По делу Нежич и Штимац против Хорватии,
Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:
Elisabeth Steiner, Председателя,
Khanlar Hajiyev,
Mirjana Lazarova Trajkovska,
Julia Laffranque,
Erik M0se,
Ksenija Turkovic,
Dmitry Dedov, судей,
и Andre Wampach, заместителя секретаря секции,
рассмотрев дело в закрытом заседании 17 марта 2015 года,
провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 29823/13) против Республики Хорватия, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») двумя гражданами Хорватии, г-жой Марией Нежич и г-жой Анной Штимац (далее – «заявители») 11 апреля 2013 года.
2. Заявителей представлял г-н К. Краус, адвокат, практикующий в Загребе. Правительство Хорватии (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, г-жа Ш. Стажник.
3. Заявители утверждали, в частности, что, вопреки процессуальным требованиям статьи 2 Конвенции, национальные власти не проявили никакой адекватной реакции в связи с убийством их близких родственников.
4. 5 сентября 2013 года жалоба в отношении процессуального аспекта статьи 2 Конвенции была доведена до сведения Правительства, а остальная часть заявления была признана неприемлемой.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявители родились в 1956 и 1957 годах соответственно и проживают в Загребе.
6. 16 октября 1991 года полиция Госпича узнала, что в тот день в деревне Буковац были убиты семь гражданских лиц. Их тела были доставлены в патологоанатомическое отделение медицинского центра в Госпиче военнослужащими хорватской армии, которые их нашли. Два тела были опознаны как родители заявителей, Миль и Ана Порцнич, и третье тело – как их бабушка, Мария Порцнич. Следственный судья Госпичского окружного суда был проинформирован об убийствах. Следственный судья решил, что провести проверку на месте преступления невозможно из-за риска новых нападений со стороны неизвестных лиц из Широка-Куля.
7. В тот же день патологоанатом провел вскрытие трупов и составил протокол о вскрытии. Он установил, что родители заявителей и их бабушка были застрелены.
8. 28 декабря 1991 года полиция Госпича подала в Госпичскую окружную государственную прокуратуру жалобу в отношении неизвестных лиц в связи с убийством семи жителей деревни Буковац 16 октября 1991 года, в том числе родителей заявителей, Миля и Аны Порцнич, и их бабушки Марии Порцнич.
9. 11 сентября 1992 года полиция Госпича опросила И.П., жителя Подпалаца, деревни недалеко от Буковаца. В неустановленный день в декабре 1991 года трое членов сербского военизированного формирования, М.Б., Р.Ш. и Ю.Г. стреляли в него, но он убежал в лес. Во время посещения одного из своих соседей 26 октября 1991 года, он встретил Б. и Ч., которые сказали, что они убили несколько человек в Буковаце. Когда полиция показала ему фотографии некоторых членов сербских военизированных формирований, он опознал Б.Г. и Ч.Б. как Б. и Ч., лиц, встреченных им в доме своего соседа.
10. 14 сентября 1992 года полиция допросила братьев П.Й. и И.Й. П.Й. сказал, что он познакомился с Б.Г., Ч.Б. и еще одним человеком в тюрьме в Книне. Когда он спросил у Б.Г., почему они попали в тюрьму, тот сказал ему, что они убили несколько гражданских лиц в Коренице. Тем не менее, И.Й. и П.Й. думали, что это произошло не в Коренице, а в одной из хорватских деревень в районе Лички-Осик.
11. 15 сентября 1992 года полиция Госпича направила военному прокурору Карловац доклад о том, что Б.Г. и Ч.Б. могут быть лицами, которые совершили убийства в Буковаце.
12. Непосредственно перед операцией «Буря», проведенной хорватской армией, которая началась 4 августа 1995 года, подавляющее большинство членов сербских военизированных формирований бежали из Хорватии в Боснию и Сербию.
