Майкл О’ Нил и Джон Куинн против Ирландии

Решение Комитета по правам человека в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах относительно

Сообщения № 1314/2004

Представлено: Майклом О’Нилом и Джоном Куинном (представлены адвокатом

г-ном Майклом Фарреллом)

Предполагаемая жертва: авторы сообщения Государство-участник: Ирландия

Дата принятия Соображений: 24 июля 2006 года

1. Авторами сообщения являются Майкл О’Нил и Джон Куинн, граждане Ирландии, родившиеся

10 февраля 1951 года и 8 ноября 1967 года соответственно. Они заявляют, что стали жертвами нарушения Ирландией их прав по пунктам 1 и 3 статьи 2; пункту 1 статьи 9; пункту 1 статьи 14; и статье 26 Международного пакта о гражданских и политических правах. Факультативный протокол вступил в силу для Ирландии 8 марта 1990 года. Они представлены адвокатом г-ном Майклом Фаррелом, солиситором.

Факты в изложении автора

2.1. 3 февраля 1999 года Специальный уголовный суд признал Майкла О’Нила виновным в непредумышленном убийстве сотрудника полиции (Garda), детектива Джерри Маккейба (далее в тексте именуемого "детектив Маккейб"), злоумышленном ранении другого сотрудника полиции и владении огнестрельным оружием с намерением совершения преступления. Эти преступления были совершены в ходе попытки ограбления почтового фургона, предпринятой 7 июня 1996 года в городе Адир, графство Лимерик, в Ирландии. Г-н О’Нил признал себя виновным и был приговорен к 10 годам тюремного заключения по обвинению в непредумышленном убийстве и двум пятилетним срокам тюремного заключения по другим обвинениям с одновременным отбыванием приговоров. Хотя он находился в заключении с 20 июня 1996 года, приговоры были вынесены в феврале 1999 года, и он должен быть освобожден после полного отбытия срока тюремного заключения 17 мая 2007 года.

2.2. В феврале 1999 года Специальный уголовный суд признал г-на Куинна виновным в сговоре с целью совершения упомянутого выше ограбления; г-н Куинн признал себя виновным и был приговорен к шести годам лишения свободы. Он был освобожден 8 августа 2003 года, отбыв свой срок тюремного заключения с учетом стандартного смягчения наказания. В непредумышленном убийстве детектива Маккейба, злоумышленном ранении другого сотрудника полиции и владении огнестрельным оружием с намерением совершения преступления были признаны виновными еще три человека. Они были приговорены к тюремному заключению на срок от 12 до 14 лет.

2.3. Попытка ограбления была осуществлена по заданию Временной Ирландской республиканской армии (ИРА), незаконной военизированной организации, принимающей участие в вооруженном конфликте в Северной Ирландии, который зачастую захватывает территорию Великобритании и территорию государства-участника. Изначально Временная ИРА отрицала свою причастность к ограблению и перестрелке, однако позже признала ее. Все пятеро осужденных были признаны Управлением пенитенциарных учреждений Ирландии и министерством юстиции, по вопросам равноправия и законодательной реформе (далее именуемым «министерством юстиции») как члены Временной ИРА и содержались в отдельной части тюрьмы, отведенной для подобных заключенных.

Соглашение Страстной пятницы и программа освобождения заключенных

2.4. С начала 1970-х годов в Северной Ирландии шел продолжительный и ожесточенный конфликт. В августе 1994 года Временная ИРА объявила о прекращении огня; вскоре после этого с аналогичным заявлением выступили лоялистские военизированные группировки, выступавшие за дальнейшее пребывание Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства. ИРА возобновила насильственные действия в феврале 1996 года, и именно в этот период произошло преступление, о котором идет речь. В сентябре 1997 года было объявлено о прекращении огня, и эта ситуация сохраняется до настоящего времени.

2.5. 10 апреля 1998 года были достигнуты официальное соглашение между правительствами Соединенного Королевства и Ирландии (Англо-ирландское соглашение) и политическое соглашение между правительствами двух стран и различными политическими партиями (Многопартийное соглашение). Согласно условиям первого соглашения, оба правительства, помимо всего прочего, берут на себя обязательства в порядке применения норм международного права «поддерживать и, в случае необходимости, применять условия Многопартийного соглашения». Официальным названием этого пакета соглашений является «Соглашение, достигнутое в ходе многопартийных переговоров», однако, как правило, его называют Соглашением Страстной пятницы (далее именуемым ССП).

2.6. Один из разделов ССП под названием «Заключенные» предписывал правительствам Соединенного Королевства и Ирландии создать механизмы, позволяющие досрочно освобождать заключенных, осужденных за «внесенные в реестр особо опасные преступления» в Северной Ирландии или сходные преступления, совершенные где-либо в другом месте. «Особо опасными преступлениями» являлись преступления, совершенные военизированными организациями или по их заданию в рамках конфликта в Северной Ирландии. Заключенные, связанные с организациями, не поддерживающими решения о полном и безоговорочном прекращении огня, не могли воспользоваться положениями о досрочном освобождении. Согласно ССП, предусматривалось, что все отвечающие определенным требованиям заключенные будут освобождены на исходе второго года после введения в действие этой программы или ранее[1].

2.7. Программа освобождения заключенных была осуществлена государством-участником путем принятия Закона об уголовном правосудии (освобождении заключенных) в 1998 году (далее в тексте именуемого «Закон 1998 года»). Закон 1998 года не предоставлял новых полномочий по освобождению заключенных министру юстиции, по вопросам равноправия и законодательной реформе (далее в тексте – «министр юстиции»). Освобождение заключенных должно было осуществляться в рамках существующих дискреционных полномочий (статья 33 Закона о государственных преступлениях 1939 года, см. пункт 4.3 ниже), но данный Закон предусматривал создание комиссии, которая консультировала бы министерство юстиции по вопросам освобождения заключенных согласно ССП. Вместе с тем указанный Закон предусматривал, что эта комиссия может давать министру консультативное заключение в отношении тех заключенных, которые уже были признаны им «отвечающими определенным требованиям с точки зрения Соглашения Страстной пятницы». Соответственно, ключевым решением для освобождения любого заключенного в рамках этой программы было решение о том, является ли он лицом, «отвечающим определенным требованиям»[2]. Программа досрочного освобождения вступила в действие 28 июля 1998 года. В совместном заявлении, обнародованном 5 мая 2000 года, премьер-министры Соединенного Королевства и Ирландии заявили: «В соответствии с ССП предполагается, что все остающиеся в заключении лица, отвечающие требованиям для досрочного освобождения, будут освобождены к 28 июля 2000 года». Данные, обнародованные двумя правительствами 14 июля 2001 года, подтвердили, что в рамках ССП в Северной Ирландии были освобождены 444, а в государстве-участнике – 57 таких заключенных.

Ходатайства авторов об освобождении

2.8. 25 июля 2000 года авторы направил министру юстиции письмо с просьбой подтвердить, что он признает их «отвечающими определенным требованиям заключенными» с точки зрения программы досрочного освобождения, и с просьбой о досрочном освобождении в соответствии с ССП и Законом 1998 года. Они добавили, что, если министр намерен отклонить их ходатайство, он должен сообщить им основания такого решения и предоставить возможность сделать в связи с этим соответствующие представления. К 30 июля 2001 года, несмотря на еще несколько направленных министру писем, авторы получили лишь подтверждение их получения. За этот период министр юстиции выступил с несколькими заявлениями, как публичными, так и сделанными в письмах к частным лицам, о том, что заключенные, осужденные за убийство детектива Маккейба, не будут освобождены в рамках ССП. Согласно сообщению авторов, в государстве-участнике были освобождены несколько заключенных, осужденных за преступления столь же серьезные, что и преступления, совершенные авторами, включая тяжкое убийство сотрудника полиции[3]. В Северной Ирландии было освобождено значительное число заключенных, осужденных за убийство сотрудников полиции.

