По делу Кони против Кипра,
Европейский Суд по правам человека (Четвертая Секция), заседая палатой в составе:
Guido Raimondi, Председатель,
Päivi Hirvelä,
George Nicolaou,
Ledi Bianku,
Krzysztof Wojtyczek,
Faris Vehabovic,
Yonko Grozev, судьи,
И Fatoş Araci, Заместитель Секретаря Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 6 октября 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 66048/09) против Республики Кипр, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданкой Кипра, г-жой Констанцией Кони (далее – «заявитель»), 19 ноября 2009 года.
2. Заявитель родилась в 1951 году и живет в Никосии. Ее представляли г-н Д. Каллис и г-н C. Эфстатиу, адвокаты, практикующие в Никосии, из компаний Kallis&Kallis LLC и Efstathios C. Efstathiou LLC. Правительство Кипра (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, Генеральный прокурор г-н П. Клеридис.
3. Заявитель утверждала, что разбирательство, в котором национальные суды удовлетворили заявление ее мужа о расторжении брака, было несправедливым.
4. 26 августа 2010 года Правительство было уведомлено об этом заявлении.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

A. Разбирательство в суде первой инстанции – семейном суде г. Ларнака (в отношении расторжения брака и предоставления правовой помощи)

5. 6 мая 2006 года муж заявителя подал заявление о расторжении брака в семейный суд г. Ларнака. В своем заявлении утверждал, что его брак с заявителем безвозвратно разрушен, поскольку, среди прочего, он и заявитель живут раздельно в течение пяти лет (то есть, на один год дольше минимального срока, предусмотренного законом: см. соответствующее национальное законодательство и практику в параграфе 25 ниже).
6. Предварительное рассмотрение дела было назначено на 14 июня 2006 года. В этот день заявитель явилась в суд и попросила предоставить ей дополнительное время для подготовки письменных аргументов в свою защиту: семейный суд удовлетворил ее просьбу и перенес слушание на 4 октября 2006 года.
7. 14 июня 2006 года заявитель обратилась в семейный суд с ходатайством о предоставлении ей правовой помощи. Рассмотрение этого ходатайства о предоставлении правовой помощи было назначено на 15 сентября 2006 года. 15 сентября заявитель предстала перед судом и попросила отложить рассмотрение на один месяц, как она не была уверена, что сможет должным образом поддержать свое ходатайство. Суд перенес рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи на 19 октября 2006 года.
8. 4 октября 2006 года, заявитель обратилась к суду с просьбой продлить период для подготовки аргументов защиты на основании того, что ее ходатайство о предоставлении правовой помощи еще ожидает рассмотрения. Суд перенес рассмотрение дела на 1 ноября 2006 года и постановил, что заявитель должна подготовить свою защиту к этому дню.
9. Заявитель поддержала свое ходатайство о предоставлении правовой помощи. Рассмотрев это ходатайство 19 октября 2006 года, семейный суд постановил, что ходатайство подпадает под действие Закона о правовой помощи (см. соответствующее национальное законодательство и практику в параграфе 23 ниже). Суд поручил Управлению социального обеспечения подготовить доклад о социальном положении заявителя и отложил рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи на 17 ноября 2006 года.
10. Заявитель не подготовила аргументы защиты по делу о расторжении брака к 1 ноября 2006 года, как было указано. Она также не явилась в суд в тот день. В ее отсутствие, адвокат мужа заявителя попросил назначить дату судебного разбирательства по делу о расторжении брака. Суд удовлетворил эту просьбу и назначил слушание на 22 ноября 2006 года.
11. Ходатайство о предоставлении правовой помощи было рассмотрено судом 17 ноября 2006 года, в соответствии с графиком. Заявитель присутствовала в судебном заседании. Тем не менее, по причине неявки представителя Управления социального обеспечения, суд перенес рассмотрение ходатайства на 21 декабря 2006 года.
12. 22 ноября 2006 года заявитель не явилась в суд для участия в основном разбирательстве. Муж заявителя и его адвокат присутствовали в суде. В отсутствие заявителя, суд заслушал свидетельства мужа, который показал, что в их семье существуют проблемы, и они проживают раздельно с декабря 2000 года. Никакие другие свидетели опрошены не были. Суд принял решение ex tempore удовлетворить заявление о расторжении брака.
13. Несмотря на то, что заявление о расторжении брака было удовлетворено, слушание по ходатайству о предоставлении правовой помощи состоялось, как и было запланировано, 21 декабря 2006 года. Заявитель не присутствовала в суде. Представитель Управления социального обеспечения сообщил суду, что имеющееся в материалах суда письмо от 20 декабря 2006 года, которое было направлено Управлением социального обеспечения в секретариат суда, свидетельствует о том, что заявитель более не заинтересована в получении правовой помощи. Соответственно, суд отклонил ходатайство о предоставлении правовой помощи.

