Мануэла Санлес Санлес против Испании
Решение Комитета по правам человека в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах
Относительно Сообщения № 1024/2001
Представлено: Мануэлой Санлес Санлес (представленной г-ном Хосе Луисом Масоном Костой)
Предполагаемая жертва:Рамон Сампедро Камеан
Государство-участник:Испания
Комитет по правам человека, учрежденный в соответствии со статьей 28 Международного пакта о гражданских и политических правах,
на своем заседании 30 марта 2004 года (восьмидесятая сессия) принимает следующее:
Решение о неприемлемости
1. Автором сообщения от 28 марта 2001 года является гражданка Испании Мануэла Санлес Санлес, которая утверждает о нарушениях пункта 1 статьи 2, а также статей 7, 9, 14, 17, 18 и 26 Пакта, совершенных Испанией в отношении Рамона Сампедро Камеана, законной наследницей которого она была объявлена. Она представлена адвокатом. Факультативный протокол вступил в силу для Испании 25 января 1985 года.
Факты в изложении автора
2.1. 23 августа 1968 года Рамон Сампедро Камеан, которому в то время было 25 лет, попал в аварию, результатом которой оказался перелом шейного позвонка, приведший к необратимому параличу рук и ног. 12 июля 1995 года потерпевший возбудил в суде первой инстанции в Нойа, провинция Ла-Корунья, односторонний судебный иск, отстаивая свое право на достойную смерть. Конкретно он просил, чтобы его врачу было разрешено ввести ему соответствующие препараты, с помощью которых Рамон Сампедро мог бы уйти из жизни, причем врач не был бы подвергнут судебному преследованию. 9 октября 1995 года суд отказался удовлетворить его ходатайство, указав, что статья 143 Уголовного кодекса Испании определяет подобное деяние, т.е. оказание содействия в самоубийстве, как преступление, за которое полагается наказание в виде лишения свободы сроком от 2 до 10 лет.
2.2. Рамон Сампедро обжаловал это решение в провинциальный высокий суд Ла-Коруньи, который 19 ноября 1996 года отклонил апелляцию и подтвердил решение суда первой инстанции.
2.3. 16 декабря 1996 года Рамон Сампедро подал в Конституционный суд ходатайство по процедуре ампаро, ссылаясь на оскорбление достоинства и нарушение своих прав на свободное развитие личности, на жизнь и на физическую и психическую неприкосновенность, а также на справедливое судебное разбирательство. Ходатайство было принято к рассмотрению 27 января 1997 года, а 10 марта 1997 года начался 20-дневный срок, предоставленный г-ну Сампедро для окончательного формулирования своих аргументов.
2.4. На рассвете 12 января 1998 года Рамон Сампедро покончил жизнь самоубийством, воспользовавшись помощью неустановленных лиц. Было возбуждено уголовное дело против лица или лиц, которые помогли ему умереть. Однако это дело было прекращено ввиду невозможности установить конкретных лиц, ответственных за совершение данного деяния.
2.5. Автор сообщения была назначена наследницей по завещанию Рамона Сампедро. 4 мая 1998 года она направила в адрес Конституционного суда письмо с требованием признать ее процессуальной наследницей предполагаемой жертвы, и вновь сформулировала выводы ходатайства по процедуре ампаро. Согласно новому утверждению, провинциальный высокий суд должен был признать право г-на Сампедро на то, чтобы его лечащий врач ввел ему необходимые медицинские препараты и помог достойно уйти из жизни.
2.6. 11 ноября 1998 года Конституционный суд решил прекратить дело, отказав автору в праве на продолжение судебного разбирательства. Среди прочих аргументов Конституционный суд указал, что хотя право наследников продолжать судебные процессы вместо своих погибших родственников в гражданских делах по защите чести, права на личную и семейную жизнь и на свой образ жизни признано испанской юридической системой, в случае дела г-на Сампедро не имеется конкретных законных оснований, достаточных для продолжения процесса наследницей. Конституционный суд заявил, что дело г-на Рамона Сампедро выходит за рамки тех прав, на которые она ссылается, ввиду сугубо личного характера утверждаемого права на достойную смерть, неотделимого от конкретного лица. Суд принял также во внимание тот факт, что указанное добровольное деяние касалось только потерпевшего и что претензии жалобщика утратили свою силу с момента его смерти. Суд далее указал, что этот вывод подкрепляется самим характером конституционной процедуры ампаро, установленной для эффективного исправления нарушений основных прав.
