По Делу Брандуша против Румынии (№ 2),
Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая палатой в составе:
Luis Lopez Guerra, Председатель,
Kristina Pardalos,
Johannes Silvis,
Iulia Antoanella Motoc,
Branko Lubarda,
Carlo Ranzoni,
Armen Harutyunyan, судьи,
и Stephen Phillips, Секретарь Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 6 октября 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 39951/08) против Румынии, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Румынии, г-ном Иоанном Брандушем (далее – «заявитель»), 18 июля 2008 года.
2. Заявителя представлял г-н Р. Крисан Косте, адвокат, практикующий в Араде. Правительство Румынии (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, г-н С. Брумар, Министерство иностранных дел.
3. Заявитель утверждал, в частности, что он содержался под стражей в условиях, которые не удовлетворяли требованиям статьи 3 Конвенции, и что он был лишен возможности голосовать на парламентских выборах из-за полного запрета на голосование заключенных.
4. 11 сентября 2013 года Правительство было уведомлено об этих жалобах, а остальная часть заявления была признана неприемлемой в соответствии с правилом 54 § 3 Регламента Суда.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель родился в 1951 году и живет в Шомошкеше, округ Арад.
6. Во время обжалуемых событий, заявитель отбывал тюремное заключение за мошенничество по двум решениям Тимишоарского апелляционного суда от 14 августа 2002 года и 11 ноября 2004 года. Большую часть времени он содержался в тюрьмах в Араде и Тимишоаре. В 2008 году он провел несколько дней в камере № 309 тюрьмы в Жилаве. По описанию заявителя, в камере было грязно, и отсутствовал доступ к теплой воде.
7. В ряде случаев заявитель содержался в камерах суда, где задержанным и охранникам разрешалось курить. По словам заявителя, 15 декабря 2008 года он подвергся воздействию пассивного курения в камере для задержанных Арадского окружного суда.
8. Согласно информации, предоставленной администрацией тюрьмы и переданной Правительством Суду, заявитель содержался в камере № 309 в тюрьме в Жилаве с 29 мая по 1 июня 2008 года и с 16 по 18 июня 2008 года. В течение первого периода содержания под стражей заявителю было доступно 1,65 кв. м, а в течение второго периода – 1,93 кв. м личного пространства. Дезинфекция и мероприятия по борьбе с вредителями проводились три раза в год, а камеру ежедневно убирали сами заключенные. Такими же были гигиенические условия в санузлах и душевых комнатах. В камере имелось искусственное и естественное освещение; там были установлены кровати с матрацами, столы, полки, и телевизор. При камере имелся санузел, состоящий из двух разделенных унитазов и двух раковин. Теплая вода была доступна в общей душевой с восемнадцатью душевыми лейками, которую заключенные могли посещать в частном порядке раз в неделю.
9. 30 ноября 2008 года заявителю не было разрешено голосовать на парламентских выборах и, несмотря на его просьбы, тюремные власти не разъяснили ему, имеет ли он право голосовать или нет. На следующий день он сообщил Суду о том, что произошло.
10. 21 декабря 2009 года заявитель был освобожден условно. Он был снова арестован 2 июля 2010 года и отбывал оставшуюся часть своего тюремного заключения до 28 марта 2011 года.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A. Условия содержания под стражей

11. Выдержки из соответствующего национального законодательства и международных докладов, в частности Закона № 275/2006 об исполнении наказаний, докладов Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) и Рекомендации Rec (2006) 2 Комитета Министров Совета Европы государствам-членам относительно Европейских пенитенциарных правил, изложены в решениях Bragadireanu v. Romania, no. 22088/04, §§ 73-75, 6 December 2007; Artimenco v. Romania, no. 12535/04, §§ 22-23, 30 June 2009; и Iacov Stanciu v. Romania, no. 35972/05, §§ 116-29, 24 July 2012.