2.9. В 2002 году или примерно в это время авторы, воспользовавшись законом о свободе информации, получили из министерства юстиции четыре документа. В первом документе, датированном 4 октября 2000 года, устанавливались «критерии для рассмотрения дел заключенных согласно положениям Соглашения Страстной пятницы» и указывалось, что совершенные заключенными «преступления должны были иметь место до подписания ССП и быть исполнены по заданию организации, на которую распространяются положения ССП». В данном документе приводился список лиц, приговоренных к пожизненному заключению за убийства, и их кандидатуры рекомендовалось передать на рассмотрение Комиссии по освобождению заключенных. Один из перечисленных в списке заключенных был осужден за убийство сотрудника полиции (детектива Сиочана); в документе также указывалось, что другие лица, вместе с ним осужденные за это убийство, уже были освобождены в соответствии с условиями ССП. Во втором недатированном документе указывалось, что заключенные, осужденные Специальным уголовным судом государства- участника за преступления, аналогичные особо опасным преступлениям в Северной Ирландии, которые были совершены до заключения ССП, и связанные с Временной ИРА или другой военизированной организацией под названием Ирландская национальная освободительная армия (ИНОА), отвечают необходимым требованиям для освобождения согласно ССП. Как сообщают авторы, совершенные ими преступления явно отвечают критериям, устанавливаемым этими двумя документами.

2.10. В третьем документе, составленном в виде списка вопросов и ответов, указывалось, что заключенные, осужденные после 10 апреля 1998 года (даты заключения ССП), за преступления, совершенные до этой даты, попадают под действие программы досрочного освобождения, за исключением лиц, «осужденных за убийство» детектива Маккейба. Далее в этом документе обсуждался вопрос о том, какой срок до своего освобождения должны отбыть заключенные, приговоренные после 10 апреля 1998 года за преступления, совершенные до подписания заключения ССП. В данном документе признавалось, что в отношении лиц, осужденных за убийство детектива Маккейба, было сделано исключение, и говорилось, что «это – политическое решение, принятое с учетом необходимости обеспечить общественную поддержку положений ССП». В документе указывалось, что «лица, осужденные за убийство других детективов (сотрудников полиции), которые уже отбыли продолжительные сроки заключения, попадут под действием соглашений об освобождении заключенных». Четвертый документ, датированный 17 августа 2001 года, представляет собой письмо ирландского Управления пенитенциарных учреждений (на тот момент являвшегося отделом министерства юстиции) на имя начальника тюрьмы Порт-Лейише и заключенного, чья фамилия была удалена, который добивался досрочного освобождения согласно ССП. В нем указывалось, что министр не склонен причислять этого заключенного к лицам, отвечающим определенным требованиям, и приводились основания для этого решения министра. Между тем в письме заключенному предлагалось направлять дополнительные ходатайства, если он этого пожелает.

2.11. В связи с отсутствием ответа из министерства юстиции 30 июля 2001 года авторы подали ходатайство в Высокий суд и получили разрешение возбудить процедуру судебного пересмотра дела, добиваясь, среди всего прочего, определения, что они являются «заключенными, отвечающими требованиям» ССП и Закона 1998 года. Процедура судебного пересмотра в государстве-участнике проходит в виде рассмотрения свидетельских показаний, представленных в форме аффидевита. Ответчики не направили ни одного ответного аффидевита и не опровергли ни одного показания, представленного от имени авторов. Письмом от 5 июня 2002 года министр юстиции ответил на просьбу авторов быть включенными в число удовлетворяющих требованиям заключенных, указав, что они не были включены в это число и что подобные решения принимаются в порядке «привилегий или уступок» и никак не зависят от процедур, затребованных авторами.

2.12. 26 и 27 ноября 2002 года дело авторов было рассмотрено в Высоком суде, и 27 марта 2003 года было вынесено решение. В решении суда говорится, что «.представляется очевидным и не опротестовывается ответчиками, не направившими ни одного аффидевита, что истцы, если министр рассмотрит их кандидатуру для освобождения, попадают в категорию заключенных, удовлетворяющих требованиям для освобождения согласно соответствующим положениям». Однако в решении указывалось, что статья 3 (2) Закона 1998 года наделяет министра «абсолютными дискреционными полномочиями» в отношении направления запросов в Комиссию по освобождению заключенных, касающихся возможности освобождения отдельных заключенных. Соответственно, министр не обязан изучать возможность освобождения какого-либо конкретного лица. Таким образом, нельзя заключить, что он действовал своевольно, произвольно или несправедливо, отказываясь включить авторов в число удовлетворяющих требованиям заключенных. Он отклонил ходатайство авторов о судебном пересмотре их дела.

2.13. Авторы подали апелляцию в Верховный суд, который вынес решение 29 января 2004 года. Суд отметил, что хотя факт того, что на момент совершения преступления и осуждения авторов они были связаны с Временной ИРА, является неоспоримым, «было сочтено, что ни один из авторов в настоящий момент не связан с организацией, не выполняющей решения о полном и безоговорочном прекращении огня». Суд сослался на документ, составленный в форме вопросов и ответов (пункт 2.10 выше). Он пришел к заключению, что ССП не включено в ирландское законодательство и не предоставляет отдельным лицам никаких конкретных прав. Полномочия на освобождение заключенных являются «в основе своей функцией административного руководства, осуществляющейся на дискреционной основе». Вместе с тем суд пришел к выводу о том, что определение дискреционных полномочий как «абсолютных», данное судьей Высокого суда, является слишком широким: подобные полномочия следует осуществлять добросовестно, а не произвольно, своевольно или иррационально.

2.14. В заключение суд провел различие между делом авторов и делами других заключенных, которые были освобождены, хотя и совершили столь же серьезные или даже более тяжкие преступления, на том основании, что всех этих лиц судили и признали виновными в то время, когда было заключено ССП. Учитывая это различие, суд заключил, что решение о том, что никто из лиц, связанных с данным убийством, не будет освобожден, является «политическим выбором, осуществляемым по усмотрению соответствующего должностного лица, и что он не может быть охарактеризован как своевольный, произвольный или иррациональный». Суд отклонил жалобу авторов на то, что отказ включить их в число удовлетворяющих определенным требованиям заключенных является несправедливой дискриминацией между ними и другими лицами, совершившими столь же тяжкие или даже более тяжкие преступления, и подтвердил, что, на основании презюмируемого различия, авторы находятся в ином положении, по сравнению с лицами, совершившими столь же серьезные или даже более тяжкие преступления. Верховный суд отклонил апелляцию авторов.

2.15. По словам авторов, различие, проведенное Верховным судом между авторами и лицами, осужденными вместе с ними, и другими лицами, освобожденными в рамках ССП, не было доведено до сведения адвоката авторов в ходе слушаний. Ничто не указывало на то, что суд считает это важным вопросом. Оно было упомянуто председателем суда в одном вопросе абстрактного характера в ходе обмена мнениями между членами суда и адвокатом ответчиков, причем адвокат на этот вопрос не ответил. Кроме того, это различие ошибочно с точки зрения фактов. Документ в форме вопросов и ответов, полученный в соответствии с законом о свободе информации (пункт 2.10 выше), ссылки на который содержались как в решении Высокого суда, так и в решении Верховного суда, ясно свидетельствовал о том, что положения об освобождении касались лиц, которым был вынесен приговор как после заключения ССП, так и до этого. В действительности, государством- участником были освобождены два человека, приговоренных после заключения ССП за преступления, совершенные до его подписания; по меньшей мере 11 человек, приговоренные после заключения ССП за совершенные до этого преступления, были освобождены в Северной Ирландии, что служит подтверждением того факта, что местные власти не проводили такого различия между приговорами, вынесенными до или после 10 апреля 1998 года. Эти случаи не были доведены до сведения Высокого суда, так как никто не пытался провести такое различие. Высокий суд неоспоримо установил, что, если бы министр рассмотрел кандидатуры авторов, они попали бы в категорию лиц, отвечающих требованиям для освобождения согласно соответствующим положениям. Эта точка зрения не была оспорена ответчиками. Эта информация также не была доведена до сведения Верховного суда, поскольку, будучи апелляционным судом, он действует на основании доказательств, представленных суду низшей инстанции. В этом деле ни одна сторона не пыталась оспорить заключение Высокого суда о том, что авторы удовлетворяли критериям программы досрочного освобождения.