2.7. 20 апреля 1999 года автор обратилась в Европейский суд по правам человека, ссылаясь на нарушение права на достойную жизнь и на достойную смерть в отношении г-на Рамона Сампедро, на невмешательство государства в осуществление его свобод, а также права на равное обращение. Европейский суд объявил ходатайство неприемлемым rationepersonae, поскольку счел, что наследница Рамона Сампедро не имела законных оснований для продолжения дела по его жалобам. В отношении чрезмерной продолжительности разбирательства, на которую ссылается автор, Европейский суд указал, что даже если предположить, что автор может выступать в качестве пострадавшей, в данных конкретных обстоятельствах продолжительность разбирательства не являлась настолько значительной, чтобы прийти к выводу о явном нарушении Конвенции, в связи с чем он и объявил жалобу совершенно необоснованной.
Жалоба
3.1. Автор утверждает, что, признав преступлением вмешательство врача по оказанию помощи г-ну Рамону Сампедро в его уходе из жизни, государство-участник нарушило его право на личную жизнь без произвольного вмешательства извне, закрепленное в статье 17 Пакта. Автор заявляет, что, как указал предполагаемый пострадавший в своей книге, он просил об эвтаназии только для себя, а не для кого-либо другого, и, следовательно, вмешательство государства в решение Рамона Сампедро не было оправданным.
3.2. Автор утверждает, что "преступное вмешательство" государства в решение Рамона Сампедро является нарушением его права не подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, закрепленного в статье 7 Пакта, поскольку паралич всех четырех конечностей, на который он был обречен, приносил ему ежедневные страдания, так как он никогда не поднимался с постели. Для приема пищи, одевания или отправления всех своих надобностей, включая самые интимные, ему требовалась посторонняя помощь; и неподвижность, на которую его обрекли обстоятельства, означала для него постоянные и невыносимые страдания. Автор утверждает, что даже если в данном конкретном случае эти страдания не были обусловлены непосредственным умышленным вмешательством государственного чиновника, действия государственных органов не были нейтральными, поскольку существует норма уголовного права, запрещающая г-ну Сампедро уйти из жизни, воспользовавшись помощью, необходимой ему для осуществления его намерения. Автор настаивает на том, что ситуация, созданная законодательством государства-участника, обрекла Рамона Сампедро на мучения и унизительную жизнь.
3.3. Автор утверждает, что имело место нарушение статьи 6 Пакта, аргументируя это тем, что жизнь, которую призван защищать данный документ, никоим образом не сводится только к биологической ее составляющей, но подразумевает жизнь достойную, в противовес унизительному существованию, которое г-н Сампедро влачил на протяжении более 29 лет. Автор настаивает на том, что право на жизнь не подразумевает обязательство бесконечно терпеть невыносимые страдания и что боли, которыми страдал Рамон Сампедро, несовместимы с понятием человеческого достоинства.
3.4. В обоснование факта нарушения пункта 1 статьи 18 Пакта автор утверждает, что решение Рамона Сампедро проистекало из принципа свободы мысли и совести, а также из права на проявление своих личных убеждений посредством слов или действий. Автор ссылается на то, что г-н Сампедро был подавлен"обязанностью следовать нравственности, которую не разделял, навязанной ему государственной властью (и) вследствие этого был вынужден терпеть постоянные страдания".
3.5. Автор настаивает на нарушении статьи 9 Пакта, утверждая, что свобода личности может быть объектом ограничений, только если таковые предусмотрены законом, и лишь когда они представляют собой необходимые меры, направленные на защиту безопасности, правопорядка, общественного здоровья или нравственности, либо основных прав и свобод остальных граждан. Автор утверждает, что вмешательство государства в решение г-на Сампедро не укладывается ни в одно из этих предположений. С другой стороны, право на свободу выбора должно представляться как право на осуществление всех тех действий, которые не наносят ущерба правам других членов общества, а предполагаемый пострадавший как раз и просил разрешения на эвтаназию только для себя и никак не для других, и поэтому вмешательство государства в его решение не является оправданным.