B. Апелляционное разбирательство в Апелляционном семейном суде

14. 29 декабря 2006 года заявитель подала апелляцию против решения семейного суда в Апелляционный семейный суд. В суде апелляционной инстанции у заявителя представлял адвокат.
15. Заявитель представила два основания для апелляции: что семейный суд неправомерно рассмотрел заявление о расторжении брака в ее отсутствие, и что он ошибочно принял решение о расторжении брака. В отношении обоих оснований, она утверждала, что семейный суд действовал в нарушение статьи 30 Конституции (право на доступ к суду и справедливое судебное разбирательство: см. параграф 22 ниже), Закона о правовой помощи, и правило естественного правосудия, включая право быть выслушанным (audi alteram partem).
16. В аргументах, сопровождающих представленные заявителем основания для апелляции, она снова сослалась на статью 30 Конституции, право истца на представление своей аргументации в суде и на помощь адвоката. Заявитель утверждала, что правило естественного правосудия предусматривает право сторон быть выслушанными. Она также заявила, что она сообщила семейному суду, что подала ходатайство о предоставлении ей правовой помощи. Она была уверена, что ее ходатайство о предоставлении правовой помощи будет рассматриваться тем же составом суда, что и заявление о расторжении брака. Поскольку рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи было назначено на дату, более позднюю, чем дата рассмотрения заявления о расторжении брака (ходатайство о правовой помощи должно было рассматриваться 21 декабря, а заявление о расторжении брака – 22 ноября), она предполагала, что заявление о расторжении брака будет рассмотрено после ходатайства о предоставлении правовой помощи, чтобы она могла подготовить свою защиту с помощью адвоката. Именно по этой причине она не явилась в суд 1 и 22 ноября 2006 года.
17. 21 сентября 2007 года муж заявительницы скончался. В своем завещании он отписал часть своего имущества другой женщине. По причине развода, заявитель не имела права наследовать его имущество или получать пенсию вдовы. Заявитель поддержала свою апелляцию против решения семейного суда.
18. 19 декабря 2008 года апелляционный суд сообщил о принятии апелляции заявителя и дал сторонам указание представить основные аргументы (краткий письменный обзор своих аргументов). Апелляционный суд также решил, что дата рассмотрения апелляции будет назначена после предоставления сторонами основных аргументов.
19. В своих основных аргументах от 9 января 2009 года, заявитель изложила свои основания для апелляции в соответствии со статьей 30, а именно, что семейный суд действовал в нарушение статьи 30(1) (право на доступ к суду), статьи 30(3)(b) (право выдвигать свою аргументацию в суде и иметь достаточно времени для ее подготовки), и статьи 30(3)(d) (право на адвоката и на бесплатную правовую помощь). Она сослалась на соответствующее прецедентное право кипрских судов, касающееся этих положений, и соответствующее прецедентное право этого Суда, касающееся применимых положений статьи 6 Конвенции, в том числе Airey v. Ireland (9 October 1979, Series A no. 32). В отношении своего аргумента о правиле естественного правосудия, она сослалась на Halsbury’s Laws of England (4-ое издание, Том 1, § 76) и обязанность суда предоставить каждой из сторон возможность представлять свое дело в суде.
20. Слушание по существу апелляции состоялось в апелляционном суде 6 марта 2009 года. На слушании заявитель представила свои письменные аргументы. Адвокат бывшего мужа заявителя утверждал, что дело Airey отличается от настоящего дела, поскольку Конвенция не предусматривает общее право на правовую помощь, и, в любом случае, настоящее дело не было настолько сложным, чтобы требовать обязательной правовой помощи. Слушание было отложено до 8 мая 2009 года. В этот день адвокат заявитель представила суду копии решений, упомянутых в ее письменных представлениях. Никаких дополнительных аргументов не было представлено, и суд принял предварительное решение.
21. 30 июня 2009 года апелляционный суд отклонил апелляцию. Он постановил:
«Позиция заявителя заключается в том, что она сообщила суду, что подала ходатайство о предоставлении правовой помощи, и, поскольку она считала, что ее ходатайство будет рассматриваться тем же судом, что и заявление о расторжении брака, она не явилась в суд 1 ноября 2006 года, в результате чего дело слушалось в ее отсутствие, и заявление о расторжении брака было удовлетворено.
Что касается утверждений о нарушении положений Закона 165(I)/2002 и правила естественного правосудия, заявитель не представила никаких конкретных аргументов в обоснование этих утверждений, которые, соответственно, суд считает нужным отклонить.
Что касается предполагаемого нарушения статьи 30 Конституции, заявитель не уточнила, какой именно пункт этой статьи был нарушен, и это утверждение также отклоняется по причине его неопределенности. Независимо от этого вывода, мы уже подробно рассмотрели все, что происходило в рамках разбирательств, связанных с ходатайством о правовой помощи и заявлением о расторжении брака. На основании вышеизложенного, суд считает, что обжалуемое решение стало результатом игнорирования заявителем указаний суда о представлении аргументов в свою защиту и ее неявки в суд. Заявитель не может утверждать, что ее неявка была связана с тем, что она верила, что заявление о расторжении брака будет рассматриваться другим судом.
Апелляция отклоняется, и заявитель обязана оплатить судебные издержки».