2.16 12 февраля 2004 года авторы подали ходатайство, добиваясь отмены или изменения решения и распоряжения Верховного суда и повторного рассмотрения своей апелляции. Это ходатайство было подано на основе аффидевита, в котором содержались сведения о двух осужденных после заключения ССП лицах, освобожденных в государстве-участнике, а также о гораздо большем числе лиц, находившихся в том же положении, которые были освобождены в Северной Ирландии. В данных под присягой письменных показаниях от 4 марта 2004 года ответчики подтвердили сведения об освобождении двух лиц, осужденных после заключения ССП, однако отрицали, что их ситуация сравнима с ситуацией авторов. 1 апреля 2004 года ходатайство авторов было рассмотрено тем же составом Верховного суда, который вынес решение о том, что факты, касающиеся спорного вопроса, «являются согласованными и не составляют предмета спора ни на одном из этапов дела». Суд высказал удовлетворение тем обстоятельством, что адвокат авторов имел все возможности для того, чтобы полностью разобраться с этой ситуацией, и отклонил апелляцию.

Жалоба

3.1. Авторы утверждают, что они стали жертвой дискриминации согласно пункту 1 статьи 2 и статье 26, вследствие того, что министр юстиции отказался признать их заключенными, удовлетворяющими определенным требованиям согласно Закону 1998 года. Они утверждают, что удовлетворяют всем критериям для освобождения по этой программе, изложенным в четырех приведенных выше документах, составленных министерством юстиции, но что министр юстиции произвольно отказался включить их в эту программу. Они утверждают, что являются единственными лицами, отвечающими этим критериям, которые были исключены из данной программы, и что другие лица, осужденные за сравнимые или даже более тяжкие преступления, были включены в число подобных заключенных.

3.2. Авторы полагают, что дискреционные полномочия министра юстиции не могут осуществляться произвольным, иррациональным или дискриминационным способом и должны применяться в рамках критериев, используемых при осуществлении руководства программой досрочного освобождения. До слушаний в рамках процедуры судебного пересмотра авторам не было сообщено о причинах их исключения из этой программы. Причины, приведенные после начала слушаний, были связаны не с целями этой программы, а с внешними политическими соображениями. Более того, авторам не была предоставлена доступная для других заключенных, добивающихся досрочного освобождения, возможность сделать представления до того, как по их ходатайству будет вынесено решение. Таким образом, авторы стали жертвами дискриминации с точки зрения порядка рассмотрения их ходатайств, и в плане отказа внести их в число отвечающих определенным требованиям заключенных и освободить.

3.3. Авторы утверждают, что был нарушен пункт 1 статьи 9, поскольку, хотя изначально их содержали под стражей в соответствии с обоснованным решением суда, после дискриминационного отказа министра включить их в программу досрочного освобождения, их содержание под стражей приобрело произвольный характер. Они также утверждают, что им было отказано в справедливом разбирательстве их дела согласно пункту 1 статьи 14 в силу того, что Верховный суд отклонил их апелляцию на явно ошибочных основаниях, не предоставив юридическим представителям авторов возможности сделать представление о неправомерном предположении, на основании которого суд вынес решение, или выступить с его опровержением. Отказ в справедливом разбирательстве был усугублен отказом Верховного суда отменить или внести изменения в свое решение после того, как ему были предоставлены доказательства того, что это решение основывалось на правомерных предположениях.

3.4. Авторы утверждают, что им было отказано в эффективных средствах правовой защиты согласно пункту 3 статьи 2, поскольку суды государства-участника не смогли защитить их от дискриминации при реализации программы досрочного освобождения, включая отказ в процедурах, доступных для других заключенных. Они также утверждают, что им было отказано в эффективных средствах правовой защиты еще и потому, что после того, как Верховный суд отклонил их апелляцию на явно ошибочных основаниях и не смог обеспечить справедливого разбирательства в ходе рассмотрения их апелляции, способов защиты их прав не осталось.

3.5 Наконец, авторы утверждают, что решение Верховного суда о взыскании с них судебных издержек в связи с их ходатайством об отмене решения суда или проведении повторных слушаний по их апелляции, является нарушением их права на эффективные средства правовой защиты. Утверждается, что это решение наказывает авторов за попытку добиться защиты своих прав после того, как судебное решение было вынесено на основании не соответствующих действительности фактов. Авторы утверждают, что им должна была быть предоставлена возможность для выступления, в ходе которого ситуацию можно было бы разумно оценить и исправить, если их заявление действительно было сочтено заслуживающим рассмотрения по существу. Вместо этого Верховный суд в том же составе просто отказался заново рассматривать фактически принятое решение, предположив вместо этого, что у представителей авторов были достаточные возможности для опровержения фактологических выводов.

Представление государства-участника относительно приемлемости

4.1. 22 декабря 2004 года государство-участник оспаривает приемлемость этого сообщения. Оно подтверждает сообщенные авторами факты, касающиеся инцидента, в связи с которым им был вынесен обвинительный приговор. Оно заявляет, что до совершения этого преступления государство-участник вело сложные и деликатные переговоры, получившие название «мирный процесс», с Соединенным Королевством и рядом заинтересованных политических партий Северной Ирландии. По его словам, данное преступление вызвало негодование во всем государстве и в ходе судебного процесса свидетели обвинения отказывались давать показания или утверждали, что не могут ничего вспомнить об этом происшествии. Оно утверждает, что ССП является вопросом значительной политической, исторической, конституционной и юридической значимости в Ирландии. Чтобы принять на себя обязательства в рамках Англо-Ирландского соглашения в согласовании с обязательствами, предусмотренными Многопартийным соглашением, правительство государства-участника предложило внести в Конституцию Ирландии поправки, которые были приняты на референдуме 22 мая 1998 года.

4.2. Государство-участник заявляет, что авторы никогда не рассматривались как кандидаты на помилование в рамках программы досрочного освобождения. До, во время и после переговоров о ССП, в процессе принятия поправок к Конституции Ирландии и вступления в силу Закона 1998 года правительство государства-участника часто разъясняло, что никакие положения об освобождении заключенных не будут применимы ни к одному лицу, осужденному за причастность к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб. Представители правительства государства-участника неоднократно выступали с публичными заявлениями на эту тему. Авторы должны были бы узнать, что они будут исключены из этой программы, из переговоров о ССП, заявлений членов правительства в Парламенте, печатных и других средств массовой информации и в связи с референдумом по внесению поправок в Конституцию. На момент представления государство- участник заявило, что переговоры по ССП вступили в критическую фазу, и, согласно положениям ССП, политические представители ИРА требуют освобождения лиц, причастных к данному инциденту. Не отказываясь от своего убеждения, что эти заключенные не подпадают под действие ССП, правительство государства-участника было готово рассмотреть возможность их освобождения в рамках окончательного всеобъемлющего соглашения, которое предусматривало бы контролируемое независимыми наблюдателями полное разоружение, полное прекращение военных операций и прекращение всей преступной деятельности ИРА без каких-либо исключений. По его словам, на этапе вхождения мирного процесса в столь критическую фазу делает крайне неуместным направленное Комитету сообщение по вопросу, являющемуся в основе своей внутренним политическим вопросом ведущихся переговоров.

