земли, Суд считает, что было бы неразумно ожидать результатов этого разбирательства (см. Curmi v. Malta, no. 2243/10, § 65, 22 November 2011; и Frendo Randon and Others, упомянутое выше, § 77). Нет никакого риска, что заявитель получит денежную компенсацию дважды, так как при принятии решения по делу национальные суды обязательно учтут суммы, присужденные в этом Суде (см. Frendo Randon and Others, упомянутое выше, §77).
65. Как уже отметил Суд, изъятие собственности заявителя не было незаконным и было осуществлено в общественных интересах. Таким образом, источником установленного нарушения по смыслу статьи 1 Протокола № 1 была не незаконность изъятия земли, а задержка в возбуждении соответствующего разбирательства и тот факт, что на сегодняшний день, почти через сорок лет после изъятия земли, заявитель все еще не получил за нее никакой компенсации.
66. Поэтому, Суд считает, что компенсация в настоящем деле, как и в других аналогичных делах (см., например, Frendo Randonand Others v. Malta (компенсация), no. 2226/10, § 20, 9 July 2013), должна быть основана на руководящих принципах, установленных в деле Schembri and Others v. Malta ((компенсация), no. 42583/06, § 18, 28 September 2010). Поэтому, сумма, присуждаемая заявителю, должна рассчитываться на основании стоимости земли на момент изъятия, конвертированной в текущую стоимость, чтобы компенсировать последствия инфляции, с добавлением законной процентной ставки, применяемой к прогрессивно скорректированному капиталу.
67. Суд отмечает, что заявитель не представил никакой оценки или предложений относительно того, какой была стоимость земли на момент изъятия, а вместо этого потребовал возместить ему рыночную стоимость, которая была произвольной, настаивая на потенциале развития земли. Кроме того, Суд отмечает, что Правительство также не представило никаких расчетов, основанных на оценке стоимости земли на момент изъятия, скорректированной до нынешней стоимости с учетом инфляции, предпочтя вместо этого просить Суд не присуждать заявителю сумму, большую, чем, по их мнению, присудил бы ЗАС, а именно 272 623 евро.
68. Исходя из имеющихся в его распоряжении документов, Суд отмечает, что правительственный архитектор оценил землю заявителя в 5960 евро в 1974 году, 45 850 евро в 1993 году, и 68 950 евро в 2004 году. Единственными оценками стоимости земли, предоставленными заявителем, были сметы 1993 и 2004 годов, которые были количественно оценены архитектором заявителя в 455 000 евро и 775 000 евро, соответственно, то есть, примерно, в десять раз больше оценок Правительства. Также Суд отмечает, что в 1992 году Правительство предложило заявителю 18050 евро, в то время как сумма встречного иска заявителя составила около 559050 евро, то есть более чем в тридцать раз больше суммы, предложенной Правительством.
69. Таким образом, Суд отмечает, что в настоящем деле он не располагает беспристрастной оценкой стоимости земли в 1974 году, которая должна быть его отправной точкой для расчета им стоимости согласно руководящим принципам в деле Schembri, упомянутом выше. Фактически, единственной беспристрастной оценкой, имеющейся в распоряжении Суда, является оценка земли техническими сотрудниками ЗАС в 1990 году.
В конкретных обстоятельствах дела и для того, чтобы заявитель мог избежать дальнейшего вреда, связанного с течением времени, если Суд отложит рассмотрение этого вопроса, Суд проведет расчет компенсации с соблюдением требований, изложенных выше, принимая в качестве отправной точки стоимость имущества в 1990 году.
Эта сумма, а именно 272623 евро, должна быть конвертирована в текущую стоимость, чтобы компенсировать последствия инфляции, с добавлением законной процентной ставки, применяемой к прогрессивно скорректированному капиталу. В отличие от дела Schembri and Others (упомянутого выше), в котором Суд постановил, что изъятие не преследовало никаких законных целей, связанных с общественным интересом, которые могли бы оправдать компенсацию, меньшую, чем рыночная стоимость, в настоящем деле экспроприация полностью удовлетворяла требованиям общественного интереса.
70. Принимая во внимание все вышеперечисленные факторы и стоимость, принятую в качестве отправной точки, а также выплаченную земельную ренту, Суд считает разумным присудить заявителю 445000 евро, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму, в качестве компенсации за изъятие земли.
71. Учитывая сумму в 25 000 евро, присужденную национальными судами, Суд не считает необходимым выносить решение в отношении компенсации нематериального вреда.

B. Затраты и расходы

72. Заявитель потребовал выплатить ему 4358,76 евро в качестве компенсации судебных затрат и расходов, понесенных им в национальных судах, и 1361,31 евро в качестве компенсации внесудебных сборов, связанных с этим производством, а также 314,47 евро в качестве компенсации оплаты услуг архитектора в связи с предлагаемой разработкой, и 2050,98 в качестве компенсации затрат и расходов, понесенных им в этом Суде.
73. Правительство утверждало, что заявитель не доказал, что он, фактически уплатил суммы, которые он был обязан выплатить в национальных судах и, следовательно, не может претендовать на компенсацию этих сумм. В любом случае, решение национального суда разделить расходы, было оправдано. Правительство далее заявило, что расходы на услуги архитектора и внесудебные расходы были чрезмерными. Следовательно, компенсация расходов не должна превышать 2000 евро.
74. В соответствии с практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение затрат и расходов только в той мере, в какой было показано, что они действительно были понесены, были необходимыми и разумными. В настоящем деле, Суд не находит оснований для присуждения компенсации внесудебных сборов и оплаты услуг архитектора, которые не связаны с экспроприацией, являющейся предметом судебного спора. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеуказанные критерии, а также тот факт, что расходы в национальных судах, подлежащие уплате, остаются в силе, Суд считает разумным присудить заявителю 6000 евро в качестве компенсации судебных расходов по всем пунктам.

C. Пеня

75. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу, по статье 6 § 1 в отношении отказа в доступе к суду и продолжительности судебного разбирательства, и по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции в отношении задержки в выплате компенсации приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2. Постановляет, что была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции;

3. Постановляет, что была нарушена статья 6 § 1 Конвенции в связи с отказом в доступе к суду и продолжительностью судебного разбирательства;

4. Постановляет:
(a) государство-ответчик должно выплатить первому заявителю в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы:
(i) 445000 (четыреста сорок пять тысяч) евро с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации материального вреда;
(ii) 6000 (шесть тысяч) евро с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации расходов и издержек;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.

Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 6 ноября 2014 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Claudia Westerdiek                                                                                Mark Villiger
Секретарь                                                                                            Председатель

коментарі: 0     
Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем
поширити інформацію