Норма Юрич против Чили

Инфо

Сообщение № 1078/2002

Представлено: Нормой Юрич (адвокатом не представлена)

Предполагаемая жертва: автор сообщения и ее дочь Жаклин Друйи Юрич

Признано неприемлемым: 2 ноября 2005 года

Официальный текст решения Norma Yurich v. Chile

Тема сообщения: насильственное исчезновение дочери автора сообщения

Процедурные вопросы: неприемлемость ratione temporis; неисчерпание внутренних средств правовой защиты

Вопросы существа: применительно к автору сообщения - нарушение права на личную неприкосновенность и на защиту от вмешательства в семейную жизнь. Применительно к ее дочери - нарушение, в частности, права на жизнь и отказ в правосудии

Статьи Пакта: статья 5; пункты 1 и 3 статьи 6; статья 7; пункты 1, 2, 3 и 4 статьи 9; пункты 1 и 2 статьи 10; пункт 4 статьи 12; статья 13; пункты 1, 2, 3 и 5 статьи 14; пункты 1 и 2 статьи 17; пункт 1 статьи 18; и статья 26

Статьи Факультативного протокола: статья 1; пункт 2 b) статьи 5

1.1. Автором сообщения является гражданка Чили г-жа Норма Юрич, которая направила сообщение от своего собственного имени и от имени своей исчезнувшей дочери Жаклин Друйи Юрич, студентки, 1949 года рождения. Она утверждает, что они обе стали жертвами нарушений Чили статьи 5, пунктов 1 и 3 статьи 6, статьи 7, пунктов 1, 2, 3 и 4 статьи 9, пунктов 1 и 2 статьи 10, пункта 4 статьи 12, статьи 13, пунктов 1, 2, 3 и 5 статьи 14, статьи 16, пунктов 1 и 2 статьи 17, пункта 1 статьи 18 и статьи 26 Пакта. Автор сообщения адвокатом не представлена.

1.2. Международный пакт о гражданских и политических правах вступил в силу для государства- участника 23 марта 1976 года, а Факультативный протокол - 28 августа 1992 года.

Факты в изложении автора

2.1. По словам автора сообщения, 30 октября 1974 года в Сантьяго восемь вооруженных и одетых в гражданское лиц, которые устно представились сотрудниками Управления Национальной разведывательной службы (УНРС), пришли к сестре Марсело Салинаса, мужа Жаклин Друйи, и спросили ее, где он живет. Затем эти лица направились по названному адресу и, констатировав, что Марсело Салиноса там нет, арестовали Жаклин Друйи, которая в то время была беременной. С тех пор никаких сведений о ее местонахождении нет. Жаклин Друйи и ее супруг, который был также арестован на следующий день, являлись членами Движения левых революционеров (ДЛР).

2.2. Двумя днями позднее те же лица вернулись вместе с Марсело Салиносом, который был в наручниках, и забрали несколько вещей, принадлежавших супружеской паре. Спустя несколько дней двое лиц в гражданском, которые представились сотрудниками Службы военной разведки, также пришли по тому же адресу и забрали одежду, вероятно, для передачи супругам.

2.3. Автор сообщения прилагает копию свидетельских показаний двух человек, которые утверждают, что в конце октября - начале ноября 1974 года они содержались в пенитенциарном центре УНРС, расположенном на улице Хосе Доминго Каньас в Ньюньоа (Сантьяго). Они также утверждают, что Жаклин Друйи и ее муж находились в этом центре, подвергались пыткам и 10 ноября 1974 года были переведены в пенитенциарный центр "Куатро Аламос".

2.4. Автор сообщения прилагает также свидетельские показания от 16 августа 1999 года одного человека, который был арестован в ноябре 1974 года сотрудниками УНРС и который утверждает, что он содержался определенное время в пенитенциарном центре "Куатро Аламос" (в секторе Викунья Макенна, департаментского подчинения) в Сантьяго. В период между ноябрем и декабрем 1974 года этот человек находился в одной камере с Жаклин Друйи. Он также утверждает, что в конце декабря 1974 года ночью сотрудники УНРС вывели из их соответствующих камер дочь автора сообщения и ее супруга. Больше он их никогда не видел. Другие свидетели утверждают, что они видели Жаклин Друйи после 20 ноября 1974 года в пенитенциарном центре под названием "Вилла Гримальди". Затем ее якобы вновь видели в "Куатро Аламосе".