4.3. С точки зрения государства-участника, все претензии авторов неприемлемы, поскольку они не подпадают под действие Пакта. Согласно ирландскому праву, не существует ни права на освобождение, ни обязательства со стороны правительства государства-участника освободить заключенных. Подобное право не гарантируется ни ССП, ни Законом 1998 года, и именно к такому решению пришел Верховный суд в деле Доэрти против начальника тюрьмы Порт-Лейише. Авторам был вынесен приговор после судебного процесса, проходившего в установленном законом порядке. У них также была возможность опротестовать в Высоком и Верховном судах решение исполнительного органа государства об отказе в досрочном освобождении. Государство-участник объясняет, что полномочия по замене или смягчению приговора, вынесенного Специальным уголовным судом, предусматриваются статьей 33 Закона о преступлениях против государства 1939 года в следующей формулировке:

«За исключением дел о преступлениях, за которые предусмотрена высшая мера наказания, правительство располагает полными дискреционными полномочиями в любой момент частично или полностью отменить или изменить (только в сторону смягчения), или отсрочить любое наказание, наложенное Специальным уголовным судом».

4.4. Согласно заявлениям государства-участника, правительство может широко использовать свои дискреционные полномочия. Когда должностное лицо осуществляет эти полномочия или когда речь идет о дискреционных полномочиях, ожидается, что принятое решение будет в основе своей политическим, в отличие от судебного или квазисудебного решения. Ответственность за подобные решения правительство, согласно статье 28.4 Конституции, несет прежде всего перед Парламентом Ирландии (Dail). Между тем любое применение дискреционных полномочий, будь то прямых или опосредованных, должно осуществляться в рамках, предусмотренных Конституцией. Государство- участник подтверждает, что уполномочивающие положения Закона 1998 года позволяют министру отнести то или иное лицо к категории «заключенных, отвечающих определенным требованиям», однако указывает, что Закон 1998 года не имеет своей целью наделение его какими-либо дополнительными полномочиями по замене или смягчению приговора[4]. Консультационная комиссия по получении соответствующего запроса, представит министру юстиции не имеющее обязательной силы консультативное заключение. Механизм, созданный Законом 1998 года, формирует таким образом дополнительный уровень дискреционных полномочий, которые правительство может осуществлять в рамках таких положений, как статья 33 Закона 1939 года о преступлениях против государства.

4.5. По словам государства-участника, Высокий и Верховный суды отклонили утверждения о том, что министр юстиции использовал свои дискреционные полномочия произвольным или своевольным образом. Суд согласился с тем утверждением, что в свете четкой политики, о которой было публично объявлено правительством, лица, признанные виновными в причастности к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб, не смогут воспользоваться положениями о досрочном освобождении, содержащимися в Законе 1998 года. Таким образом, нельзя сказать, что решение в рамках этой широко известной правительственной политики было произвольным или своевольным. Государство-участник добавляет, что правительство должно сохранить за собой возможность занимать политическую позицию по вопросу, который в основе своей носит политический характер. Правительство пришло к выводу, что общественная поддержка ССП будет подорвана, если программа досрочного освобождения окажется доступна для лиц, причастных к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб. По мнению государства-участника, претензии авторов равнозначны предположению о том, что Комитет по правам человека должен вмешаться в политические договоренности, соглашения и взаимопонимания, достигнутые различными сторонами, которые участвовали в усилиях по урегулированию конфликта в Северной Ирландии. С его точки зрения, участвующим в этом сторонам необходимо предоставить определенную степень свободы для ведения переговоров и выполнения взаимных обязательств.

4.6. В частности, государство-участник указывает, что вышеуказанные претензии находятся вне сферы действия статей 26 и 2. Во внутренних судах было успешно доказано, что сутью любого дела о равноправии является необходимость равного обращения с равными лицами. Всем лицам, осужденными в связи с этим инцидентом, было обеспечено равное обращение в рамках программы освобождения заключенных. Лица, причастные к убийству детектива Маккейба, рассматривались как входящие в особую группу заключенных, на которую не распространяются никакие соглашения, заключенные в рамках ССП. Авторы знали об этом и признали себя виновными после ясного объявления государственной политики. Они отличаются от других лиц, которые могут воспользоваться этой программой, так как правительство государства-участника сочло, что народ Ирландии не согласился бы с их освобождением. Государство-участник опровергает тот аргумент, что предоставление государством на дискреционной основе определенных привилегий другим лицам, находящимся в сходных условиях, создает подкрепленное законом право; в этой связи оно ссылается на решение Верховного суда Соединенных Штатов Америки в деле Коннектикутская комиссия по помилованию против Дамшката[5]. Оно заявляет, что дискриминация допускается согласно статье 26 только в том случае, если существуют разумные и объективные критерии, как это имеет место в данном случае. Что касается деятельности государства-участника по освобождению заключенных согласно Закону 1998 года, то утверждается, что «анализ статистических и других материалов свидетельствует не в пользу авторов».

4.7. Государство-участник утверждает, что данные преступления и сопутствующие им проблемы не могут сравниваться с другими преступлениями. Инцидент, о котором идет речь, произошел во время срыва соглашения о прекращении огня со стороны ИРА на том этапе, когда правительство участвовало в высокоуровневых переговорах, которые должны были привести к подписанию ССП. Речь идет о первом случае осуждения за убийство сотрудника полиции после прекращения огня со стороны ИРА. Преступники действовали с особой жестокостью, их жертвами стали члены ирландской полиции, а к самому инциденту оказались причастны высокопоставленные члены Временной ИРА. Что же касается претензии по статье 9, то государство-участник утверждает, что она не подпадает под сферу действия Пакта. Оно опровергает утверждение, что содержание под стражей является/являлось произвольным, и в этой связи ссылается на правовую практику Комитета, согласно которой «»произвольный характер» не должен отождествляться с понятием «противозаконный». Его необходимо толковать более широко. Так, он должен включать в себя элементы неуместности, несправедливости и непредсказуемости»[6]. Авторы отбывали наказание, установленное соответствующими судебными органами Ирландии, и ничто во внутреннем законодательстве не предусматривало их освобождения до отбытия приговора. Требование полностью отбыть приговор было предсказуемым в свете политики правительства.

4.8. Государство-участник утверждает, что указанные претензии не подпадают под действие статьи 14, так как это положение касается процедурных гарантий судебных процессов, а не существа решений, вынесенных судами. Когда судебная ошибка происходит в оценке фактологического материала, представленного суду, это не подпадает под защитные положения Пакта. Комитет не должен действовать в качестве суда четвертой инстанции, в полномочия которого входит пересмотр или переоценка выводов по фактам[7]. Авторы критикуют то, что считают ошибочными выводами по фактам со стороны Верховного суда при принятии решения по их ходатайству. Государство- участник отмечает, что суд вновь рассмотрел вынесенное им решение и выразил удовлетворение тем обстоятельством, что стороны имели возможность представить и опровергнуть все рассмотренные им материалы. То же самое относится и к претензии по статье 2.

4.9 Государство-участник заключает, что в силу вышеизложенного данное сообщение должно быть признано неприемлемым, и просит рассматривать вопрос о приемлемости сообщения отдельно от его существа. 28 декабря 2004 года Специальный докладчик по новым сообщениям установил, что вопрос о приемлемости сообщения должен рассматриваться Комитетом одновременно с существом дела.