13. В 1996 году Совет Безопасности Организации Объединенных Наций учредил Временную администрацию Организации Объединенных Наций в Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема (UNTAES). 15 января 1998 года мандат UNTAES истек, и началась передача власти хорватскому правительству.
14. 19 марта 1996 года второй заявитель передала полиции письмо, полученное ею от ее родственника Д.П.
15. В 2001 году полиция допросила второго заявителя.
16. 23 августа 2001 года Служба по защите конституционного строя (Sluzba za zastitu ustavnog poretka) направила в Министерство юстиции и Госпичскую окружную государственную прокуратуру доклад об убийстве родителей и бабушки заявителей, предположительно сербскими военнослужащими. В докладе говорилось, что единственными оставшимися в живых лицами, обладающими информацией об убийствах, являются Д.П. и Й.П., оба жители Канады. К докладу также прилагалось письмо Д.П. от 19 марта 1996 года, а также письма Д.П. и его отца Й.П., написанные в неустановленный день и направленные в Службу по защите конституционного строя. Д.П. утверждал, что 16 октября 1991 года несколько членов сербского военизированного формирования из Широка-Куля пришли в их деревню, Буковац, и убили несколько человек. Среди лично знакомых ему людей он назвал Д.Л., М.Су., М.О., Д.В., М.Се., Бо.К., Да.М. Х.М., Ду.М., Бр.К., Ма.У., С.Г., Ми.У., и Т.Г. Он открыто указал на нескольких командиров этого военизированного формирования: П.Р., М.О., С.Ч. или Д., Ми.Се. и М.К. Выжить удалось только ему и его родителям. Их увезли из Буковаца в тюрьму в Коренице. Его мать впоследствии умерла, а он и его отец Й.П. после войны эмигрировали в Канаду.
17. 1 октября 2001 года Госпичская окружная государственная прокуратура подала запрос о проведении расследования в Госпичский окружной суд, и попросила заслушать Д.П. и Й.П. в качестве свидетелей.
18. 15 января 2004 года полиция допросила С.Д. и Д.С., бывших членов сербского военизированного формирования, в тюремной больнице в Загребе. С.Д. рассказал, что сербское военизированное формирование под командованием Ми.С. и Д.Л. проводило «операции», в частности, в области Буковаца. Он назвал несколько членов этого формирования. Д.С. описал различные операции, в которых члены этого военизированного формирования убивали мирных жителей в хорватских деревнях в районе Широка-Куля и Лички-Осик, в том числе в Буковаце, но у него не было никаких сведений об убийстве родственников заявителей.
19. 23 января 2004 года полиция допросила Б.Ч., также бывшего члена сербского военизированного формирования, который описал различные операции, в которых члены этого формирования убивали мирных жителей в хорватских деревнях в районе Широка-Куля и Лички-Осик, в том числе в Буковаце, но у него не было никаких сведений об убийстве родственников заявителей.
20. 2 мая 2006 года следственный судья Госпичского окружного суда спросил у Госпичской окружной прокуратуры, по-прежнему ли они настаивают на беседе с Д.П. и Й.П., так как их адрес был «неопределенным». 29 июня 2006 года следственный судья запросил в Госпичской информационной службе адрес Д.П. и Й.П. 9 августа 2006 года информационная служба сообщила следственному судье адрес Д.П. и Й.П. в Канаде.
21. 16 сентября 2008 года Департамент по военным преступлениям Министерства внутренних дел направил подробный доклад о возможных подозреваемых в отдел полиции Личко-Сенжска.
22. 16 июля 2010 года Госпичская окружная государственная прокуратура направила в Государственную прокуратуру доклад в отношении убийства семи гражданских лиц в Буковаце в 1991 году. Госпичский окружной суд сообщил им, что Министерство юстиции Канады трижды приглашало Д.П. и Й.П. для дачи показаний, но они отказались сделать это, пояснив, что они уже дали показания в письменном виде. Они ссылались на свое письмо родственникам в Хорватии и письмо, направленное в Службу по защите конституционного строя.