2.5. 11 ноября 1974 года автор сообщения обратилась в Апелляционный суд Сантьяго с ходатайством (per. № 1390) в порядке использования средства правовой защиты ампаро. 29 ноября года Суд отклонил ее ходатайство, постановив передать дело для расследования в Уголовный суд 11-го округа.

2.6. 9 декабря 1974 года в Уголовном суде 11-го округа Сантьяго была возбуждена процедура по факту предполагаемого несчастного случая (per. № 796-2), но проведенное расследование не позволило установить местонахождение Жаклин Друйи. 31 января 1975 года было вынесено решение о прекращении дела. Это решение было обжаловано, но Апелляционный суд Сантьяго его подтвердил.

2.7. 26 февраля 1975 года автор сообщения направила в Апелляционный суд Сантьяго новое ходатайство в порядке использования средства правовой защиты ампаро (per. № 294). Письмом от 17 марта 1975 года министерство внутренних дел проинформировало суд о том, что оно не издавало распоряжения о задержании соответствующего лица. Эта информация была подтверждена в июне 1975 года. 13 июня 1975 года суд отклонил ходатайство и постановил передать дело в компетентный уголовный суд для расследования. 19 июня 1975 года в Уголовном суде 11-го округа Сантьяго была возбуждена процедура по факту предполагаемого несчастного случая (per. № 2681). Несколько месяцев спустя было вынесено решение о прекращении дела. Параллельно автор сообщения направила 16 июля 1975 года в тот же судебный орган жалобу на незаконное лишение свободы Жаклин Друйи и Марсело Салиноса. Первоначально эта жалоба была зарегистрирована под № 2994, но затем была приобщена к процедуре по факту предполагаемого несчастного случая под per. № 2681-4. 31 марта 1976 года было вынесено решение о прекращении дела на том основании, что факт правонарушения установлен не был. Это решение было обжаловано, но 18 июня 1976 года Апелляционный суд подтвердил его. 3 октября 1975 года в порядке использования средства правовой защиты ампаро (per. № 1263) автор сообщения направила в Апелляционный суд новое ходатайство, в котором она подчеркнула тот факт, что в момент ее ареста Жаклин Друйи была беременна. Это ходатайство было отклонено 20 октября 1975 года. Решение об отклонении было обжаловано, но 27 октября того же года Верховный суд подтвердил его.

2.8. 28 мая 1975 года имя Жаклин Друйи упоминалось в жалобе на незаконное массовое лишение свободы, которая была направлена в Апелляционный суд Сантьяго в связи с исчезновением 163 лиц и в которой содержалась просьба назначить специального следственного судью для контроля за расследованием. Эта просьба была отклонена. В июле-августе 1975 года аналогичная просьба была подана вновь, на этот раз в Верховный суд, который ее также отклонил.

2.9. Кроме того, автор сообщения упоминает о подаче 29 марта 2001 года в Апелляционный суд Сантьяго заявления о привлечении к уголовной ответственности по факту исчезновения более 500 членов ДЛР, включая Жаклин Друйи. Автор сообщения заявляет о чрезмерной затянутости процедур.

Жалоба

3.1. Автор сообщения утверждает, что ее дочь стала жертвой нарушений статьи 5, пунктов 1 и 3 статьи 6, статьи 7, пунктов 1, 2, 3 и 4 статьи 9, пунктов 1 и 2 статьи 10, пункта 4 статьи 12, статьи 13, пунктов 1, 2, 3 и 5 статьи 14, статьи 16, пунктов 1 и 2 статьи 13, пункта 1 статьи 18 и статьи 26 Пакта.

3.2. Касаясь себя лично, автор сообщения отмечает, что поиски ее исчезнувшей дочери в течение стольких лет сказались на ее физическом и психическом здоровье и что она страдает, в частности, от депрессии и тахикардии, которые заставили ее обзавестись стимулятором сердечной деятельности. Кроме того, все это повлияло на ее близких: ее муж и два сына из опасений были вынуждены покинуть страну. Автор сообщения заявляет, что все это представляет собой непрекращающийся акт пытки (статья 7).

3.3. Касаясь расследования по факту исчезновения ее дочери, автор сообщения утверждает, что имел место отказ в правосудии. Кроме того, продолжающееся применение Декрета-закона об амнистии № 2191 1978 года не позволяет привлечь виновных лиц к судебной ответственности.