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Конституция

22. Соответствующие положения статьи 30 Конституции гласят:
«1. Никому нельзя запретить обращаться в суд, к которому какое-либо лицо имеет право обратиться в соответствии с Конституцией. Образование судебных комиссий или чрезвычайных судов под любым названием запрещается.
2. Лицо при определении его гражданских прав и обязанностей или любого направленного против него уголовного обвинения имеет право на беспристрастный, публичный открытый судебный процесс, проводимый в течение определенного срока независимым, беспристрастным и компетентным судом, действующим на основании закона. Решения судов должны быть обоснованы и объявляться на публичном заседании, однако доступ печати и публики может быть полностью или частично ограничен в отношении части или всей судебной процедуры, когда этого требуют интересы безопасности Республики, конституционного порядка, общественного порядка, общественной безопасности, общественной нравственности, интересы несовершеннолетних, защита частной жизни сторон в судебном процессе, или же в тех особых условиях, при которых, по мнению суда, публичность смогла бы неблагоприятно повлиять на интересы правосудия.
3. Каждый имеет право:
…
(b) выдвигать свою аргументацию перед судом и располагать достаточным временем для ее подготовки;
…
(d) пользоваться услугами адвоката по собственному выбору и получать бесплатную юридическую помощь, когда интересы правосудия требуют этого, в порядке, определяемом законом».

B. Закон о правовой помощи

23. Статья 3 и 6 Закона 165(I) 2002 года о правовой помощи предусматривают, в частности, что правовая помощь предоставляется бесплатно при разбирательстве в семейном суде дел, касающихся супружеских или семейных споров. Статья 7 предусматривает, что при определении, должна ли правовая помощь быть предоставлена в интересах правосудия, суд принимает во внимание доклад о социальном положении, подготовленный Управлением социального обеспечения, серьезность дела и другие соответствующие обстоятельства.

C. Расторжение брака

24. Статья 111(2)(В) Конституции (с изменениями) гласит, в частности, что брак расторгается, если отношения между супругами разрушены безвозвратно.
25. Статья 27 (3) Закона 104 (I) 2003 года о браке излагаются элементы, являющиеся составляющими безвозвратного разрушения отношений. Так, в подразделе 27(3)(b) упоминается четырехгодичное раздельное проживание супругов:
«Брак считается безвозвратно разрушенным, по смыслу данного подраздела, если супруги живут раздельно в течение не менее четырех лет.
Заявление о расторжении брака может быть подано, даже если причиной безвозвратного разрушения брака стали исключительно действия заявителя.
Отсчет четырехлетнего срока раздельного проживания, указанного выше, не прекращается, если в нем случаются незначительные перерывы, направленные на восстановление отношений между супругами, длительность которых не превышает шести месяцев».

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

26. Заявитель жаловалась, что разбирательство в семейном суде и Апелляционном семейном суде было несправедливым и, таким образом, нарушило ее право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции. Она также жаловалась, что отказ апелляционного суда надлежащим образом рассмотреть ее жалобу означал, что она была лишена права на доступ к суду, то есть была нарушена статья 6. Эта статья, в частности, гласит:
«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...»
27. В своем заявлении заявитель также сослалась на статью 6 § 3 (b), (c) и (d) Конвенции. Эти положения гласят:
«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:
…
(b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;
(c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;
(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него».
28. Правительство оспорило эти аргументы.

A. Сфера жалобы

29. Прежде чем рассматривать вопрос о приемлемости жалобы заявителя по статье 6 и саму эту жалобу по существу, уместно напомнить, что, в отличие от статьи 30 (3) Конституции Кипра, статья 6 § 3 Конвенции применима только к уголовной ответственности (см., например, Sardon Alvira v. Spain, no. 46090/10, § 48, 24 September 2013, и Cruz de Carvalho v. Portugal, no. 18223/04, § 29, 10 July 2007). То есть в настоящем деле она неприменима. Напротив, жалобы заявителя в отношении справедливости разбирательства о расторжении брака должны рассматриваться в рамках общего права на справедливое судебное разбирательство, как это предусмотрено статьей 6 § 1 Конвенции (см., в частности, Dombo Beheer B.V. v. the Netherlands, 27 October 1993, §§ 30-35, Series A no. 274).