23. 14 сентября 2010 года следственный судья Госпичкого окружного суда заслушал показания М.Ч., который подтвердил, что члены сербского военизированного формирования захватили Д.П. в 1991 году. Что касается убийства семи человек в Буковаце, он слышал об этом от некоего И.К., который к тому времени умер.
24. 24 октября 2011 года полиция допросила М.П., И.Й. и П.Й. М.П. ничего не знал об убийстве мирных жителей в Буковаце. И.Й. и П.Й. повторили свои прежние показания (см. параграф 10 выше).
25. 25 октября 2011 года полиция вновь допросила И.П., который повторил свои показания от 11 сентября 1992 года (см. параграф 9 выше). В тот же день полиция также допросила Н.П., соседа И.П., который признался, что Б.Г. и Ч.Б. посещали его в 1991 году, но не упоминали об убийстве гражданских лиц в Буковаце.
26. 26 октября 2011 года полиция отметила, что в марте 2011 года Б.Г. и Ч.Б. были осуждены Белградским судом за военные преступления в связи с убийством семьи Р. в Лички-Осик, Хорватия, и приговорены к двенадцати годам лишения свободы.
27. В 2011 году полиция повторно допросила второго заявителя.
28. 20 января 2011 года полиция допросила Д.М., одного из хорватских солдат, которые нашли тела в Буковаце. У него не было информации об убийстве мирных жителей в Буковаце.
29. 21 января 2011 года полиция допросила В.Ч., бывшего члена сербского военизированного формирования. Он повторил свои прежние показания (см. параграф 19 выше).
30. 22 августа 2011 года офис Интерпола в Белграде сообщил офису Интерпола в Загребе, что один из подозреваемых, Д.В., находится в предварительном заключении в связи с другим уголовным делом. К тому времени он был гражданином Сербии.
31. 2 февраля 2012 года отдел полиции Личко-Сенжска направил в государственную прокуратуру Карловаца доклад, сообщив, что двое из упомянутых в письме Д.П. лиц (см. параграф 14 выше), а именно Д.Л. и М.С., уже умерли. К докладу прилагались показания М.С., члена сербского военизированного формирования, который сообщил, что 16 октября 1991 года «они убили семь человек». Также прилагался список членов военизированного формирования из района Теслинград.
32. 21 сентября 2012 года государственная прокуратура округа Риека направила уголовное дело против Б.Г. и Ч.Б. в Сербскую прокуратуру по военным преступлениям и запросила адрес другого подозреваемого, М.С., указав, что его следует допросить по поводу показаний, данных им в отношении событий 16 октября 1991 года в Буковаце.
33. 28 января 2013 года государственная прокуратура округа Риека направила в отдел полиции Личко-Сенжска доклад о допросе Б.Г., Ч.Б. и М.С., произведенном сербскими властями. Они отрицали какую-либо причастность к убийству родственников заявителей.
34. С 21 февраля по 5 марта 2013 года отдел полиции Личко-Сенжска допросил П.Й., И.Й., Д.П., М.П., И.П. и Н.П. М.П. и Д.П. не имели информации об убийстве родственников заявителей. Остальные повторили свои прежние показания.
35. 27 февраля и 8 марта 2013 года отдел полиции Личко-Сенжска направил в государственную прокуратуру округа Риека доклад с перечислением лиц, подозреваемых в совершении убийств в Буковаце 16 октября 1991 года. Четверо из них умерли, четырнадцать переехали в Сербию, трое в США, а по поводу еще двоих соответствующая информация отсутствовала.
36. 15 марта 2013 года государственная прокуратура округа Риека направила в Сербскую прокуратуру по военным преступлениям доклад от 8 марта 2013 года, и попросила их провести допрос подозреваемых, проживающих в Сербии.
37. В апреле 2013 года полиции стало известно, что один из подозреваемых, И.С., умер.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ДОКЛАДЫ