Представления государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения и комментарии автора

4.1. В своих замечаниях от 25 мая 2004 года государство-участник утверждает, что, хотя автор представляет сообщение от своего собственного имени и от имени своей дочери, в связи с изложенными фактами возникает вопрос о нарушении тех прав дочери автора сообщения, которые закреплены исключительно в Пакте. Поэтому государство-участник полагает, что данное сообщение представлено фактически от имени Жаклин Друйи. Сведения, которые собирали в течение многих лет государственные органы, правозащитные организации и суды, позволили установить, что в последний раз живой ее видели в январе или в марте 1975 года в тайном пенитенциарном центре "Куатро Аламос", который находился в ведении бывшей УНРС. Соответственно, представленное автором сообщение следует признать неприемлемым ratione temporis, поскольку рассматриваемые события произошли или начали происходить до вступления в силу Факультативного протокола для Чили.

4.2. При ратификации Протокола было сделано следующее заявление: "Правительство Чили признает компетенцию Комитета по правам человека получать и рассматривать сообщения частных лиц при условии, что эта компетенция распространяется на события, происшедшие после вступления в силу Факультативного протокола для Чили или, по крайней мере, после 11 марта 1990 года". Это заявление в данном случае применимо, несмотря на высказанный довод о том, что из судебных решений, принятых после 11 марта 1990 года вытекает отказ в правосудии, хотя упоминаемые в сообщении события, начавшиеся 30 октября 1974 года, происходили до 23 марта 1976 года, даты вступления в силу Пакта на международном уровне.

4.3. Что же касается жалобы, поданной автором сообщения от ее собственного имени, то она носит общий характер. Автор не раскрыла, ни каким образом закрепленные в Пакте права были нарушены государством, ни как были исчерпаны доступные ей внутренние средства правовой защиты.

4.4. Государство-участник ссылается на решения Комитета, который признал неприемлемыми по изложенным выше причинам следующие сообщения, касавшиеся Чили: № 717/1996 "Акунья Иностроса и др. против Чили", № 740/1997 "Варгас против Чили", № 746/1997 "Барсана Ютронис против Чили" и № 746/1997 "Менанто и Васкес против Чили".

4.5. Касаясь существа сообщения, государство-участник заявляет, что нарушения Пакта не было. 17 июля 1996 года Национальная комиссия по вопросам предоставления компенсации и примирения потребовала возобновить производство по данному делу. В декабре 1997 года было вновь принято решение о закрытии дела. В тот момент, когда государство-участник направляло свой ответ, апелляционный суд Сантьяго рассматривал поданную отцом Жаклин Друйи жалобу на похищение при отягчающих обстоятельствах. Было предъявлено обвинение бывшим сотрудникам УНРС. Суд также рассматривал заявление о привлечении к уголовной ответственности, которое подала Ассоциация социальных работников в связи с похищением нескольких ее членов, включая Жаклин Друйи.

4.6. Национальная комиссия по установлению истины и примирению сочла, что Жаклин Друйи и ее муж Марсело Салинас стали жертвами серьезных нарушений прав человека со стороны государственных служащих. Государство-участник разъясняет политику, которую проводят демократические правительства Чили в том, что касается нарушений прав человека, включая насильственные исчезновения, совершенные при прежнем режиме. Оно, в частности, отмечает, что Программа по правам человека министерства внутренних дел принимает участие в проводимых расследованиях приблизительно 300 дел о нарушениях прав человека, среди которых и дело об исчезновении Жаклин Друйи.

4.7. Декрет-закон об амнистии 1978 года снял уголовную ответственность с исполнителей и соучастников - пособников или скрывавших преступников лиц - правонарушений, совершенных во время действия осадного положения в Чили, т.е. с 11 сентября 1973 года по 10 марта 1978 года. В течение многих лет Верховный суд подтверждал окончательные решения о закрытии дел, которые выносили суды первой инстанции в соответствии с этим Декретом, руководствуясь тем принципом, что судьи были некомпетентны расследовать данные события и идентифицировать исполнителей правонарушений. Начиная с 1998 года эта судебная практика стала претерпевать существенные изменения. Согласно положениям статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Верховный суд несколько раз констатировал, что решение об окончательном закрытии дел можно выносить лишь после завершения расследования, установления факта правонарушения и установления личности исполнителя.