Представление государства-участника относительно существа сообщения

5.1. 23 марта 2005 года государство-участник представило свой комментарий по вопросу о существе сообщения и в значительной степени повторило аргументы, касающиеся его приемлемости. Относительно фактологической стороны дела оно сообщает, что переговоры по соглашению о несогласованных аспектах ССП продолжаются. Что же касается заявления со стороны государства- участника о том, что оно рассмотрит возможность досрочного освобождения авторов в контексте достижения всеобъемлющего соглашения, то сообщение об этом со стороны премьер-министра страны (Taoiseach) в Парламенте (Dail) вызвало в начале декабря 2004 года сильный общественный резонанс и многочисленные споры. 20 декабря 2004 года в Белфасте было ограблено отделение «Нозерн Бэнк»; как предполагается, к этому была причастна ИРА. После этого события правительство государства-участника ясно указало, что вопрос о досрочном освобождении лиц, причастных к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб, более не рассматривается. В заявлении от 13 марта 2005 года сами заключенные указали, что они не хотят, чтобы их освобождение стало темой каких-либо дальнейших переговоров с правительством государства- участника.

5.2. Государство-участник подтверждает, что на сегодняшний день в Ирландии, согласно условиям ССП, были освобождены 57 заключенных. За исключением тех лиц, которые были освобождены ранее на временной основе, дела этих заключенных были переданы министром Комиссии по освобождению заключенных для получения консультативного заключения относительно возможности их освобождения согласно статье 3 (2) Закона 1998 года. Трое из освобожденных были осуждены после заключения ССП и освобождены в июне, июле и сентябре 2000 года. Они были признаны виновными во владении взрывчатыми веществами, огнестрельным оружием и боеприпасами и приговорены к срокам лишения свободы от четырех до семи лет.

Комментарии авторов по представлению государства-участника

6.1. 3 июня 2005 года авторы прокомментировали представление государства-участника. Они считают политические аргументы государства-участника не относящимися к делу и неуместными. В ССП подробно объясняется, что уважение к правам человека должно быть составной частью мирного процесса. Обеспечению подобного уважения вряд ли способствовал бы тот факт, что Комитет воздержался бы от рассмотрения сообщений о нарушении прав человека во время важнейших этапов политических переговоров. В любом случае авторы подтверждают, что ни они, ни государство-участник не хотели бы, чтобы их освобождение стало темой дальнейших переговоров. Таким образом, возражение государства-участника против рассмотрения этого дела Комитетом, базировавшееся на политических соображениях, как представляется, не имеет под собой никаких оснований. Далее они заявляют, что правительство государства-участника не известило ирландские суды, что рассматривать ходатайство авторов о судебном пересмотрела дела будет неуместным или неправильным.

6.2. По словам авторов, они не утверждали, что имеют право на досрочное освобождение. Они заявляют, что после того, как была принята специальная программа по досрочному освобождению определенной группы заключенных, и когда авторы primafacieмогли бы входить в эту группу, они обладают правом на недискриминацию в отношении применения этой программы, если только для наличия такой дискриминации не будут приведены разумные и объективные основания. В этой связи авторы ссылаются на Соображения Комитета по делу Каванах против Ирландии[8]. Что же касается утверждения государства-участника о том, что принятые министром решения по этой программе вообще не могут пересматриваться, то авторы отмечают, что Верховный суд ясно указал, что дискреционные полномочия министра должны осуществляться в соответствии с Конституцией Ирландии в порядке, не являющемся произвольным, самовольным или иррациональным. Поскольку государство-участник является стороной Пакта, осуществление министром своих дискреционных полномочий не должно быть дискриминационным, за исключением тех случаев, когда для этого есть разумные и объективные основания. Авторы соглашаются с тем, что право на досрочное освобождение заключенных скорее закреплено в более раннем законодательстве, чем в Законе 1998 года. Однако данная ситуация отличается от общего режима освобождения заключенных тем, что государство-участник, связав себя международным соглашением, взяло на себя обязательство освободить определенную категорию заключенных, а затем посредством законодательных и административных действий установило критерии и разработало соответствующую процедуру. Само государство-участник подтвердило, что «уполномочивающие положения Закона 1998 года позволяют министру отнести то или иное лицо к категории "отвечающих определенным требованиям заключенных"».

6.3. По словам авторов, для рассмотрения ходатайств по программе досрочного освобождения ССП была создана специальная процедура, воспользоваться которой авторам не дали. Существование такой процедуры подтверждается наличием по крайней мере трех дел, рассмотрение которых проходило в судах государства-участника[9]. Проходившим по этим делам лицам, которые ходатайствовали о досрочном освобождении, предоставлялась возможность делать соответствующие представления до принятия отрицательного решения. В одном из таких дел, О’Ши против Ирландии, правительства и Генерального прокурора, г-н Кении, представитель Отделения пенитенциарных учреждений министерства, указал в одном из аффидевитов: «Очевидно, что для принятия решения по таким ходатайствам существовала специальная процедура. Столь же очевидно, что эта процедура была введена в действие и что заявитель рассматривался как лицо, подавшее ходатайство в соответствии с Законом 1998 года». По мнению авторов, существование такой процедуры отличает программу досрочного освобождения ССП от вопроса, поднятого в деле Комиссия по помилованию штата Коннектикут против Дамшката, которое касалось общих ходатайств о помиловании. Кроме того, авторы указывают, что подход суда США в деле Дамшката явно отличается от подхода Европейского суда и Комиссии по правам человека, ориентированного на положения Пакта[10].

6.4. Что же касается информации государства-участника о том, что авторы и другие осужденные вместе с ними лица были специально исключены из программы досрочного освобождения после ряда высказываний представителей правительства, то авторы напоминают, что второй автор был осужден не за убийство детектива Маккейба и не "за причастность к этому убийству". Он был признан виновным в сговоре с целью совершения ограбления, и при этом не сообщалось даже, что он был в месте убийства в момент, о котором идет речь. Закон 1998 года был сформулирован в общих выражениях и не содержал никаких положений, которые исключали бы авторов или других лиц, которые могли быть осуждены за убийство детектива Маккейба или в связи с событиями в Адаре. Если (как утверждается) в намерения правительства входило целенаправленное исключение этих лиц из программы досрочного освобождения, всем критериям которой они primafacieудовлетворяли, в закон могла бы быть внесена четкая исключающая клаузула, особенно с учетом того, что, согласно ирландским законам, заявления министров правительства в парламенте или где-либо еще не могут использоваться для толкования законодательства. В этих обстоятельствах заявления министра и аналогичные комментарии премьер-министра (AnTaoiseach) обладали лишь статусом мнений или толкований программы досрочного освобождения и Закона 1998 года. После того, как данная программа вступила в действие, обязанностью министра стало управлять ею в соответствии с установленными критериями, а обязанностью судов - давать ее толкование в случае возникновения разногласий. Нет ничего необычного в том, что суды толкуют законодательство не так, как это делает правительство, иногда прямо противореча ему. С точки зрения авторов, министру не стоило несколько раз заранее выносить суждение в отношении тех, чьи ходатайства по программе он должен был бы рассмотреть в установленном порядке.