B. Приемлемость

1. Предварительное возражение Правительства в отношении неисчерпания внутренних средств правовой защиты

30. В своих окончательных замечаниях от 24 марта 2011 года, Правительство утверждало, что заявитель не исчерпала внутренние средства правовой защиты, так как она могла подать гражданский иск в окружной суд с жалобой на нарушение ее права на справедливое судебное разбирательство в соответствии со статьей 30 Конституции.
31. Суд напоминает, что в соответствии с Правилом 55 Регламента Суда, любые возражения в отношении неприемлемости жалобы, в той мере, в какой позволяют ее характер и обстоятельства, должны подаваться государством-ответчиком в его письменных или устных замечаниях по вопросу о приемлемости жалобы (см. N.C. v. Italy [GC], no. 24952/94, § 44, ECHR 2002-X).
32. В настоящем деле, в своих замечаниях от 13 декабря 2011 года по вопросу о приемлемости и по существу жалобы, Правительство не утверждало, что заявитель не исчерпала внутренние средства правовой защиты. Правительство впервые упомянуло о возможности подачи гражданского иска в окружной суд в своих дополнительных замечаниях по существу и по поводу требований заявителя о справедливой компенсации. Правительство не представило Суду каких-либо объяснений этой задержки, и Суд не усматривает никаких исключительных обстоятельств, которые могли бы освободить Правительство от его обязательства представить возражения о неприемлемости в надлежащее время (см. Dhahbi v. Italy, no. 17120/09, §§ 23-25, 8 April 2014). Следовательно, Правительство утратило свое право на представление возражения о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

2. Другие соображения в отношении приемлемости

33. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

C. Существо дела

1. Аргументы сторон

a. Заявитель

34. Заявитель утверждала, что разбирательство о расторжении брака в целом нарушило ее право на справедливое судебное разбирательство. Она упомянула три аспекта судебного разбирательства, которые, взятые в совокупности, сделали разбирательство в семейном суде и апелляционном суде несправедливым. Во-первых, семейный суд рассмотрел заявление ее мужа о расторжении брака в ее отсутствие. Во-вторых, суд сделал это до рассмотрения ее ходатайства о предоставлении правовой помощи. В-третьих, Апелляционный семейный суд не изучил ее аргументы надлежащим образом и принял немотивированное решение.
35. В отношении первого и второго оснований для жалобы, заявитель утверждала, что при рассмотрении заявления о расторжении брака, семейный суд должен был знать о поданном ходатайстве о правовой помощи. Она сообщила суду об этом факте, и один из судей, участвовавших в разбирательстве в отношении правовой помощи, который был членом панели из трех судей в бракоразводном процессе, назначил дату рассмотрения ходатайства о правовой помощи после даты слушания в рамках основного разбирательства. Хотя заявитель признала, что она не присутствовала на некоторых слушаниях по делу, это произошло потому, что она была уверена, что слушание по делу о расторжении брака будет отложено до тех пор, пока не будет рассмотрено ходатайство о правовой помощи. Реальный вопрос состоит в том, могла ли заявитель, будучи непрофессионалом, питать подобную уверенность; она считает, что могла.
36. Кроме того, хотя Правительство утверждало, что это дело не требовало предоставления правовой помощи (см. параграф 42 ниже), заявитель жаловалась не на то, что правовая помощь должна была быть предоставлена, а на то, что семейный суд не должен был выносить решение по заявлению о разводе до рассмотрения ходатайства о правовой помощи. Вопрос о необходимости предоставления правовой помощи должен был быть рассмотрен семейным судом. В отсутствие соответствующего решения семейного суда, Правительство не может утверждать, что правовая помощь не требовалась.
37. В любом случае, правовая помощь на Кипре предоставляется не только в делах, касающихся сложных правовых вопросов, но также в делах, связанных со сложными или спорными фактами. В этой связи заявитель подчеркнула, что основным аргументом ее бывшего мужа было то, что они проживали раздельно с декабря 2000 года. Заявитель утверждала, что это неправда. В рамках судебной системы Кипра, она могла оспорить это утверждение только двумя путями: путем представления собственных доказательств и путем перекрестного допроса ее мужа. Кроме того, соответствующие процедурные правила требовали представления письменных аргументов защиты. Эти аргументы защиты должны были удовлетворять определенным формальным критериям, в которых заявитель, будучи непрофессионалом, не разбиралась.
38. По этим причинам, решение об удовлетворении заявления о расторжении брака в отсутствие заявителя, до рассмотрения ее ходатайства о предоставлении правовой помощи, означает, что семейный суд лишил ее возможности надлежащим образом изложить свою аргументацию.
39. В отношении третьего основания для своей жалобы – отказа апелляционного суда надлежащим образом рассмотреть ее жалобу – заявитель утверждала, что апелляционный суд не изучил ее аргументы, касающиеся нарушений статьи 30 Конституции и Закона о правовой помощи.
40. В отношении предполагаемого нарушения статьи 30, апелляционный суд отклонил ее основание для апелляции, отметив, что она якобы не указала конкретный пункт статьи 30, который был, по ее мнению, нарушен. Ссылаясь на дело Platakou v. Greece (no. 38460/97, §§ 42-44, ECHR 2001-I), она утверждала, что такой подход был чрезмерно формальным и лишил ее права на доступ к суду. В любом случае, в своих письменных и устных представлениях в апелляционном суде (см. параграфы 19 и 20 выше), заявитель указала, что она опиралась на статью 30(3)(b) и (d).
41. Что касается предполагаемого нарушения Закона о правовой помощи, апелляционный суд установил, что заявитель не могла утверждать, что она не явилась в суд, потому что считала, что заявление о разводе и ходатайство о правовой помощи будут рассматриваться двумя разными судами. Это было основной ошибкой апелляционного суда. Наоборот, в своем основании для апелляции заявитель утверждала, что она не явилась в суд, так как была уверена, что ходатайство о правовой помощи и заявление о расторжении брака будут рассматриваться одним и тем же судом.