4.8. В случае с задержанными лицами, которые исчезли или были казнены и останки которых не были найдены, Верховный суд пришел к заключению, что эти лица были похищены по смыслу статьи 141 Уголовного кодекса. Поскольку согласно нормам права похищение является длящимся правонарушением или правонарушением, последствия которого длятся до тех пор, пока потерпевший не будет найден живым или мертвым, любое ходатайство или решение об амнистии считается преждевременным до тех пор, пока не осуществится одна из указанных возможных гипотез. До тех пор пока не будет установлена дата, когда данное лицо вновь обрело свободу или скончалось, нельзя с юридической точки зрения констатировать, до какой конкретно даты оно было лишено свободы. Если это лишение свободы выходит за рамки указанного в Декрете-законе периода - с 11 сентября 1973 года по 10 марта 1978 года, - то на такой случай амнистия не распространяется.

4.9. Руководствуясь этими принципами, Верховный суд отменил решения о закрытии дел, вынесенные в соответствии с Декретом-законом об амнистии, продолжил расследование деяний по факту нарушений прав человека и привлек к судебной ответственности лиц, причастных к этим деяниям. Кроме того, Суд постановил, что окончательные решения относительно закрытия дел о незаконном лишении свободы не имеют статуса судебных постановлений, вступивших в законную силу.

4.10. В то же время, по мнению Программы по правам человека министерства внутренних дел, толковать упомянутый Декрет-Закон следовало таким образом, чтобы он не был непреодолимым препятствием для установления истины и для определения степени уголовной ответственности, вытекающей из рассматриваемых правонарушений. Эта позиция изменилась в сторону констатации того, что амнистия не распространяется на такие правонарушения, не подлежащие амнистии в соответствии с международным гуманитарным правом, как преступления против человечности, военные преступления и насильственные исчезновения.

5. В своих комментариях от 22 сентября 2004 года автор сообщения сообщает, что, выступая перед членами Национальной комиссии по установлению истины и примирению, она назвала фамилию лица, виновного в незаконном лишении свободы ее дочери, но при правительстве президента Айлвина никакого преследования возбуждено не было. Лишь при президенте Лагосе стали вновь рассматривать дела о нарушениях прав человека. Правонарушение, жертвой которой стала ее дочь, продолжается, не подлежит амнистии и не подвергается действию исковой давности. В соответствии с используемыми в настоящее время критериями судья должен потребовать от самих виновных назвать конкретную предполагаемую дату смерти жертвы. Таким образом, незаконное лишение свободы переквалифицируется в убийство, срок исковой давности по которому составляет 15 лет. Это равносильно наделению судьи правом самостоятельно определять предполагаемую дату смерти жертвы, хотя ее труп не был найден. Автор сообщения критикует такое положение, которое, по ее мнению, на руку лицам, несущим ответственность за правонарушения, и несправедливо по отношению к жертвам.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

6.1. До рассмотрения любой жалобы, содержащейся в том или ином сообщении, Комитет по правам человека должен в соответствии с правилом 93 своих правил процедуры определить, является ли данное сообщение приемлемым согласно Факультативному протоколу к Пакту.

6.2. Автор утверждает, что арест ее дочери в октябре 1974 года и ее последующее исчезновение представляют собой нарушение нескольких положений самого Пакта. По мнению государства- участника, сообщение следует признать неприемлемым ratione temporis, ибо упоминаемые в нем события произошли или начались до вступления в силу Факультативного протокола для Чили. Кроме того, государство-участник напоминает, что при ратификации упомянутого документа оно сделало заявление о том, что компетенция Комитета будет распространяться лишь на события, происшедшие после вступления в силу Факультативного протокола для Чили или, по крайней мере, после 11 марта 1990 года.

6.3. Комитет отмечает, что описанные автором сообщения события, связанные с исчезновением ее дочери, произошли до вступления в силу не только Факультативного протокола, но и самого Пакта. Комитет напоминает определение насильственного исчезновения, содержащееся в пункте 2 i) статьи 7 Римского статута Международного уголовного суда: "Насильственное исчезновение людей" означает арест, задержание или похищение людей государством или политической организацией или с их разрешения, при их поддержке или с их согласия, при последующем отказе признать такое лишение свободы или сообщить о судьбе или местонахождении этих людей с целью лишения их защиты со стороны закона в течение длительного периода времени. В рассматриваемом случае первоначальные действия, связанные с арестом, задержанием или незаконным похищением, а также отказ представить информацию о лишении свободы - эти два важнейших элемента преступления или нарушения - имели место до вступления в силу Пакта для государства-участника.