A. Хорватия

1. Конституция

38. Статья 21 Конституции Хорватии (Ustav Republike Hrvatske, Официальный вестник №№ 56/1990, 135/1997, 8/1998, 113/2000, 124/2000 и 28/2001) гласит:
«Каждый человек имеет право на жизнь…»

2. Уголовный кодекс

39. Статья 34 Уголовного кодекса (Krivicni zakon, Официальный вестник №№ 25/1977, 50/1978, 25/1984, 52/1987, 43/1989, 8/1990, 8/1991 и53/1991) предусматривает лишение свободы минимум на пять лет за убийство. Убийство при отягчающих обстоятельствах наказывается лишением свободы на срок до двадцати лет.
40. Статья 120 Основного уголовного кодекса Республики Хорватии (Osnovni krivicni zakon Republike Hrvatske, Официальный вестник №№ 53/1991, 39/1992 и 91/1992) предусматривает лишение свободы минимум на пять лет, или на двадцать лет за военные преступления против гражданского населения.

3. Уголовно-процессуальный кодекс

41. Соответствующие положения Уголовно-процессуального кодекса (Zakon o kaznenom postupku, Официальный вестник №№ 110/1997, 27/1998, 58/1999, 112/1999 и 58/2002) гласят:

Статья 174 § 2
«Для того чтобы принять решение о... возбуждении расследования... Государственный прокурор отдает распоряжение полиции собрать необходимую информацию и принять другие меры, касающиеся [рассматриваемого] преступления, с целью установления личности преступника...»

Статья 177
«Если существует подозрение, что было совершено уголовное преступление, подлежащее преследованию по закону, полиция принимает необходимые меры для установления личности преступника... и сбора всей информации, предположительно относящейся к уголовному судопроизводству...»

Статья 187
«(1) Расследование возбуждается в отношении конкретного лица, если имеется подозрение, что оно совершило уголовное преступление.
(2) В ходе расследования собираются доказательства и информация, необходимые для принятия решения, будет ли предъявлено обвинение или разбирательство должно быть прекращено...»

4. Государственная прокуратура

42. Доклад о работе Государственной прокуратуры за 2012 год, представленный в Парламент в сентябре 2013 года, гласит, что в период с 1991 года по 31 декабря 2012 года было зарегистрировано 13749 жертв войны в Хорватии, из которых 5979 были убиты. На сегодняшний день, хорватские власти возбудили расследование в отношении 3436 лиц, предположительно виновных в этих преступлениях. Было вынесено 557 обвинительных приговоров за преступления, связанные с войной.

5. Соглашение о сотрудничестве в связи с судебным преследованием за военные преступления, преступления против человечности и геноцид

43. 13 октября 2006 года Сербская прокуратура по военным преступлениям и Государственный прокурор Республики Хорватия заключили упомянутое соглашение (Sporazum o suradnji u progonu pocinitelja kaznenih djela ratnih zlocina, zlocina protiv covjecnosti i genocida). Оно касается сотрудничества в отношении доказательств, информации и документов.

B. Сербия

1. Закон о военных преступлениях 2003 года

44. Закон о военных преступлениях 2003 года (Zakon o nadleznosti drzavnih organa u posutpku za ratne zlocine, опубликован в Официальном вестнике Республики Сербия № 67/2003; поправки опубликованы в Официальном вестнике №№ 135/04, 61/2005, 101/2007 и 104/2009) вступил в силу 9 июля 2003 года. В соответствии с этим законом были созданы Прокуратура по военным преступлениям, подразделение полиции по военным преступлениям и Отделы по военным преступлениям Белградского Верховного Суда и Белградского апелляционного суда. Они имеют юрисдикцию рассматривать серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные в любом месте на территории бывшей Югославии, независимо от национальности жертв или преступников.

2. Закон о взаимопомощи в уголовных делах 2009 года

45. Закон о взаимопомощи в уголовных делах 2009 года (опубликован в Официальном вестнике Республики Сербия № 20/2009) вступил в силу 27 марта 2009 года. В соответствии со статьей 16 этого закона, граждане Сербии не подлежат выдаче. Этот закон отменил соответствующее положение Уголовно-процессуального кодекса 2001 года (опубликован в Официальном вестнике Союзной Республики Югославия № 70/2001, поправки опубликованы в Официальном вестнике Союзной Республики Югославии № 68/2002 и Официальном вестнике Республики Сербия №№ 58/2004, 85/2005, 115/2005, 49/2007, 20/2009 и 72/2009), которое действовало с 28 марта 2002 года по 27 марта 2009 года.