b. Правительство

42. Правительство утверждало, что нарушения статьи 6 не было. В конкретных обстоятельствах дела, предоставление правовой помощи не было необходимым условием для справедливого судебного разбирательства. Ничего не указывает на то, что заявитель не могла эффективно представлять сама себя, так как единственным спорным вопросом был период, в течение которого заявительница и ее муж проживали раздельно. Это был простой вопрос факта, а не сложный правовой вопрос.
43. Заявителю была предоставлена возможность обратиться за правовой помощью. Правовая помощь не была предоставлена ей в надлежащее время из-за ее небрежности и ее нежелания участвовать в бракоразводном процессе с должным усердием (см. Garcia Manibardo v. Spain, no. 38695/97, § 42, ECHR 2000-II как пример судебной халатности при предоставлении правовой помощи, которая привела к признанию Судом нарушения статьи 6).
44. Заявителю было хорошо известно, что судебное разбирательство по заявлению о расторжении брака назначено на дату, когда ее ходатайство о правовой помощи еще не будет рассмотрено. Она могла бы явиться в суд, сообщить суду об этом факте, и попросить о переносе рассмотрения, как она делала до этого. Кроме того, она могла бы представить свою аргументацию лично.
45. Апелляционный суд не отказывался принять решение по жалобе заявителя в соответствии со статьей 30 Конституции. Правительство признало, что в своих основаниях для апелляции заявитель сослалась на статью 30(3)(d). Таким образом, ссылка апелляционного суда на неопределенность жалоб заявителя в соответствии со статьей 30 была неверной. Тем не менее, решение апелляционного суда следует рассматривать в целом. Несмотря на эту ссылку, апелляционный суд далее установил, что решение семейного суда стало результатом безразличия заявителя к разбирательству в суде первой инстанции. Таким образом, отказ рассматривать жалобу по статье 30 в связи с ее неопределенностью можно было бы счесть излишним формализмом, если бы не то, что за этим последовало рассмотрение и отклонение жалобы заявителя в соответствии со статьей 30 по существу. Так как это рассмотрение было проведено, нарушения статьи 6 не было.