B. Право на участие в голосовании

12. Соответствующие статьи Уголовного кодекса, предусматривающие автоматическое лишение права избирать и быть избранным во время отбытия тюремного заключения, гласят:
Статья 64 – Дополнительное наказание
«В качестве дополнительного наказания может быть наложен запрет на осуществление одного или нескольких прав, указанных ниже:
(a) право избирать и быть избранным в органы государственной власти или на государственные должности...»

Статья 71 – Вторичное наказание
«Вторичное наказание может состоять в запрете на осуществление всех прав, перечисленных в статье 64.
(2) Пожизненное лишение свободы или любое другое тюремное заключение автоматически влечет за собой запрет на осуществление прав, упомянутых в предыдущем пункте, с момента, когда приговор становится окончательным, до конца срока заключения или предоставления помилования, прекращающего отбытие тюремного наказания...»
13. В своем решении от 5 ноября 2007 года (после апелляции в интересах закона), которое стало обязательным в день его опубликования в Официальном Вестнике 18 июля 2008 года, Верховный суд кассации и юстиции рекомендовал национальным судам толковать статью 71 § 2 Уголовного кодекса в свете положений Конвенции и, таким образом, оценивать необходимость лишения права голоса в каждом случае индивидуально.
14. Соответствующие международные документы, касающиеся ограничения права голоса, изложены в решении Anchugov and Gladkov v. Russia (nos. 11157/04 and 15162/05, §§ 38-46, 4 July 2013).

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

15. Заявитель жаловался, в соответствии со статьей 3 Конвенции, на условия его содержания под стражей в тюрьме в Жилаве и на то, что в ряде случаев он содержался вместе с курильщиками в камерах суда. Статья 3 Конвенции гласит:
«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

A. Приемлемость

16. Во-первых, Правительство утверждало, что заявитель не упомянул эту жалобу в форме заявления. Кроме того, письмо от 18 июля 2008 года, в котором он подал эту жалобу, не соответствовало критериям, изложенным в Правиле 47 Регламента Суда, так как заявитель просто сделал общие, не подтвержденные доказательствами, заявления.
17. Во-вторых, они утверждали, что заявитель злоупотребил правом на подачу индивидуальной жалобы. В частности, по их мнению, жалобы заявителя относительно условий содержания под стражей в тюрьме Арада уже были рассмотрены судом в деле Brânduşe v. Romania (no. 6586/03, 7 April 2009). По утверждению Правительства, заявитель опустил эту информацию в своем нынешнем заявлении, чтобы получить новую компенсацию за то же нарушение Конвенции, что и в своей предыдущей жалобе, таким образом, злоупотребив своим правом на подачу жалобы.
18. Заявитель не представил никаких замечаний по этим пунктам.
19. Суд повторяет, что, в соответствии с устоявшейся практикой и Правилом 47 § 5 Регламента Суда, действовавшим в соответствующее время, датой подачи заявления обычно считается дата «первого сообщения», содержащего уведомление о намерении подать заявление и некоторые сведения о характере заявления (см. Avanesyan v. Russia, no. 41152/06, § 20, 18 September 2014). В настоящем деле, в своем письме от 11 июля 2008 года заявитель представил краткое описание условий его содержания под стражей в тюрьме в Жилаве и первоначально поднял вопрос о соблюдении государственными органами соответствующих критериев, изложенных в статье 3 Конвенции. Этого было достаточно для того, чтобы инициировать рассмотрение в Суде (см., напротив, Nicolescu v. Romania (dec.), no. 38566/04, §§ 10-11, 14 January 2014).
20. Кроме того, Суд повторяет, что в сообщении говорилось только об условиях содержания под стражей в Жилаве, и, следовательно, оно не пересекалось с уже рассмотренным Судом предыдущим делом заявителя Brânduşe v. Romania, упомянутым выше.
21. Следовательно, возражения Правительства являются необоснованными и должны быть отклонены.
22. Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