6.5. Авторы поясняют, что их претензия по пункту 1 статьи 9 Пакта связана с тем, что они подверглись необоснованной дискриминации, будучи лишены доступа к программе досрочного освобождения, и что им не предоставили возможности прибегнуть к соответствующей процедуре для определения их соответствия требованиям данной программы. Кроме того, министр публично огласил свое предварительное суждение по их ходатайствам, вследствие чего им был закрыт доступ к альтернативному директивному органу, который мог бы использовать справедливые процедуры в определении их соответствия требованиям программы или в деле пересмотра отрицательного решения министра[11]. По мнению авторов, в своих Соображениях по делу Ван Альфен против Нидерландов[12], на которые также ссылается государство-участник (пункт 4.7), Комитет поддерживает ту точку зрения, что заключение, изначально являвшееся правомерным, может стать произвольным в результате последовавшего затем нарушения прав авторов. Согласно авторам, их претензия по пункту 1 статьи 14 не является, как полагает государство-участник, жалобой на исход их дела, и не призывает Комитет выступить в качестве суда четвертой инстанции над ирландскими судами. Речь идет о жалобе на процедуру во внутренних судах, которая привела к вынесению решения не в пользу авторов. Авторы утверждают, что это соответствует Соображениям Комитета, процитированным государством-участником (пункт 4.8).

6.6. Что касается ссылок на дальнейшее развитие политической ситуации, приведенных в представлении государства-участника относительно существа сообщения, то авторы повторяют, что эта информация к делу не относится. Она касается событий, произошедших спустя много лет после того, как был помещен в тюрьму первый автор, находившийся под стражей с 1996 года, и второй автор, находившийся в заключении с 1999 по 2003 год. Авторы никоим образом не причастны к этим более поздним событиям, и ссылка на крупное ограбление банка, произошедшее в Белфасте в декабре 2004 года, не только не относится к делу, но и наносит ущерб их интересам. Что же касается довода о том, что это дело было единственным подобным инцидентом за всю историю конфликта в Северной Ирландии, то авторы утверждают, что ни один из фактов, перечисленных государством- участником, отнюдь не является уникальным, и в ходатайствах, направленных во внутренние суды, авторы привели подробные сведения о ряде других лиц, осужденных за похожие и столь же тяжкие преступления и получивших досрочное освобождение. Кроме того, этот довод не приводился в ходе рассмотрения дела во внутренних судах и не является обоснованным. Следствием многолетнего конфликта в Северной Ирландии стало большое число жестоких убийств, и целый ряд лиц, виновных в этих убийствах, был освобожден министром по условиям ССП. Авторы подтверждают довод государства-участника о том, что после прекращения ИРА огня в 1994 году никто не был осужден за убийство сотрудника полиции в связи с конфликтом в Северной Ирландии, однако при этом они отклоняют его как не имеющий отношения к делу. Критерии, по которым министр устанавливает соответствие заключенных определенным требованиям, не содержат указания на различные даты для различных типов преступлений.

Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете

Рассмотрение вопроса о приемлемости

7.1. Перед рассмотрением любой жалобы, содержащейся в сообщении, Комитет по правам человека должен определить, в соответствии с правилом 93 своих правил процедуры, является ли данная жалоба приемлемой согласно Факультативному протоколу к Пакту.

7.2. Во исполнение требования, содержащегося в пункте 2 a) статьи 5 Факультативного протокола, Комитет удостоверился в том, что этот же вопрос не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования.

7.3. Комитет принимает во внимание общий аргумент государства-участника о том, что решение исключить авторов (и всех лиц, причастных к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб) из программы досрочного освобождения основывается на политических соображениях, принято в критический для мирного процесса в Северной Ирландии момент, и по этим причинам рассмотрение его Комитетом было бы неуместным. Комитет считает, что на его компетенцию рассматривать индивидуальные сообщения никак не влияют идущие в государстве-участнике или между государствами-участниками политические переговоры. Он также отмечает, что суды самого государства-участника провели судебный пересмотр решения исполнительного органа, и, как представляется, вопрос о политическом характере оспариваемого решения в данном случае не возникал. Ведь сам Верховный суд установил, что полномочия министра по освобождению заключенных, хотя и являются дискреционными, должны осуществляться добросовестно, а не произвольно, своевольно или иррационально. Таким образом, Комитет полагает, что ничто не препятствует ему рассмотреть сообщение на этих основаниях.

7.4. Комитет считает, что прочие аргументы государства-участника о том, что указанные претензии не подпадают под действие Пакта, в действительности касаются существа сообщения, и, таким образом, их более уместно аннулировать в ходе рассмотрения сообщения по существу. Поскольку Комитет не видит никаких других причин для того, чтобы считать претензии авторов неприемлемыми, он переходит к рассмотрению существа дела.

Рассмотрение сообщения по существу

8.1. Комитет по правам человека рассмотрел данное сообщение в свете всей информации, представленной ему сторонами, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 5 Факультативного протокола.

8.2. При рассмотрении претензий авторов Комитет основывается на следующих фактах. Основанная на официальном соглашении программа досрочного освобождения заключенных была разработана в соответствии с Многопартийным соглашением ССП и осуществлялась на основании Закона об уголовном правосудии (освобождении заключенных) от 1998 года. Многопартийное соглашение является политическим соглашением. Не вызывает сомнений, что ни ССП, ни Закон об уголовном правосудии (освобождении заключенных) от 1998 года, на основании которого осуществлялось это соглашение, не наделяли заключенных общим правом на освобождение. Также не вызывает сомнений и то, что, хотя Закон 1998 года не имел своей целью наделять министра дополнительными полномочиями по замене или смягчению приговора, он, тем не менее, наделяет его полномочиями причислить то или иное лицо к категории "отвечающих определенным требованиям заключенных". Критерии, на основании которых министр уполномочивался относить заключенных к этой категории, в законе не фигурируют, однако, и государство-участник этого не опровергает, представляется, что определенные критерии для оценки уместности причисления заключенного к той или иной категории были сформулированы самим министром. С точки зрения государства- участника, сформулированные и применяемые министром критерии не имеют отношения к обстоятельствам дела, поскольку не предполагалось рассматривать кандидатуры авторов по условиям этой программы.

8.3. Авторы заявляют, что отказ министра юстиции по вопросам равноправия и законодательной реформе отнести их к категории лиц, отвечающих определенным требованиям программы досрочного освобождения заключенных по условиям ССП, является произвольным и дискриминационным решением. Комитет считает, что согласно статье 26 государства-участники в своей законодательной, судебной и исполнительной деятельности обязаны обеспечить каждому равное обращение без всякой дискриминации по какому бы то ни было признаку, как-то: раса, цвет кожи, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, имущественное положение, рождение или иное обстоятельство. Ссылаясь на свою постоянную правовую практику, он напоминает, что не каждое различие представляет собой дискриминацию, нарушающую статью 26, но эти различия должны оправдываться разумными и объективными причинами и осуществляться с законной с точки зрения Пакта целью[13]. Что касается запрещения дискриминации, то Комитет отмечает, что различие, проведенное государством-участником между авторами и теми заключенными, которые были включены в программу досрочного освобождения, не основывается ни на одном из перечисленных в статье 26 признаков. В частности, авторы были исключены не на основании своих политических взглядов. Вместе с тем статья 26 не только запрещает дискриминацию, но и закрепляет гарантии равенства перед законом и равной защиты закона.