2. Оценка Суда

a. Общие принципы

46. Статья 6 Конвенции не гарантирует право на личное присутствие в гражданском суде, но скорее более общие права эффективно представлять свое дело в суде и пользоваться равенством сторон. Статья 6 § 1 предоставляет государству свободу усмотрения при выборе средств, которые будут использоваться для обеспечения этих прав (см. Steel and Morris v. the United Kingdom, no. 68416/01, §§ 59-60, ECHR 2005-II, и Larin v. Russia, no. 15034/02, § 35, 20 May 2010). В проведении слушания может не быть необходимости в конкретных обстоятельствах дела, например, когда в деле не поднимаются никакие вопросы факта или права, которые не могут быть адекватно решены на основании материалов дела и письменных замечаний сторон (см., с соответствующими изменениями, Fredin v. Sweden (no. 2), 23 February 1994, §§ 21-22, Series A no. 283-A, и Fischer v. Austria, 26 April 1995, § 44, Series A no. 312). Правовая помощь в гражданских делах также не является обязательной, хотя, в некоторых случаях, статья 6 § 1 может обязывать государство предоставить помощь адвоката, когда такая помощь является необходимым условием для эффективного доступа к суду (см. Airey v. Ireland, 9 October 1979, § 26, Series A no. 32, p. 14-16). При выполнении своего обязательства предоставить участникам гражданского судопроизводства правовую помощь, когда это предусмотрено национальным законодательством, государство должно проявить должное усердие, с тем чтобы обеспечить этим лицам подлинное и эффективное осуществление прав, гарантированных в соответствии со статьей 6 (см. Muscat v. Malta, no. 24197/10, § 46, 17 July 2012, с дальнейшими ссылками).
47. Вопросы личного присутствия, формата разбирательства (устное или письменное), юридического представительства и так далее должны рассматриваться в более широком контексте гарантий «справедливого судебного разбирательства» в соответствии со статьей 6 Конвенции (см., например, Larin, упомянутое выше, § 36). Суд должен проверить, действительно ли заявителю – участнику гражданского судопроизводства – была предоставлена разумная возможность получать необходимую информацию и комментировать замечания и доказательства, представленные другой стороной, а также представлять свою аргументацию в условиях, которые не ставят ее в явно невыгодное положение по сравнению с противоположной стороной (см. Larin, § 36 с дальнейшими ссылками).
48. В решении суда или трибунала должны быть надлежащим образом изложены мотивы, на которых оно основано. Степень, в которой применяется это обязательство мотивировать, может варьироваться в зависимости от характера решения, и должна определяться в свете обстоятельств конкретного дела. Хотя статья 6 § 1 обязывает суды мотивировать свои решения, ее не следует интерпретировать как требующую подробного ответа на каждый аргумент. Таким образом, при отклонении апелляции, апелляционный суд может, в принципе, просто одобрить мотивацию решения нижестоящего суда (см. Garcia Ruiz v. Spain [GC], no. 30544/96, § 26, ECHR 1999-I (внутренние ссылки опущены), процитированное с одобрением в Hansen v. Norway, no. 15319/09, § 71, 2 October 2014).
49. Вопросы толкования национального законодательства должны, в первую очередь, решаться национальными властями, в частности, судами. Это относится, в частности, к толкованию судами правил процессуального характера, таких, как сроки представления документов или подачи апелляций. В функции Суда, однако, входит ответ на вопрос, совместимы ли последствия такого толкования с Конвенцией. Принимая, на основании строгого применения процессуальной нормы, решение не рассматривать дело по существу, национальные суды могут подорвать саму суть права заявителя на доступ к суду, которое является частью права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 6 § 1 Конвенции (см. Muscat, упомянутое выше, § 43, с дальнейшими ссылками).