23. Заявитель представил показания Ф.Н.И., другого заключенного, который дал объяснения относительно положения некурящих заключенных в тюрьме. Он также представил судебные решения, которыми жалоба Ф.Н.И. была отклонена как необоснованная.
24. Правительство сослалось на информацию, предоставленную тюремной администрацией, в соответствии с которой камера № 309 и прилежащий к ней санузел убирались ежедневно и дезинфицировались три раза в год. Они повторили, что заявитель провел в этой камере всего пять дней.
25. Что касается воздействия пассивного курения, Правительство не смогло предоставить точную информацию о том, было ли разрешено курение в помещении, о котором идет речь, но отметило, что сам заявитель получил значительное количество сигарет во время своего содержания под стражей. Кроме того, они утверждали, что решение о помещении заявителя в тюрьму в Жилаве было принято в его собственных интересах, а именно для того, чтобы он мог беспрепятственно принимать участие в судебных заседаниях по своему делу вместо того, чтобы приезжать из Арада или Тимишоары (которые были расположены довольно далеко) на каждое такое слушание.

2. Оценка Суда

26. Суд ссылается на принципы, установленные в его прецедентном праве в отношении условий содержания под стражей (см., в частности, Iacov Stanciu, упомянутое выше, §§ 165-70, и Pavalache v. Romania, no. 38746/03, §§ 87-88, 18 October 2011). Суд напоминает, в частности, что жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости для того, чтобы подпадать под действие статьи 3; оценка этого минимума является, по своей природе, относительной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как характер и контекст обращения, манера и способ его применения, его продолжительность, его физические и психические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Kudla v. Poland [GC], no. 30210/96, § 91, ECHR 2000-XI).
27. Кроме того, Суд повторяет, что он уже устанавливал ранее нарушения статьи 3 в связи с особо неудовлетворительными условиями содержания под стражей, даже если срок содержания под стражей был непродолжительным (в частности, десять и четыре дня содержания в переполненной и грязной камере в деле Koktysh v. Ukraine, no. 43707/07, §§ 22 and 91-95, 10 December 2009, и пять дней в деле Casuneanu v. Romania, no. 22018/10, §§ 61-62, 16 April 2013).
28. Суд также уже устанавливал нарушения статьи 3 Конвенции в связи с материальными условиями содержания под стражей в тюрьме в Жилаве, особенно в отношении перенаселенности и неудовлетворительных санитарно-гигиенических условий (см., в частности, Iacov Stanciu, упомянутое выше, §§ 173 и 179).
29. Обращаясь к фактам настоящего дела, Суд отмечает, что доводы заявителя в отношении плохих условий содержания под стражей, как бы они ни были лаконичны, соответствуют общим выводам ЕКПП в отношении румынских тюрем (см. Iacov Stanciu, упомянутое выше, §§ 125-126). Кроме того, представленные Правительством материалы также свидетельствуют о том, что заявитель содержался в условиях перенаселенности. Суд считает, что материальные условия, в которых заявитель вынужден был находиться в течение пяти дней (см. параграф 8 выше), были достаточно неадекватными, чтобы причинить ему страдания (см., с соответствующими изменениями, Casuneanu, упомянутое выше, § 61). Правительство не выдвинуло никаких аргументов, которые позволили бы Суду прийти к иному выводу.
30. Изложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что условия содержания под стражей причинили заявителю вред, который превысил неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и, таким образом, достигли минимального уровня жестокости, необходимого для того, чтобы составить унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.
31. Соответственно, была нарушена статьи 3 Конвенции в отношении материальных условий содержания заявителя под стражей.
32. С учетом этого вывода, Суд не считает необходимым рассматривать оставшуюся часть жалобы в отношении условий содержания под стражей.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 ПРОТОКОЛА № 1 К КОНВЕНЦИИ

33. Ссылаясь по существу на статью 3 Протокола № 1 к Конвенции, заявитель жаловался, что ему не было разрешено голосовать на парламентских выборах 30 ноября 2008 года. Это положение гласит:
«Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти».