8.4. Комитет отмечает, что программа освобождения заключенных была введена в действие в соответствии с Многопартийным (политическим) соглашением, и полагает, что он не может рассматривать это дело вне его политического контекста. Он отмечает, что программа досрочного освобождения заключенных не предоставляла права на досрочное освобождение, но давала властям дискреционные полномочия решать на индивидуальной основе, может ли то или иное лицо воспользоваться этой программой. Комитет полагает, что эти дискреционные полномочия чрезвычайно широки, и поэтому тот факт, что другие заключенные, находившиеся в том же положении, были освобождены, вовсе не означает автоматического нарушения статьи 26. Комитет отмечает, что государство-участник объясняет исключение авторов (и других лиц, причастных к инциденту, в ходе которого был убит детектив Маккейб) из этой программы совпадением таких обстоятельств этого инцидента, как время его совершения (в контексте нарушения соглашения о прекращении огня), жестокость преступления и необходимость обеспечить общественную поддержку ССП. В 1996 году, когда произошел этот инцидент, правительство сочло, что его последствия являются чрезвычайными. По этой причине оно пришло к выводу, что все причастные к нему лица должны быть исключены из всех дальнейших соглашений об освобождении заключенных. Это решение было принято после того, как произошел инцидент, о котором идет речь, но до того, как были осуждены лица, несущие за него ответственность, и, таким образом, оно основывалось скорее на воздействии, произведенном инцидентом, чем на причастных к нему лицах. Все лица, несущие за него ответственность, с самого начала были поставлены в известность, что, если их признают каким- либо образом причастными к этому инциденту, они будут исключены из программы. Комитет также отмечает, что, как представляется, другие лица, осужденные за убийство сотрудников полиции и воспользовавшиеся программой досрочного освобождения, уже отбыли продолжительные сроки тюремного заключения (см. пункт 2.10). Комитет полагает, что его позиция не позволяет ему подменять оценку фактов, проведенную государством-участником, своими собственными взглядами, особенно в отношении решения, которое было принято почти десять лет тому назад в политическом контексте и обеспечивало заключение мирного соглашения. Он полагает, что представленный ему материал не свидетельствует о произвольности, и приходит к заключению, что права авторов на равенство перед законом и равную защиту закона согласно статье 26 нарушены не были.

8.5. Что касается заявления авторов о том, что их продолжающееся заключение нарушает пункт 1 статьи 9 Пакта, то Комитет полагает, что в свете сделанного выше вывода (пункт 8.4) подобное содержание под стражей не равносильно произвольному содержанию под стражей.

8.6. Наконец, авторы утверждают, что их лишили эффективных средств правовой защиты согласно пункту 3 статьи 2 и что они стали жертвами нарушения пункта 1 статьи 14 Пакта, поскольку суды государства-участника не смогли защитить их от дискриминации в отношении программы досрочного освобождения, у них отсутствовали средства защиты после того, как Верховный суд отклонил их апелляцию на явно ошибочных основаниях и не смог обеспечить им справедливую процедуру при заслушании их апелляции и рассмотрении их ходатайства об отмене судебного решения. Комитет отмечает, что авторы имели полный доступ к судам страны и что Верховный суд рассматривал их дело дважды. Хотя сейчас возникает впечатление, что решение суда было основано на ошибочных фактах, при пересмотре своего решения 1 апреля 2004 года Верховный суд установил, что стороны достигли договоренности относительно спорного факта, и тем самым подтвердил предыдущее решение. Таким образом, Комитет приходит к заключению, что эти решения не свидетельствуют о какой-либо произвольности и что статьи 2 и 14 Пакта в данном деле нарушены не были.

9. Действуя на основании пункта 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, Комитет по правам человека полагает, что рассмотренные им факты не свидетельствуют о нарушении каких-либо статей Пакта.

ДОБАВЛЕНИЕ

Особое несогласное мнение членов Комитета г-на Иполито Солари-Иригойена, г-н Эдвина Джонсона и г-на Рафаэля Риваса Посады

Я не согласен с мнением большинства членов Комитета по следующим моментам:

1. Рассматривая Соглашение Страстной пятницы как "политическое соглашение", которое он "не может рассматривать... вне его политического контекста", Комитет придает слишком большую значимость заявлению государства-участника о том, что оно основывало решение не включать авторов в программу досрочного освобождения на чрезвычайном воздействии и отголосках преступления [в котором они были признаны виновными] в общественном мнении. Государство- участник утверждает, что преступление, о котором идет речь, "вызвало негодование", что правительство полагало, что ирландский народ не допустит досрочного освобождения авторов и что, когда премьер-министр объявил в Парламенте о готовности рассмотреть возможность их досрочного освобождения, его заявление вызвало "сильный резонанс со стороны общественности".
2. Представляется ненормальной ситуация, когда, согласно позиции большинства членов Комитета в ходе обсуждения дела в его политическом контексте, политические воззрения авторов характеризуются как действительные или "предполагаемые", в то время как государство-участник открыто признало, что к инциденту были причастны высокопоставленные члены Временной ИРА, когда неоспоримые доказательства, представленные Комитету, показывают, что преступления, в которых были признаны виновными авторы, были совершены от имени Временной Ирландской республиканской армии, когда Управление пенитенциарных учреждений и министерство юстиции признали, что авторы являются членами Временной ИРА и в качестве таковых были помещены в специальный тюремный блок, отведенный для членов ИРА. Верховный суд также признал, что авторы безусловно являются членами Временной ИРА. Относительно политических взглядов авторов нет ничего "предполагаемого".
3. Независимо от того, было ли Соглашение Страстной пятницы политическим или нет, основная задача Комитета состоит в том, чтобы убедиться, что исключение авторов из программы досрочного освобождения не противоречит статье 26 Пакта, которая призывает к равенству перед законом и запрещает дискриминацию на указанных в ней основаниях. Даже если программа досрочного освобождения оставляет на усмотрение властей включение или исключение из нее конкретных лиц, решение исключить кого-либо должно основываться на справедливых и разумных критериях - государство-участник даже пыталось это сделать.
4. Авторы указывают, что государство-участник включило в программу лиц, виновных в таких же преступлениях, как и те, которые совершили они, или даже в более серьезных преступлениях, таких, как убийство сотрудника полиции, за что до 1990 года полагалась смертная казнь, а затем тюремное заключение с минимальным сроком в 40 лет. Они также сообщают, что в предоставленном им документе министерства юстиции, в котором рассматривался вопрос о сроках тюремного заключения, которые должны отбыть лица, признанные виновными после 10 апреля 1998 года в преступлениях, совершенных до Соглашения Страстной пятницы (таков случай авторов), четко говорилось об их исключении. Государство-участник подтвердило, что авторов неоднократно исключали из программы досрочного освобождения и что "представители правительства. неоднократно выступали с публичными заявлениями на эту тему" (п. 4.2). Таким образом, государство-участник намеренно обращалось с авторами не так, как с другими лицами, приговоренными за такие же преступления, которые совершили авторы, или более серьезные.
5. Учитывая, что один из авторов был признан виновным в непредумышленном убийстве (в деле детектива Маккейба), а другой - в заговоре с целью совершения ограбления, хотя он даже не присутствовал на месте преступления, необходимо признать, что государство-участник не продемонстрировало, что его решение исключить авторов из программы досрочного освобождения заключенных основывается на справедливых и разумных основаниях. Решение было основано на политических и других соображениях, неприемлемых согласно Пакту, таких, как возможное воздействие досрочного освобождения авторов на общественное мнение. Как указал Комитет в Замечании общего порядка 18, статья 26 Пакта не просто дублирует гарантии, предоставляемые статьей 2, но предоставляет и самостоятельное право, запрещающее дискриминацию по закону или фактически в любой сфере, регламентируемой и защищаемой государственными властями.
6. Таким образом, я считаю, что право авторов согласно статье 26 Пакта на равенство перед законом и равную защиту закона без всякой дискриминации было нарушено.

Особое совпадающее мнение члена Комитета г-жи Рут Уэджвуд

Комитет справедливо заключил, что государство-участник действовало непроизвольным образом, когда отказалось освобождать этих двух авторов из тюрьмы согласно Соглашению Страстной пятницы. Авторы были причастны к ограблению, которое в июне 1996 года привело к гибели в перестрелке сотрудника ирландской полиции. Это жестокое преступление привело к срыву двухлетнего соглашения о прекращении огня, объявленного в августе 1994 года, и тому, что бои в этом ожесточенном гражданском конфликте продолжались еще более года. Все возможно искаженные толкования фактов в деле авторов в Верховном суде были исправлены в ходатайстве, направленном для рассмотрения, и в правительственном аффидевите, представленном суду. См. Соображения Комитета, пункт 2.16, выше. Обладая полным объемом информации, Верховный суд подтвердил свое предыдущее решение.