3.6. Автор указывает на нарушение права на равную защиту закона, предусмотренного пунктом 1 статьи 2 и статьей 26 Пакта. По ее мнению, парадоксальным является тот факт, что государство уважает решение самоубийцы, но не проявляет уважения, когда речь идет об инвалидах. Автор утверждает, что любой самодостаточный человек, обладающий способностью передвигаться и переносящий крайние страдания, имеет возможность покончить жизнь самоубийством, не подвергаясь при этом преследованиям в случае неудачи, в отличие от человека, практически полностью лишенного возможности двигаться, как обстояло дело в случае Рамона Сампедро, который, будучи неподвижным, не мог рассчитывать на помощь под угрозой уголовного преследования. Как утверждает автор, это является дискриминацией перед лицом закона. По ее мнению, государство, как воплощение общества, обязано проявлять понимание и действовать гуманно по отношению к больному, который не желает жить, и не должно наказывать того, кто оказывает такому больному помощь в его решении умереть; в противном случае это чревато незаконным ущемлением интересов дееспособного человека, сознательно желающего уйти из жизни.
3.7. Автор утверждает, что имело место нарушение статьи 14 Пакта, поскольку Конституционный суд отказался признать за ней законное право на продолжение разбирательства по делу г-на Сампедро. Автор требует компенсации со стороны государства за нарушения Пакта, допущенные против г-на Сампедро, когда он был еще жив.
Замечания государства-участника относительно приемлемости и существа дела и комментарии автора
4.1 В своем представлении от 2 января 2002 года государство-участник утверждает, что сообщение является неприемлемым по пункту 2 а) статьи 5 Факультативного протокола на том основании, что сообщение, представленное Комитету, касается точно того же вопроса, который был вынесен тем же лицом на рассмотрение Европейского суда по правам человека. Оно добавляет, что решение о неприемлемости, принятое Европейским судом по этому делу, не проистекает из простого формализма, но предполагает глубокое изучение существа дела, поскольку указанный суд изучил природу права, которого требовал г-н Сампедро при жизни, т.е. права на помощь в самоубийстве без последствий уголовного преследования.
4.2. Согласно государству-участнику, автор сообщения желает, чтобы Комитет пересмотрел решение по существу дела, принятое ранее другим международным органом, и установил - в противовес решению Европейского суда по правам человека - что "право на достойную смерть" или "оказание помощи в самоубийстве без последствий уголовного преследования", о чем просил до своего добровольного ухода из жизни г-н Сампедро, не является сугубо личным либо передаваемым правом. Государство-участник добавляет, что испанский Конституционный суд не мог высказаться по существу вопроса, поскольку наступила добровольная смерть г-на Сампедро, что привело к прекращению процедуры ампаро.
4.3. Государство-участник напоминает, что наследница Рамона Сампедро недвусмысленно утверждала, что он "умер достойной смертью" и что, кроме того, никто не подвергался и не подвергается в настоящее время преследованиям или обвинениям за оказание ему помощи в самоубийстве и что возбужденное уголовное дело было производством прекращено. По мнению государства-участника, жалоба автора лишена смысла, поскольку невозможно ни юридически, ни с научной точки зрения признать право на смерть за уже умершим человеком.
4.4. В своих замечаниях от 30 апреля 2002 года государство-участник ссылается на то, что автор осуществляет actiopopularis, претендуя на признание т.н. права на "достойную смерть" не в отношении себя, а в отношении умершего человека. Оно добавляет, что претензии автора искажают права, признанные в Пакте. Государство-участник утверждает, что согласно решению, принятому Европейским судом по делуПритти против Соединенного Королевства[1], право на жизнь не может быть истолковано, без искажений, как диаметрально противоположное право, т.е. право на смерть будь то от руки третьего лица или при содействии представителя государственной власти.
5.1. В своем письме от 11 июля 2002 года автор ссылается на то, что Европейский суд не рассмотрел существо дела, а, напротив, подчеркнул тот факт, что основная жалоба, касающаяся вмешательства государства в решение Рамона Сампедро спокойно умереть, не была изучена, поскольку было сочтено, что его наследница и родственница осуществляла actiopopularis. Поэтому ей было отказано в законности продолжения гражданского процесса ввиду неприемлемости жалобы rationepersonae.