b. Применение этих принципов в настоящем деле

50. Обращаясь к настоящему делу, Суд, в первую очередь, отмечает, что хотя основная жалоба заявителя состоит в том, что разбирательство в семейном суде и в Апелляционном семейном суде было несправедливым, в своей аргументации она также утверждала, что апелляционный суд использовал чрезмерно формальный подход, тем самым лишив ее права на доступ к суду (см. параграф 40 выше). Хотя, безусловно, излишний формализм национальных судов может представлять собой нарушение права на доступ к суду, это чаще всего происходит, когда, например, национальный суд применяет временные ограничения или другие процессуальные правила непоследовательно или с чрезмерной строгостью, и, как следствие, вообще отказывается рассматривать апелляцию (см., например, Perez de Rada Cavanilles v. Spain, 28 October 1998, §§ 43-50, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). В настоящем деле апелляция была рассмотрена. По этой причине, эти аргументы заявителя более правильно рассматривать как часть ее общих утверждений в отношении справедливости разбирательства в семейном суде и в Апелляционном семейном суде.
51. При решении вопроса, было ли это разбирательство справедливым, сначала будет уместно проанализировать разбирательство в суде первой инстанции – семейном суде, и, после этого, были ли недостатки этого разбирательства исправлены апелляционным судом.
52. При этом Суд отмечает, что в его задачи не входит решение вопроса, должна ли была заявителю быть предоставлена правовая помощь. На это она не жаловалась. Вместо этого, заявитель жаловалась, что семейный суд действовал недобросовестно, рассмотрев заявление о расторжении брака до принятия решения по ее ходатайству о предоставлении правовой помощи. Суд согласен с этим аргументом. Рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи в первую очередь было явно в интересах правосудия. Учитывая значение бракоразводного процесса для заявителя, она имела право знать, как обстоят дела с предоставлением ей правовой помощи, чтобы решить, как организовать свою защиту в разбирательстве о расторжении брака. Кроме того, Суд считает, что семейный суд недобросовестно отнесся к своим обязанностям, когда, вместо того, чтобы сначала рассмотреть ходатайство о предоставлении правовой помощи, а затем заявление о расторжении брака, он позволил этим двум разбирательствам идти параллельно, и, наконец, провел рассмотрение заявления о расторжении брака за месяц до рассмотрения ходатайства о правовой помощи.
53. В своем решении Апелляционный семейный суд справедливо отметил, что заявитель не представила письменные аргументы в свою защиту к 1 ноября 2006 года и не явилась в суд на слушание по заявлению о расторжении брака 22 ноября 2006 года. Тем не менее, заявитель подала собственный иск. Она, даже на этой поздней стадии разбирательства, все еще ожидала рассмотрения своего ходатайства о предоставлении правовой помощи. Кроме того, она участвовала во всех слушаниях в семейном суде, касающихся ее ходатайства о правовой помощи, кроме последнего, которое, однако, не имело никакого практического значения, так как решение по заявлению о расторжении брака уже было принято. Тем не менее, когда последнее слушание, касающееся ходатайства о правовой помощи, было назначено на 21 декабря 2006 года, она – как и любой другой непрофессионал – вполне могла прийти к выводу, что заявление о расторжении брака не будет рассматриваться до ходатайства о предоставлении правовой помощи, и что, как только вопрос о правовой помощи был решен 21 декабря, она сможет подать, с помощью адвоката, свою аргументацию в связи с бракоразводным процессом.
54. Следовательно, следует рассмотреть вопрос, были ли эти недостатки исправлены в разбирательстве в Апелляционном семейном суде. Суд считает, что не были. Правительство признало, что ссылка апелляционного суда на неопределенность жалобы заявителя по статье 30 была неверной. Да, несомненно, но она, кроме того, была несправедливой. В основаниях для апелляции, заявитель сослалась на право истцов на представление своей аргументации и на помощь адвоката, права, гарантированные статьей 30(3)(b) и (d) Конституции. В своих основны аргументах, представленных по указанию апелляционного суда, она изложила свои доводы в соответствии со статей 30(3)(b) и (d), дополнив эти доводы ссылками на прецедентное право этого Суда в отношении соответствующих положений статьи 6. Апелляционный суд заслушал устные заявления о применимости решения по делу Airey к вопросам, которые он должен был решить. К тому времени, как апелляционный суд подошел к принятию решения, уже нельзя было обоснованно утверждать, что представленные заявителем основания для апелляции по статье 30 являются неопределенными, и, таким образом, отклонять апелляцию по этой причине было несправедливо. Также нельзя было сказать, что заявитель не привела никакого конкретного обоснования своей жалобы на нарушение правила естественного правосудия, предоставляющего стороне право быть выслушанной в ходе рассмотрения ее дела. Наконец, вопреки доводам Правительства, эта несправедливость не была исправлена выводом апелляционного суда о том, что решение суда первой инстанции стало результатом полного безразличия заявителя к разбирательству. Эта точка зрения не учитывает аргументы заявителя о том, почему она не присутствовала на судебных слушаниях. Она также неправильно интерпретирует один из центральных вопросов дела – несправедливость, вызванную решением семейного суда провести судебное разбирательство в отсутствие заявителя, когда было бы разумно ожидать, что до принятия решения по ходатайству о предоставлении правовой помощи не будет предпринято никаких дальнейших шагов в связи с заявлением о расторжении брака, включая подачу письменных аргументов защиты.
50. По указанным выше причинам, Суд считает, что разбирательство в семейном суде и в апелляционном суде было несправедливым. Соответственно, Суд приходит к выводу, что была нарушена статья 6 Конвенции.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 12 КОНВЕНЦИИ

56. В своих требованиях о справедливой компенсации, представленных вместе с замечаниями о приемлемости и по существу жалобы 27 января 2011 года, заявитель впервые утверждала, что статья 12 Конвенции (право вступать брак и создавать семью) также была нарушена.
57. Если рассматривать это утверждение как жалобу на нарушение Конвенции, датой подачи этой жалобы должна считаться не дата подачи заявления, а дата, когда эта жалоба была впервые озвучена, то есть 27 января 2011 года: см., например, Allan v. the United Kingdom (no. 48539/99, 28 August 2011); и Adam and others v. Germany (no. 290/03, 1 September 2005). Окончательное решение по делу на национальном уровне было принято апелляционным судом 30 июня 2009 года. Соответственно, жалоба, поданная после истечения шестимесячного срока со дня принятия этого окончательного решения, должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 §§ 1 и 4 Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

58. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Компенсация материального вреда