ПРАВО

ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

46. Заявители жаловались, что власти не приняли надлежащих и достаточных мер для расследования смерти их близких родственников и привлечения виновных к ответственности. Они сослались на статью 2 Конвенции, которая гласит:
«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;
(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа».

A. Приемлемость

1. Аргументы сторон

47. Правительство утверждало, что заявители не исчерпали все доступные им внутренние средства правовой защиты. Они утверждали, что заявители могли подать жалобу против отдельных сотрудников полиции или сотрудников государственной прокуратуры, которые занимались расследованием смерти их родственников. Такая жалоба могла бы привести к возбуждению дисциплинарного производства. Что касается защиты от предполагаемых незаконных действий национальных органов, Правительство указало, что заявители могли требовать у государства компенсации вреда в соответствии с Законом о государственном управлении (Zakon o sustavu drzavne uprave). Они утверждали, что Суд признал такое сочетание средств правовой защиты эффективным в деле D.J. v. Croatia (no. 42418/10, 24 July 2012).
48. Далее Правительство утверждало, что заявление было подано в Суд по истечении шестимесячного срока, потому что заявители не проявляли интереса к ходу расследования и не реагировали на задержки в расследовании.
49. Заявители утверждали, что они исчерпали все имеющиеся средства правовой защиты, и что именно второй заявитель передал властям письмо, полученное от Д.П., которое содержало имена предполагаемых преступников. Они также утверждали, что они выполнили правило шести месяцев.

2. Оценка Суда

(a) Исчерпание внутренних средств правовой защиты

50. Суд уже рассмотрел аналогичные возражения в отношении исчерпания внутренних средств правовой защиты в других делах против Хорватии и отклонил их (см. Jelic v. Croatia, no. 57856/11, §§ 59-67, 12 June 2014). Суд не видит причин использовать иной подход в настоящем деле.
51. Следовательно, возражения Правительства должны быть отклонены.

(b) Соблюдение правила шести месяцев

52. Суд отмечает, что в ряде дел, касающихся продолжающегося расследования смерти родственников заявителей, он рассмотрел вопрос о моменте времени, с которого заявитель мог или должен был начать сомневаться в эффективности средства правовой защиты, и его влиянии на правило шести месяцев, предусмотренное статьей 35 § 1 Конвенции (см. Şükran Aydın and Others v. Turkey (dec.), no. 46231/99, 26 May 2005; Elsanova v. Russia (dec.) no. 57952/00, 15 November 2005; и Narin v. Turkey, no. 18907/02, § 50, 15 December 2009). Решение вопроса, были ли заявителями в настоящем деле соблюдены критерии приемлемости, зависит от обстоятельств дела и других факторов, таких, как внимание и интерес, проявленные заявителями, а также адекватность обжалуемого расследования (см. Narin, упомянутое выше, § 43). Суд установил, что в делах, касающихся случаев насильственной смерти, неэффективность расследования, как правило, более очевидна; в таких делах требование скорости может потребовать подачи заявления в Страсбург в течение нескольких месяцев или, в крайнем случае, если того требуют обстоятельства, через несколько лет после событий (см. Varnava and Others v. Turkey [GC], nos. 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 and 16073/90, § 158, ECHR 2009).
53. Как видно из упомянутого выше прецедентного права, Суд воздержался от указания конкретного момента, когда расследование становится неэффективным, для целей оценки даты, с которой начинается отсчет шестимесячного периода. Определение такого периода Судом зависит от обстоятельств каждого дела и других факторов, таких, как внимание и интерес, проявленные заявителями, а также адекватность обжалуемого расследования.
54. В отношении настоящего дела, Суд отмечает, что расследование смерти родственников заявителей было начато в 1991 году и до сих пор не завершено. В 2013 году полиция продолжала допрашивать свидетелей и подавала запросы о местонахождении возможных подозреваемых и новых свидетелей. Поэтому Суд не может сказать, что шестимесячный срок истек в любое время в период с 5 ноября 1997 года до 11 апреля 2013 года, дня, когда настоящая жалоба была подана в Суд. Отсюда следует, что заявители выполнили правило шести месяцев.