5.2. Автор считает, что Европейский суд только ознакомился с существом дела по жалобе, касающейся необоснованного затягивания разбирательства; в отношении других ее утверждений она отмечает, что в соответствии с практикой Комитета[2] вопрос, объявленный Европейским судом неприемлемым по форме, не является "рассмотренным вопросом" по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Факультативного протокола. Она добавляет, что Европейский суд также не рассмотрел жалобу, касающуюся права на свободу выбора.
5.3. Автор утверждает, что не осуществляет actiopopularis, т.к. является правопреемницей пострадавшего, который умер без компенсации и без ответа по существу его дела. Она добавляет, что Конституционный суд, приняв произвольное решение, отказал ей в праве на продолжение судебного разбирательства, начатого при жизни Рамоном Сампедро.
5.4. Автор настаивает на том, что пункт 7 статьи 9 Закона о гражданском судопроизводстве позволяет, без каких-либо исключений, продолжать судебное разбирательство после смерти истца, если наследник предстанет перед судом с новой доверенностью на имя представителя защиты, как это и было в данном конкретном случае. Согласно положениям статьи 661 Гражданского кодекса, "наследники наследуют умершему во всех его правах и обязанностях исключительно вследствие факта смерти последнего".
5.5. Статья 4 Органического закона 1/1982 четко гласит следующее: "Действия в гражданском процессе по защите чести, личной жизни или образа умершего человека осуществляет тот, кого умерший уполномочил на это в своем завещании". В случае дела г-на Сампедро утверждалось именно о нарушении права на личную жизнь.
5.6. Автор заявляет, что судебная практика Конституционного суда в вопросе о разрешении продолжения разбирательствmortiscausaв качестве истца является неравноправной, поскольку в то время как наследнице Рамона Сампедро было отказано в праве на продолжение разбирательства решением № 116/2001 от 21 мая 2001 года, та же Судебная палата позволила продолжать процесс наследнику истца, умершего во время судопроизводства по поводу жалобы в связи с прекращением членства в профсоюзе. Эта палата вынесла соответствующее решение, несмотря на "сугубо личный" характер дела.
5.7. Автор указывает, что Комитет признал возможность продолжения процессуальных действий наследником истца, умершего в ходе судебного разбирательства, причем даже на этапе, предшествовавшем рассмотрению жалобы самим Комитетом[3]. В связи с решением по делу Притти против Соединенного Королевства, на которое ссылается государство-участник, автор указывает, что г-н Сампедро испрашивал не положительного решения вопроса государством, а только чтобы оно воздержалось от вмешательства в его решение умереть.
5.8. Автор утверждает, что Рамон Сампедро умер без признания того, что его желание достойно уйти из жизни было гарантировано правами человека. По ее мнению, это является достаточным основанием для разрешения его наследнице продолжать жалобу. Она добавляет, что ему не было предоставлено никакой компенсации за вынесенные страдания.
5.9. Автор ссылается на решение Конституционного суда Колумбии, принятое в 1997 по вопросу об эвтаназии, согласно которому статья 326 Уголовного кодекса Колумбии, касающаясяубийства из милосердия, не влечет уголовной ответственности по отношению к врачу, который оказал помощь в уходе из жизни неизлечимо больного, если было высказано свободное желание другой стороны. Этот суд увязал запрет на наказание за содействие в самоубийстве с основным правом на достойную жизнь и с защитой права личности на самостоятельность[4]. Автор утверждает, что эволюция норм права идет в контексте поиска справедливого мирного порядка, и что оказание содействия в смерти тем, кто страдает неизлечимыми болезнями, причиняющими страдания, является нормальной реакцией солидарности и сострадания, присущей человеку.
5.10. Автор утверждает, что государство-участник косвенно навязало Рамону Сампедро обязанность страдать от неподвижности. Она заявляет о недопустимости ситуации, при которой правовое государство может навязывать такое бремя беспомощному человеку, ставя его существование в зависимость от чуждых убеждений. По мнению автора, вмешательство государства в право Рамона Сампедро на смерть несовместимо с положениями Пакта, который в своей преамбуле провозглашает, что все признаваемые в нем права вытекают из присущего человеческой личности достоинства.