A. Приемлемость

34. Во-первых, Правительство утверждало, что заявитель не выполнил требования Правила 47 Регламента Суда, поскольку он не упомянул свою жалобу в форме заявления. Кроме того, письмо от 1 декабря 2008 года, в котором он упомянул эту жалобу, не соответствовало критериям, изложенным в Правиле 47, поскольку заявитель просто сделал общие, не подтвержденные доказательствами заявления.
35. Во-вторых, они указали на то, что ограничение права голоса заявителя было основано на решении от 11 ноября 2004 года, и утверждали, что шестимесячный срок для подачи этой жалобы в Суд должен отсчитываться с этой даты. Кроме того, они отметили, что после этой даты проводились еще двое выборов – президентские выборы 2004 года и выборы в Европейский Парламентские в ноябре 2007 года – и заявитель также не участвовал в этих выборах. По их мнению, тот факт, что он не жаловался на лишение права голоса в связи с этими выборами, доказывает, что ему не хватало заинтересованности, и, таким образом, его жалоба является чисто сутяжнической.
36. Заявитель не представил никаких комментариев по этому поводу.
37. В отношении даты, когда была подана жалоба (см. параграф 19 выше), Суд ссылается на требования Правила 47. Он отмечает, что обжалуемые выборы состоялись 30 ноября 2008 года, а заявитель подал свою жалобу 1 декабря 2008 года, представив в своем письме Суду достаточное количество деталей о фактической ситуации и характере его жалобы. Суд считает, что заявитель не нарушил требования Правила 47.
38. Суд далее отмечает, что, хотя заявитель был лишен своего права в результате окончательного решения, принятого по делу (то есть не позднее 2004 года), он непосредственно пострадал от этого решения, когда хотел проголосовать на парламентских выборах 2008 года (см., например, Firth and Others v. the United Kingdom, nos. 47784/09, 47806/09, 47812/09, 47818/09, 47829/09, 49001/09, 49007/09, 49018/09, 49033/09 and 49036/09, 12 August 2014, в котором заявители жаловались на невозможность проголосовать на конкретных выборах – в Европейский Парламент – и подали свою жалобу в течение шести месяцев после этих выборов, независимо от даты, когда был наложен предусмотренный законом запрет). В аналогичном деле, Суд пришел к выводу, что такое положение о лишении права голоса породило продолжающуюся ситуацию, в отношении которой фактически не существовало внутренних средств правовой защиты, и которая могла закончиться только тогда, когда данное положение потеряет законную силу или когда оно уже не будет относиться к заявителю (см. Anchugov and Gladkov, упомянутое выше, § 77).
39. В отношении утверждений о сутяжнической жалобе, Суд отмечает, что в государстве-ответчике голосование на выборах не является обязательным (статья 36 Конституции (право голоса), и статья 4 (4) Закона № 35/2008 о парламентских выборах). Таким образом, из упомянутого Правительством решения заявителя не участвовать в предыдущих выборах, нельзя сделать никаких негативных выводов.
40. Следовательно, возражения Правительства являются необоснованными и должны быть отклонены.
41. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

42. Заявитель утверждал, что он был лишен возможности голосовать на выборах.
43. Правительство утверждало, что заявитель был лишен своего права голоса в соответствии с законом. Они также утверждали, что выводы Европейского Суда в Cucu v. Romania (no. 22362/06, 13 November 2012) неприменимы в настоящем деле, поскольку в Cucu Суд лишь установил, что заинтересованное лицо должно было оспорить решение о лишении его гражданских прав, а не последующее применение этого решения во время конкретных выборов.

