Гёчмен против Турции (фрагмент; рус)
Заявление №72000/01
Дата решения - 17 октября 2006
Официальное цитирование–Göçmen v. Turkey, no. 72000/01, § …, 17 October 2006
ПереводАркадия Бущенко
67. Суд отмечает утверждение заявителя о том, что в ходе рассмотрения дела против него ему не было обеспечено справедливое судебное разбирательство и было нарушено права на защиту. В частности, он жаловался на использование в обвинительном приговоре признаний и показаний, которые полиция получила от него с использованием пыток и при отсутствии адвоката, на отказ ему в требовании назначить дополнительную графологическую экспертизу и на отсутствие возможности допросить главных свидетелей обвинения.
68. В первую очередь, Суд считает необходимым начать исследование жалоб на отсутствие справедливого судебного разбирательства отдельно от вопроса о статусе суда национальной безопасности, и с рассмотрения, в частности, того факта, что это вопрос, тесно связанный с использованием в ходе уголовного процесса элементов сбора доказательств в нарушение статьи 3 Конвенции, особенно в виду того, что в результате процесса заявитель был приговорен к 18 годам и девяти месяцам лишения свободы. Следовательно, поскольку требования параграфов 2 и 3 статьи 6 касаются отдельных аспектов права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное параграфом 1, Суд исследует вопросы, поднятые в деле, в свете совокупности двух положений.
69. Правительство утверждает, что спорное судебное разбирательство было справедливым. Для установления вины заявителя суд национальной безопасности основывался не только на признаниях или показаниях обвиняемого, но также на показаниях других обвиняемых, вещественных доказательствах, изъятых полицией во время ареста заявителя, в частности, на оружии и видеокассетах с пропагандистскими материалами. Суд установил, что заявитель, представленный адвокатом и в суде национальной безопасности, и в кассационном суде, имел возможность оспорить доказательства, представленные в судебном разбирательства, а также показания, которые были даны в ходе досудебного расследования.
70. Суд напоминает, что вопрос допустимости доказательств – это прежде всего вопрос национального законодательства и что он, как правило, обращается к национальным судебным решениям... . Его задача в соответствии с Конвенцией – оценить, носило ли разбирательство в целом, в том числе способ представления доказательств, справедливый характер. Он напоминает, что, хотя статья 6 Конвенции не упоминает об этом, право молчать и – как следствие – право не содействовать своему изобличению, являются всемирно признанными стандартами, которые лежат в самом сердце понятия справедливого судебного разбирательства, гарантированного данной статьей. Основание этому – необходимость защитить обвиняемого от чрезмерного давления со стороны органов власти, чтобы избежать судебной ошибки и позволить достичь целей статьи 6.
71. Также право не содействовать собственному изобличению предполагает, что в уголовных делах обвинение старается основывать свои доводы, не прибегая к доказательствам, полученным вследствие применения насилия или под давлением вопреки воле обвиняемого.
72. Суд отмечает, что в данном случае заявитель, находясь под стражей полиции в течение 14 дней, допрашивался полицией, а затем, во время этого же задержания, прокурором и помощником судьи. В течение этого времени заявитель, который не был представлен адвокатом, дал несколько показаний, которые изобличали его и которые впоследствии, вместе с другими доказательствами, были положены в основу обвинительного приговора суда национальной безопасности.
73. Суд напоминает свое заключение, что условия содержания заявителя под стражей полиции, составили нарушение статьи 3 Конвенции. Как отмечено Судом в его решении по делу Jalloh v. Germany, использование в ходе уголовного процесса доказательств, полученных вследствие нарушения статьи 3 Конвенции, вызывает серьезные сомнения в справедливости такого разбирательства. Не лишним будет отметить в этом отношении, что турецкое законодательство, кажется, не придает признаниям, полученным в ходе допроса, но не подтвержденным в суде, какого-либо значения для целей уголовного процесса. Хотя не дело Суда рассматривать абстрактно зрения вопрос допустимости доказательств в уголовном процессе, Суд сожалеет, что в данном случае суд национальной безопасности не высказался по этому вопросу, который составляет суть дела. Ясно, что такое исследование вопроса дало бы возможность национальному суду наказать лиц, ответственных за методы, использованные для получения доказательств. Суд отмечает в этом отношении, что в течение всего судебного разбирательства защита пыталась оспорить правдивость спорных признаний и показаний.
74. Кроме того, суд не может согласиться с Правительством, когда оно доказывает, что спорное осуждение основывалось на совокупности доказательств. Он не считает необходимым рассматривать подробно, основывалось ли осуждение заявителя в основном на показаниях, которые он дал полиции под давлением. Он только должен отметить, что уголовным судом частично факты были установлены на основе показаний заявителя, полученных в результате дурного обращения и при отсутствии защитника.
75. Суд считает, что процессуальные гарантии, предоставленные в данном деле, не предупредили использование признаний, предположительно полученных под пытками, при отсутствии адвоката и при неверной интерпретации права не изобличать себя. Поскольку кассационный суд не исправил этих недостатков, Суд отмечает, что цель, предполагаемая статьей 6, не была достигнута в ходе разбирательства. Он заключает, что было нарушение статьей 6§§1 и 3 Конвенции.