(c) Приемлемость

55. Суд отмечает, что жалоба в соответствии с процессуальным аспектом статьи 2 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

56. Заявители утверждали, что расследование убийства их близких родственников было неэффективным. Они подчеркнули, в частности, что проверка на месте преступления непосредственно после убийств не была проведена. Кроме того, несмотря на то, что в своем письме второму заявителю Д.П. указал имена подозреваемых, и она передала это письмо властям, ордер на арест этих лиц не был выдан. Таким образом, расследование не дало никаких ощутимых результатов.
57. Правительство утверждало, что национальные власти выполнили свои процессуальные обязательства в соответствии со статьей 2 Конвенции.
58. После того, как Хорватия стала независимой, государственный аппарат включал много молодых и неопытных служащих, которые еще не знали, как решать подобные серьезные проблемы.
59. Одной из специфических особенностей расследования военных преступлений является недостаток вещественных доказательств, и поэтому преследование в значительной степени зависит от свидетельских показаний. Тем не менее, часто свидетели неохотно дают показания, опасаясь преследований. В настоящем деле два главных свидетеля отказались давать показания.
60. В связи с военными действиями в данном районе было невозможно провести проверку на месте преступления непосредственно после совершения убийств. Лица, идентифицированные как потенциальные подозреваемые, проживали в Сербии, и власти Хорватии сотрудничали со своими сербскими коллегами в этом отношении.

2. Оценка Суда

(a) Общие принципы

61. Суд повторяет, что статья 2 считается одним из самых фундаментальных положений Конвенции. Она закрепляет одну из основных ценностей демократических обществ, входящих в Совет Европы. Предмет и цели Конвенции как инструмента защиты отдельных лиц требуют такого толкования и применения статьи 2, чтобы ее гарантии были практическими и эффективными (см., в частности, Anguelova v. Bulgaria, no. 38361/97, § 109, ECHR 2002-IV).
62. Обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции, в совокупности с общим обязательством государства в соответствии со статьей 1 Конвенции «обеспечить каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в […] Конвенции», также косвенно требует наличия эффективного официального расследования, если люди были убиты в результате применения силы (см., с соответствующими изменениями, McCann and Others v. the United Kingdom, 27 September 1995, § 161, Series A no. 324, и Kaya v. Turkey, 19 February 1998, § 86, Reports 1998-I). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения национального законодательства, защищающего право на жизнь, и, в случаях, связанных с государством или государственными органами, привлечение их к ответственности за гибель людей. Такое расследование должно быть всесторонним, независимым, доступным для семьи жертвы; проводиться с разумной скоростью; быть эффективным, то есть быть способным привести к решению, было ли применение силы в таких случаях оправдано в конкретных обстоятельствах или было неправомерным; а также включать достаточный элемент общественного контроля над расследованием или его результатами (см. Hugh Jordan v. the United Kingdom, no. 24746/94, §§ 105-09, ECHR 2001-III (выдержки); Douglas-Williams v. the United Kingdom (dec.), no. 56413/00, 8 January 2002; Esmukhambetov and Others v. Russia, no. 23445/03, §§ 115-18, 29 March 2011; и Umarova and Others v. Russia, no. 25654/08, §§ 84-88, 31 July 2012).
63. Это обязательство возникает, в первую очередь, в случае насильственной или подозрительной смерти, и, при нормальном ходе событий, уголовное разбирательство, включающее состязательное рассмотрение независимым и беспристрастным судом, должно обеспечивать надежные гарантии эффективной процедуры для установления фактов и уголовной ответственности. Однако права, гарантирующего уголовное преследование или вынесение приговора, не существует (см. Szula v. the United Kingdom, (dec.) no. 18727/06, 4 January 2007, и Gurtekin and others v. Cyprus (dec.), no. 60441/13 и далее, § 20, 11 March 2014), и тот факт, что расследование завершено без конкретных результатами, или только с ограниченными результатами, не свидетельствует как таковой о каких-либо недостатках. Это – обязательство действия, но не обязательство результата (см. Avsar v. Turkey, no. 25657/94, § 394, ECHR 2001-VII (выдержки)).
64. Даже если события произошли далеко в прошлом, вполне возможно появление новых обстоятельств, при которых может возникнуть свежее обязательство провести расследование (см. Brecknell v. the United Kingdom, no. 32457/04, §§ 73-75, 27 November 2007; Hackett v United Kingdom, no. 4698/04, (dec.) May 10, 2005; и Gasyak and Others v. Turkey, no. 27872/03, 13 October 2009). Объем свежего обязательства по расследованию будет варьироваться в зависимости от характера предполагаемых новых доказательств или информации. Оно может быть ограничено проверкой достоверности новых данных. Власти могут законно принять во внимание перспективы возбуждения нового разбирательства на столь позднем этапе. С течением времени, уровень срочности может уменьшиться; необходимость немедленных следственных действий для ликвидации последствий инцидента будет, скорее всего, отсутствовать (см. Brecknell, упомянутое выше, §§ 79-81). Требование скорости в таких исторических делах очень отличается от стандартного, применимого по отношению к недавним событиям, когда время часто имеет существенное значение для сохранения важных доказательств на месте преступления и допроса свидетелей, пока их воспоминания еще свежи и подробны (см. Palic v. Bosnia and Herzegovina, no. 4704/04, § 70, 15 February 2011, касающееся сложных постконфликтных ситуаций; Emin and Others v Cyprus, no. 59623/08 и далее (dec.) 3 April 2012; и Gurtekin and Others, упомянутое выше , § 21).