2. Оценка Суда

44. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Протокола № 1 гарантирует субъективные права, включая право голосовать и право баллотироваться на выборах. Он также отмечает, что права, гарантированные настоящей статьей, имеют решающее значение для установления и поддержания основ эффективной и значимой демократии, основанной на принципе верховенства права. Кроме того, право голоса не является привилегией. В двадцать первом веке, в демократическом государстве должна существовать презумпция в пользу включения, и всеобщее избирательное право стало руководящим принципом. Как ранее отмечал Суд, эти же права закреплены в статье 25 Международного пакта о гражданских и политических правах (см. Scoppola v. Italy (no. 3) [GC], no. 126/05, §§ 81-82, 22 May 2012).
45. В деле Hirst v. the United Kingdom (no. 2) ([GC], no. 74025/01, § 82, ECHR 2005-IX) Суд установил, что, когда лишение прав применяется к группе людей, как правило, автоматически и без разбора, исключительно на основании того, что они отбывают тюремное заключение, независимо от срока наказания, а также независимо от характера или серьезности совершенных ими преступлений и их личных обстоятельств, это несовместимо со статьей 3 Протокола № 1.
46. В ряде дел против Румынии, Европейский Суд признал аналогичное ограничение несовместимым с требованиями статьи 3 Протокола № 1, поскольку, в соответствии с законодательством Румынии, как оно применялось национальными судами в то время, на всех осужденных, отбывающих тюремное заключение, налагалось вторичное наказание в виде общего, автоматического и неизбирательного ограничения права голоса (см., в частности, Calmanovici v. Romania, no. 42250/02, §§ 150-151, 1 July 2008, и Cucu, упомянутое выше, § 109).
47. Обстоятельства настоящего дела идентичны тем, которые рассматривались Судом в Calmanovici и Cucu, упомянутых выше, так как лишение права голоса было прямым следствием лишения свободы, без индивидуальной оценки конкретной ситуации заявителя в судебном порядке.
48. Суд отмечает изменения в толковании обжалуемого законодательства вследствие решения, принятого Верховным судом кассации и юстиции 5 ноября 2007 года (см. параграф 13 выше и Ples v. Romania (dec.), no. 15275/10, 8 October 2013). Тем не менее, этот новый подход не принес пользы заявителю, который по-прежнему не мог голосовать на выборах.
49. По этим причинам, Суд пришел к выводу, что была нарушена статья 3 Протокола № 1 к Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

50. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Компенсация вреда

51. Заявитель потребовал компенсировать ему понесенный вред, в частности:
- 250000 евро в качестве компенсации нематериального вреда в отношении заявленного нарушения статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции (и других статей); и
- 200 евро в качестве компенсации материального вреда за каждый день содержания под стражей в нарушение требований статьи 3 Конвенции; он также просил Суд определить размер компенсации понесенного нематериального вреда.

52. Правительство оспорило эти требования.
53. Суд отмечает, что заявитель не обосновал заявленный материальный вред; поэтому Суд отклоняет это требование. Тем не менее, он присуждает заявителю 1500 евро в качестве компенсации нематериального вреда, понесенного в результате нарушения статьи 3 Конвенции. Суд не присуждает дополнительной компенсации за нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции (см. Firth and Others, упомянутое выше, § 18).

B. Компенсация затрат и расходов

54. Заявитель также потребовал выплатить ему 1000 евро в качестве компенсации затрат и расходов, понесенных в национальных судах и в этом Суде.
55. Правительство оспорило эти требования.
56. В соответствии с прецедентным правом Суда, заявитель имеет право на возмещение затрат и расходов только в той мере, в какой было показано, что они действительно были понесены, были обязательными и разумными. В настоящем деле, на основании имеющихся в его распоряжении документов и упомянутых выше критериев, Суд отклоняет требование о компенсации расходов и издержек.

C. Пеня

57. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу заявителя приемлемой;
2. Постановляет, что была нарушена статья 3 Конвенции;
3. Постановляет, что была нарушена статья 3 Протокола № 1 к Конвенции;
4. Постановляет:

(a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 1500 (одну тысячу пятьсот) евро в качестве компенсации нематериального вреда, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в переводе в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 27 октября 2015 года в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Стивен Филипс Луис Лопес Герра

Секретарь Председатель

коментарі: 0

Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем

поширити інформацію