6.4. Кроме того, после представления сообщения государство-участник, которое отнюдь не отказывалось признавать факт лишения свободы, согласилось с данным фактом и возложило на себя ответственность за него. Между тем, автор сообщения не упоминает о каком-либо акте государства- участника, который имел бы место после 28 августа 1992 года (даты вступления в силу Факультативного протокола для государства-участника) и подтверждал бы насильственное исчезновение. При этих обстоятельствах Комитет полагает, что, хотя чилийские суды, как и Комитет, считают насильственное исчезновение длящимся правонарушением, заявление государства- участника ratione temporis также имеет значение для рассматриваемого случая. Соответственно Комитет полагает, что данное сообщение является неприемлемым ratione temporis согласно статье 1 Факультативного протокола. Поэтому Комитет не считает необходимым высказываться по вопросу о внутренних средствах правовой защиты.

6.5. По мнению автора сообщения, поиски ее исчезнувшей дочери негативно сказались на ее физическом и психическом здоровье, а также на ее семейной жизни, что равнозначно нарушению ее прав, предусмотренных в Пакте, в частности в статье 7. Государство-участник полагает, что эти утверждения носят общий характер и что в этой связи не были исчерпаны внутренние средства правовой защиты. Комитет констатирует, что автор сообщения не доказала использование ею этих средств правовой защиты. Поэтому Комитет признает сообщение в этой части неприемлемым согласно пункту 2 b) статьи 5 Факультативного протокола.

7. С учетом сказанного выше Комитет по правам человека постановляет:

а) признать рассматриваемое сообщение неприемлемым в соответствии со статьей 1 и пунктом 2 b) статьи 5 Факультативного протокола;

b) препроводить настоящее решение государству-участнику и автору сообщения.

ДОБАВЛЕНИЕ: Особое несогласное мнение членов Комитета г-жи Кристины Шане, г-на Раджсумера Лаллаха, г-на Майкла О’Флаэрти, г-жи Элизабет Пальм и г-на Иполито Солари-Иригойена

Стремясь по-новому осветить вопрос о насильственных исчезновениях, Комитет по правам человека исходит (в пункте 6.3) из определения, содержащегося в Римском статуте Международного уголовного суда, - определения, которое отличается от определения, сформулированного в проекте международной конвенции о защите всех лиц от насильственных исчезновений.

По мнению Комитета, это определение устанавливает два основополагающих элемента нарушения: первоначальный акт ареста, задержания или незаконного похищения и отказ признать факт лишения свободы.

Руководствуясь этими критериями, которые излагаются в другом международном документе, Комитет забывает, что ему следует применять Пакт, только Пакт и ничего, кроме Пакта.

В пункте 1 статьи 9 Пакта говорится о том, что "каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом". Кроме того, статья 16 Пакта гласит, что "каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности".

В рассматриваемом случае акты ареста, задержания или незаконного похищения были совершены, но государство, которое их не оспаривает, оказалось не в состоянии определить в соответствии со статьей 16 нынешнее местонахождение исчезнувшего лица.

Исчезновение представляет собой, как Комитет сам подчеркивает в пункте 6.4 его решения, продолжающееся правонарушение. Продолжение этого правонарушения не допускает применения исключения ratione temporis и сделанной Чили оговорки, поскольку эта оговорка не исключает компетенцию Комитета в отношении продолжающихся нарушений.

Принятое Комитетом решение приводит к снятию с государства ответственности по одной лишь причине, что это государство не отрицает совершение уголовно-наказуемых деяний, о чем свидетельствует то, что оно не предприняло никаких действий для "подтверждения" факта насильственного исчезновения. Хотя этот анализ можно применить в отношении актов, которые относятся к сфере действия Римского статута, он не уместен в рамках статей 9 и 16 Пакта, ибо речь идет о продолжающихся нарушениях этих двух положений.

Действительно, чтобы снять с себя ответственность, государство не может ограничиться лишь выражением пассивного согласия: оно обязано доказать, что оно использовало все имеющиеся у него средства для установления судьбы исчезнувшего лица. В рассматриваемом случае это не было сделано, и нижеподписавшиеся не могут согласиться с констатацией отсутствия нарушения Пакта.