(b) Применение этих принципов в настоящем деле

65. Поскольку нет никаких признаков того, что расследование исчезновения и смерти родственников заявителей не было независимым, Суд рассмотрит вопрос о его эффективности.
66. Суд отмечает, прежде всего, что полиция приняла множество мер для расследования данного дела: делала запросы в официальные органы, повторно опрашивала свидетелей и родственников погибших, искала свидетелей в деревнях, где были найдены тела, и где, по имеющейся информации, произошли убийства, а также проверяла, насколько это возможно, потенциальных подозреваемых, упомянутых свидетелями. Естественно, учитывая то, что после событий прошло более двадцати лет, некоторые из потенциальных подозреваемых к тому времени умерли. Следует также отметить, все упомянутые свидетелями лица, предположительно причастные к данным событиям, которые были найдены и допрошены властями, отрицали свое участие в каких-либо незаконных действиях (см. параграфы 18, 19, 29 и 33 выше).
67. Заявители утверждали, что расследование было, тем не менее, неэффективным. В частности, они жаловались, что проверка на месте преступления непосредственно после убийства их родственников не была проведена. Тем не менее, убийство родственников заявителей произошло в октябре 1991 года, тогда как Конвенция вступила в силу в отношении Хорватии 5 ноября 1997 года. Суд, следовательно, не уполномочен рассматривать недостатки в расследовании, которые имели место до этой даты.
68. Заявители также жаловались, что хорватские власти не выдали ордер на арест подозреваемых, упомянутых в письмах Д.П. Суд отмечает, что хорватские власти предприняли различные следственные действия в связи с этими письмам, в частности, обратились к сербским властям с просьбой помочь им в расследовании – опросить имеющихся подозреваемых и установить адреса других подозреваемых (см. параграфы 32 и 36 выше). Однако они не нашли других подтверждений информации, сообщенной в письмах. Суд сомневается, что информация, содержащаяся в письмах, могла сама по себе быть основанием для выдачи ордера на арест. Суд далее отмечает, что большинство лиц, указанных в качестве преступников, живут в Сербии. Те из них, кто стал сербскими гражданами, не подлежат выдаче (см. параграф 44 выше), но Хорватия не может нести за это ответственность. Суд также считает, что нет необходимости рассматривать вопрос, была ли Хорватия обязана, в соответствии с Конвенцией, просить Сербию о помощи в проведении разбирательства по данному делу, учитывая тот факт, что заявители сами могли обратиться по этому поводу в сербскую прокуратуру по военным преступлениям, которая обладает юрисдикцией рассматривать серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные в любом месте на территории бывшей Югославии (см. параграф 44 выше). Кроме того, заявители могли подать жалобу против Сербии, если они считали, что Сербия нарушила их права, предусмотренные Конвенцией (сравните с Palic, упомянутым выше, § 65).
69. Как представляется, заявители, главным образом, жалуются на то, что расследование не привело к судебному преследованию. Суд прекрасно понимает, что заявителям неприятен тот факт, что потенциальные подозреваемые были названы, но никакие дальнейшие шаги не были предприняты. Тем не менее, статья 2 не может быть истолкована таким образом, чтобы требовать от властей возбудить уголовное производство вне зависимости от имеющихся доказательств. В этой связи Суд отмечает, что единственные два свидетеля, которые были непосредственными свидетелями убийства родственников заявителей, живут в Канаде и отказались давать показания, посчитав, что двух