5.11. Что касается предполагаемого нарушения права не подвергаться произвольному постороннему вмешательству, закрепленного в статье 17, то автор утверждает, что даже в деле Притти Европейский суд признал, что "угроза уголовного преследования" со стороны государства в отношении решения безнадежно больного и страдающего человека умереть представляет собой вмешательство в личную жизнь этого человека. Хотя Европейский суд и добавил, что такое вмешательство является оправданным "в интересах защиты прав других", по мнению автора этот довод лишен смысла, поскольку никому не наносится физический ущерб, и даже сама семья пытается помочь человеку, который принимает решение умереть.
5.12. В своих письменных представлениях от 22 января и 20 марта 2003 года автор заявляет, что, вопреки утверждениям государства-участника, г-н Сампедро не смог умереть так, как он хотел, что его смерть не была ни легкой, ни безболезненной. Наоборот, она была тяжелой и горькой, поскольку он вынужден был прибегнуть к цианистому калию.
Вопросы и процедура их рассмотрения в Комитете
6.1. Прежде чем рассматривать любые жалобы, содержащиеся в сообщении, Комитет по правам человека в соответствии с правилом 87 своих Правил процедуры должен принять решение о том, является ли данное сообщение приемлемым согласно Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах.
6.2. Несмотря на утверждения государства-участника о неприемлемости сообщения в соответствии со статьей 1 Факультативного протокола, поскольку автор не является "жертвой" по смыслу данного положения, Комитет отмечает, что автор добивается возможности осуществления действий в пользу г-на Рамош Сампедро Камеана, который, по ее утверждению, стал жертвой нарушений Пакта, поскольку власти государства-участника отказали ему в разрешении на содействие в самоубийстве, не предоставив защиту от уголовного преследования врачу, который мог бы оказать ему такое содействие. Комитет считает, что жалоба, поданная в пользу г-на Рамош Сампедро Камеана, потеряла свою актуальность еще до представления ему соответствующего сообщения в силу принятого г-ном Сампедро решения покончить 12 января 1988 года жизнь самоубийством при помощи третьих лиц, а также в связи с решением властей не возбуждать уголовное дело против причастных лиц. Вследствие этого Комитет считает, что на момент представления сообщения по поводу Рамош Сампедро Камеана, а именно 28 марта 2001 года, он не мог считаться жертвой какого-либо нарушения его прав, закрепленных в Пакте, по смыслу статьи 1 Факультативного протокола. Следовательно, утверждения автора являются неприемлемыми в соответствии с этим положением.
6.3. В отношении заявления автора о нарушении ее прав по статье 14 Пакта ввиду отказа ей в праве на продолжение разбирательства, начатого г-ном Рамоном Сампедро Камеаном в Конституционном суде, Комитет считает, что поскольку автор не являлась участником первоначального процесса по процедуре ампаро в Конституционном суде, она недостаточно обосновала для целей приемлемости факт наличия нарушения пункта 1 статьи 14 Пакта. Следовательно, эта часть сообщения является неприемлемой в соответствии со статьей 2 Факультативного протокола.
6.4. В свете вышеизложенных выводов Комитету нет необходимости рассматривать доводы государства-участника в отношении пункта 2 а) статьи 5 Факультативного протокола, равно как и возможность задействовать заявление государства-участника по данной статье.
7. Таким образом, Комитет постановляет:
a) признать сообщение неприемлемым в соответствии со статьями 1 и 2 Факультативного протокола;
b) препроводить настоящее решение государству-участнику и автору сообщения.
[1] Решение 2346/02 от 29 апреля 2002 года.
[2]Автор ссылается на сообщения № 808/1998, Георг Рогль против Германии, и 716/1996, ДитмарПаугер против Германии.
[3]Сообщения № 164/1984, Крус против Нидерландов, и 774/1997, Брок против Чешской Республики. Приводится также ссылка на решение Комитета против пыток по делу № 14/1994, М’Барек Бен против Туниса.
[4] Решение от 20 мая 1997 года. Средство конституционной защиты, к которому прибег Хосе Эурипидес Парра Парра.