В связи с нашим рассмотрением этого дела необходимо сделать одно замечание. Статья 26 Пакта гарантирует равенство всех лиц перед законом и равную защиту их законом. Статья 26 также запрещает дискриминацию "по какому бы то ни было признаку, как-то: расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства". Но статья 26 не позволяет

Комитету действовать в качестве административного суда, рассматривая все правительственные решения, как это делает национальный административный суд. Этот момент особенно важен при осуществлении нашего права на принятие решений согласно Первому факультативному протоколу.

В жалобе авторов указывается, что министр юстиции Ирландии не сообщил им причины их исключения из числа "заключенных, отвечающих определенным требованиям" для возможного освобождения. Они также просят Комитет дезавуировать приведенные министром причины как произвольные и несостоятельные, так как другие заключенные, которые были освобождены, предположительно совершили столь же тяжкие преступления, что и они. Но Верховный суд Ирландии отметил, что Соглашение Страстной пятницы не включено в законодательство Ирландии и не имеет своей целью наделять отдельных лиц конкретными правами. В значительном числе стран полномочия объявить помилование являются дискреционными, и руководящие лица не обязаны отчитываться о причинах своих решений. Здесь нет никаких утверждений о том, что какой-либо из конкретных элементов, названных в статье 26, или какой-либо иной элемент, связанный с личностью авторов, повлиял на решение правительства. Таким образом, видимых оснований для претензий авторов по статье 26 не существует.

Особое несогласное мнение членов Комитета г-на Раджсумера Лаллаха и г-жи Кристины Шане

1. Я не могу согласиться с мнением большинства о том, что статья 26 не была нарушена. С моей точки зрения, были нарушены те положения статьи, которые требуют соблюдения базовых принципов равенства перед законом и равной защиты закона.

2. Хотя с уверенностью можно сказать, что фактическое осуществление права на освобождение заключенных до истечения срока их тюремного заключения оговаривалось в существующем законодательстве, которое применялось в общем порядке ко всем заключенным, Закон 1998 года, разработанный с целью реализации ССП применительно к заключенным, создал специальную программу и специальный механизм консультационной комиссии для рассмотрения возможности досрочного освобождения "отвечающих определенным требованиям заключенных" (см. пункты 2.6 и 2.7 Соображений Комитета о происхождении и смысле этого термина).

3. Таким образом, Закон 1998 года создал с целью осуществления положений о досрочном освобождении особую категорию заключенных, список которых соответствующий министр был официально уполномочен передавать Комиссии для получения ее консультативного заключения.

4. Здесь я открываю скобку, чтобы отметить, что вопрос о том, является ли консультативное заключение Комиссии обязательным для исполнения министром, к делу не относится, хотя разумно предположить, что подобные комиссии создаются с реальной целью, не являются бесполезными официальными конструктами и сходны с комиссиями по помилованию, предусмотренными конституциями некоторых современных государств, консультативные заключения которых являются обязательными для исполнительных органов. Очевидно, что ее целью является именно защита решений, касающихся свободы граждан, от соображений политической целесообразности и обеспечение соблюдения принципов равенства перед законом и равной защиты закона.

5. Как бы то ни было, Закон 1998 года создал отличающуюся от общей категории заключенных особую категорию "лиц, отвечающих определенным требованиям", которые могли быть включены в список министра и дела которых должны были рассматриваться официальной комиссией. Хотя статья 26 в принципе допускает разное обращение с различными заявителями на основании разумных и объективных критериев, эти критерии перестают быть разумными и объективными, когда они основываются главным образом на политических соображениях, четко запрещенных статьей 26, идет ли речь о принятии законов, об их исполнении или об их судебном применении. Таким образом, авторы были лишены своего права на включение в список "заключенных, отвечающих определенным требованиям", что явилось нарушением их права, предусмотренного статьей 26, на равное обращение и равную защиту закона.

[1]В разделе ССП "Заключенные" указывалось, что ".цель состоит в том, чтобы, при благоприятствующих этому обстоятельствах, все отвечающие определенным требованиям заключенные, продолжающие отбывать наказание спустя два года после вступления в действие этой программы, на этом этапе были бы освобождены".

[2] Согласно Закону 1998 года, «к числу "отвечающих определенным требованиям заключенных" должны относиться лица, подпадающие под положения статьи 3 (2) этого Закона». Статья 3 (2) гласит: «Министр должен время от времени, когда он/она считает это уместным, запрашивать консультативное мнение комиссии относительно осуществления, со ссылкой на соответствующие положения, полномочий, о которых говорится в подпункте 1) этой статьи, в отношении лиц, определенных министром как отвечающих требованиям с точки зрения этих положений (в данном Законе они называются "отвечающие требованиям заключенные", и Комиссия обязана выполнить этот запрос». Под "соответствующими положениями" понимаются «те положения Соглашения, достигнутого в ходе многопартийных переговоров, которые перечислены в этом Соглашении под рубрикой "Заключенные"». В разделе "Заключенные" в ССП указывается, среди прочего, что заключенным должен быть вынесен обвинительный приговор за преступление, сходное с "особо опасными преступлениями" в Северной Ирландии, и они не должны быть связаны с организациями, не поддерживающими решения о полном и безоговорочном прекращении огня.

[3]До 1990 года в Ирландии сохранялась смертная казнь в качестве наказания за убийство сотрудников полиции во время исполнения ими служебных обязанностей, называемое "тяжким убийством", но все приговоры по таким делам смягчались до тюремного заключения на срок до 40 лет без права помилования. В 1990 году смертная казнь была ликвидирована для всех видов преступлений, и минимальным возможным наказанием за тяжкое убийство стало тюремное заключение на срок до 40 лет

[4]Doherty v. Governor of Portlaoise Prison[2002] 2 IR 252

[5]           452 US458.

[6]           Фон Алъфен против Нидерландов, сообщение № 305/1988, Соображения, принятые 23 июля 1990 года.

[7] Государство-участник ссылается на делоБ.Д.Б против Нидерландов, сообщение № 273/1998, решение от 30 марта 1989 года.

[8] Сообщение № 819/1998, Соображения, принятые 4 апреля 2001 года.

[9]           Desmond O’Hare -v- the Justice Minister, Equality and Law Reform and Ireland and the Attorney General, № 513JR/2000, Henry Doherty -v- the Governor of Portlaoise Prison andothers, [2000] IEHC107 и[2002] IESC8, O’Sheav.Ireland, the Government and the Attorney General, 418JR/1999.

[10]          Авторы ссылаются на дела Grice v. The United Kingdom, Application № 22564/93, 14 April 1994, Webster v. The United Kingdom, Application № 12118/86, 4 March 1987 andWeeks v.The United Kingdom (9787) [1987] ECHR.

[11]Авторы ссылаются на дела Grice v. The United Kingdom, supra., Weeks v. The United Kingdom, supra., R v. Parole Board ex parte West [2005] UKHL1, 27 January 2005, где Палата лордов Соединенного Королевства, сославшись на статью5.4 Европейской конвенции о правах человека, приняла решение о том, что заключенные, опротестовывающие отказ во временном освобождении, имеют право на справедливую процедуру, которая может, в случае необходимости, включать устные слушания.

[12]Выше, сноска 6.

[13] Лавлейс против Австралии, сообщение № 24/1977, Соображения, принятые 30 июля 1982 года, Тисдейл против Тринидада и Тобаго, сообщение № 677/1996, Соображения, принятые 1 апреля 2002 года, Каванагх против Ирландии, см. выше.