59. Заявитель утверждала, что если бы заявление о расторжении брака не было удовлетворено, и она бы оставалась в браке со своим бывшим мужем на момент его смерти, она имела бы право на пенсию по потере кормильца, равную 6 500 евро в год. Она утверждала, что, с учетом ее возраста (шестьдесят лет на момент представления требований о справедливой компенсации), будет целесообразным применить 12-кратный коэффициент и требовать сумму в 78000 евро. Она также заявила, что, с учетом стоимости имущества мужа, если бы они оставались в браке на момент его смерти, она бы унаследовала 109 000 евро.
60. Правительство заявило, что эти требования являются чрезмерными, немотивированными и необоснованными.
61. Суд повторяет, что непременным условием для принятия решения в отношении компенсации морального вреда является наличие причинно-следственной связи между понесенным вредом и нарушением (см., например, Nikolova v. Bulgaria [GC], no. 31195/96, § 73, ECHR 1999-III). В настоящем деле требование заявителя о возмещении материального вреда основывается на предположении, что она и ее бывший муж состояли бы в браке на момент его смерти, другими словами, на предположении, что заявление о расторжении брака не было бы удовлетворено семейным судом. Однако Суд не может рассуждать о том, каков бы был исход этого разбирательства, если бы семейный суд заслушал заявителя перед тем, как удовлетворить заявление. Соответственно, отсутствует причинно-следственная связь между признанным Судом нарушением и материальным вредом, якобы понесенным заявителем. Таким образом, требования заявителя о компенсации материального вреда должны быть отклонены в полном объеме.

B. Компенсация нематериального вреда

62. Заявитель также потребовала выплатить ей 10 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда, причиненного ей вследствие нарушения ее прав в соответствии со статьей 6 Конвенции.
63. Правительство заявило, что эти требования являются чрезмерными.
64. Суд признает, что в результате допущенной несправедливости заявителю был причинен нематериальный вред. Принимая решение на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 8 000 евро в этой связи.

C. Компенсация затрат и расходов

65. Заявитель потребовала выплатить ей 2056 евро в качестве компенсации судебных расходов ее мужа в Апелляционном семейном суде, которые она вынуждена была оплатить по решению этого суда. Заявитель также потребовала выплатить ей 10000 евро с добавлением НДС в качестве компенсации ее собственных затрат и расходов в ходе разбирательства в апелляционном суде. Она также потребовала выплатить ей еще 10000 евро с добавлением НДС в качестве компенсации ее затрат и расходов в ходе разбирательства в этом Суде и 403 евро в качестве компенсации расходов на подготовку заключения о стоимости имущества ее бывшего мужа.
66. Правительство оспорило требования заявителя в отношении расходов и издержек, понесенных как в Апелляционном семейном суде, так и в этом Суде. По мнению Правительства, заявленные расходы являются чрезмерными, и не были обязательными для предотвращения или устранения предполагаемого нарушения Конвенции.
67. В отношении затрат и расходов, понесенных заявителем в апелляционном суде, включая 2056 евро судебных расходов, Суд считает, что они были необходимыми и разумными в рамках попыток заявителя добиться возмещения за признанное Судом нарушение Конвенции. Таким образом, они, в принципе, подлежат компенсации (см., например, Associated Society of Locomotive Engineers and Firemen (ASLEF) v. the United Kingdom, no. 11002/05, § 58, ECHR 2007...). Тем не менее, кроме решения об оплате 2056 евро, заявитель не представила в поддержку своих требований никаких достаточно подробных документов в отношении своих расходов: например, ее требования не содержат сведений о количестве отработанных часов и почасовой ставке (см. Efstathiou and Michailidis & Co. Motel Amerika v. Greece, no. 55794/00, § 40, ECHR 2003-IX). По этой причине, Суд присуждает заявителю 2056 евро по этому основанию и отклоняет ее остальные требования в отношении компенсации затрат и расходов. Что касается расходов в размере 403 евро на подготовку заключения о стоимости имущества ее бывшего мужа, то, учитывая, что Суд отклонил иск заявителя о возмещении материального вреда, Суд считает, что эти расходы не были обязательными, и требования об их компенсации должны быть отклонены.

D. Пеня

68. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобы по статье 6 приемлемыми, а оставшуюся часть жалобы неприемлемой;
2. Постановляет, что была нарушена статья 6 Конвенции;
3. Постановляет:
(a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы:
(i) 8000 (восемь тысяч) евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда;
(ii) 2056 (две тысячи пятьдесят шесть) евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации расходов и издержек;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

4. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 27 октября 2015 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Фатош Араси Гвидо Раймонди

Заместитель секретаря Председатель

коментарі: 0

Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем

поширити інформацію