писем, которые они послали второму заявителю, их близкой родственнице, и властям, вполне достаточно (см. параграфы 16 и 22 выше). Нет никаких свидетельств того, что существуют какие-либо доказательства, кроме этих двух писем, причастности кого-либо из ныне живущих лиц к действиям, повлекшим смерть родственников заявителей. Как Суд уже неоднократно указывал в различных делах, процессуальное обязательство в соответствии со статьей 2 является не обязательством результата, а обязательством действия. По мнению Суда, в обстоятельствах настоящего дела национальные власти приняли все доступные им разумные меры (см. параграф 68 выше).
70. Что касается требования оперативности, Суду известно, что расследование и судебное преследование военных преступлений было насущной и невыполнимой задачей для страны, которая находилась в состоянии войны, а также признает, что во время войны и вскоре после провозглашения независимости государственные органы столкнулись с трудной ситуацией, которая усугублялась тем, что виновные в преступлениях, которые являются предметом настоящей жалобы, были членами сербских военизированных формирований, которые бежали из Хорватии в августе 1997 года и в настоящее время в основном живут в Сербии.
71. Далее Суд отмечает, что Хорватия провозгласила свою независимость 8 октября 1991 года, а военные действия окончательно завершились в августе 1995 года. В январе 1998 года мандат UNTAES истек, и началась мирная передача власти хорватскому правительству (см. параграф 13 выше). Суд признает, что препятствия в расследовании убийств, совершенных во время войны и послевоенного периода, были связаны с общей ситуацией в Хорватии, молодого независимого и послевоенного государства, которому было нужно время, чтобы организовать свой аппарат, и чтобы его должностные лица набрались опыта (сравните с Palic, упомянутым выше, § 70).
72. Суд также признает, что органы прокуратуры не оставались пассивными, и что они предприняли значительные усилия для судебного преследования военных преступлений. Так, к 31 декабря 2012 года органы прокуратуры возбудили расследования в отношении 3436 предполагаемых виновных, и было вынесено 557 обвинительных приговоров (см. параграф 42 выше).
73. Суд считает, что, принимая во внимание особые обстоятельства, существовавшие в Хорватии в послевоенный период, и значительное количество дел о военных преступлениях, находящихся в местных судах, заявители не смогли продемонстрировать, что минимальные стандарты, предусмотренные в статье 2, были нарушены (сравните с Palic, упомянутым выше, § 71; Gurtekin and Others, упомянутым выше, § 32; Mujkanovic and Others v. Bosnia and Hercegovina (dec.), nos. 47063/08 и далее, § 42, 3 June 2014; Fazlic and Others v. Bosnia and Herzegovina (dec.), nos 66758/09 и далее, § 40, 3 June 2014; и Seremet v. Bosnia and Hercegovina (dec.), no. 29620/05, § 38, 8 July 2014).
74. В заключение, Суд не нашел доказательств утверждений заявителей, что власти не расследовали судьбу умерших должным образом, или что они каким-либо образом пытались защитить виновных. Заявители не продемонстрировали, что расследование нарушило минимальные стандарты, предусмотренные в статье 2. Таким образом, нарушения этого положения не было.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;
2. Постановляет, что не было нарушения статьи 2 Конвенции;
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 9 апреля 2015 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Андре Вампач Элизабет Штайнер

Заместитель секретаря Председатель

коментарі: 0

Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем

поширити інформацію