Европейский Суд по правам человека (Четвертая Секция), заседая Палатой в составе:
Guido Raimondi, Председатель,
Päivi Hirvelä, George Nicolaou, Nona Tsotsoria, Paul Mahoney,
Krzysztof Wojtyczek, Faris Vehabović, судьи,
и Françoise Elens-Passos, Секретарь Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 13 октября 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 99/12) против Республики Польша, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - «Конвенция») двумя гражданами Польши, супругами, Веславом Ольшевским (далее - «первый заявитель») и Гражиной Ольшевской (далее – «второй заявитель»), 28 декабря 2011 года.
2. Заявителей представлял M. Пэтжак, юрист, практикующий в Варшаве. Правительство Польши (далее - «Правительство») представлял его уполномоченный, И. Хжановская, Министерство иностранных дел.
3. Заявители утверждали, что государственные органы не выполнили свои позитивные обязательства по защите жизни их сына. Они также жаловались на неэффективность расследования обстоятельств смерти их сына.
4. 3 декабря 2013 года Правительство было уведомлено о жалобах в отношении заявленных нарушений статьи 2 Конвенции как в материальном, так и в процессуальном аспектах, а оставшаяся часть жалоб была объявлена неприемлемой.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Первый заявитель родился в 1957 году, а второй – в 1963 году. Они живут в г. Едвабне.

A. События в ночь на 13 февраля 2010 года

6. Сын заявителей M.O. был студентом и учился в Белостоке. На тот момент ему было 22 года. 13 февраля 2010 года он, вместе с несколькими своими друзьями, праздновал окончание экзаменов в одном из клубов в Белостоке. M.O. ушел с клуба около 3 часов утра 14 февраля 2010 года со своей подругой И.O. Они шли вместе к университетскому городку. M.O. хотел срезать путь и пойти через охраняемую территорию. И.O. не согласилась и пошла обычной дорогой в одиночку. Сын заявителей пошел коротким путем, и при пересечении охраняемой зоны он был задержан охранниками, которые вызвали полицию. Вскоре после этого прибыли двое полицейских, З.В. и Т.Б., которые, в 3:45 утра, доставили сына заявителей в полицейский участок в Белостоке.
7. В соответствии с утверждениями полицейских, М.О. находился под воздействием алкоголя. Тем не менее, его состояние не требовало помещения в вытрезвитель. Полицейские не потребовали, чтобы М.О. прошел тест на содержание алкоголя в крови. Они не были уверены в том, что М.О. могут быть предъявлены какие-либо обвинения, и поэтому отпустили его, попросив явиться в полицейский участок в 2 часа дня. На тот момент было 4:30 утра, и температура на улице была ниже нуля по Цельсию.
8. В 5:30 утра сын заявителей позвонил своей сестре Е.О.. Он попросил ее приехать на своей машине и забрать его на автобусной станции в Ломже. Когда она прибыла туда, она позвонила брату, который попросил ее приехать в Белосток, расположенный примерно в 80 километрах оттуда. По утверждению Е.О., судя по телефонному разговору, ее брат казался испуганным. Пока она ехала в Белосток, М.О. снова позвонил ей и сказал, чтобы она возвращалась домой, потому что он может вернуться сам.

B. События 14 февраля 2010 года

9. 14 февраля 2010 года, в 9:58 утра, второй заявитель позвонила своему сыну. Она спросила его, был ли он на территории кампуса, и он, по-видимому, подтвердил это. Она задала ему еще несколько вопросов, но он не ответил, хотя телефонный разговор продолжался. По утверждению второго заявителя, она не была уверена, говорит ли она со своим сыном или с кем-то другим.
10. После этого заявители отправились в кампус, чтобы проверить, нет ли там их сына. Они связались со всеми больницами, вытрезвителями и полицейскими участками в Белостоке, в том числе с полицейским участком № 3, в котором их сына допрашивали накануне. Они сообщили, однако, что их сын не был арестован, и что его личность не устанавливалась.
11. В одной из больниц им сообщили, что прошлой ночью в их отделение были доставлены двое неизвестных, после чего полиция забрала одного из них в участок № 3. Заявители снова отправились в полицейский участок, где им сообщили, что прошлой ночью к ним не доставляли неизвестных лиц.
12. После этого заявители официально заявили об исчезновении своего сына, и начали вести его поиски самостоятельно.
13. Только 19 февраля 2010 года им сообщили из полицейского участка № 3, что их сын был доставлен в данный участок в ночь на 14 февраля 2010 года и отпущен, потому что никаких оснований для его содержания под стражей не было.
14. В соответствии с протоколом, составленным полицейскими в ночь на 14 февраля 2010 года, сын заявителей был пьян, невнятно говорил и нетвердо стоял на ногах. Полицейским было сложно с ним общаться.

C. События 6 марта 2010 года

15. Сын заявителей не вернулся в кампус. Он был найден мертвым 6 марта 2010 года на лугу, приблизительно в трёхстах метрах от дороги на Варшаву. Его тело было заморожено.
16. Тело лежало на спине с перекрещенными ногами. На фотографиях, сделанных на месте событий, можно увидеть больничные бахилы в кармане пиджака потерпевшего. Позднее эти предметы не были найдены и не были исследованы.
17. А.В., который обнаружил тело 6 марта 2010 года, сразу же сообщил об этом в полицию. На место происшествия были направлены двое полицейских, З.В. и Т.Б., которые допрашивали сына заявителей в ночь на 14 февраля.

D. Расследование обстоятельств смерти сына заявителей

18. 8 марта 2010 года тело было показано заявителям, которые опознали в нем своего сына. Первый заявитель отметил, что в карманах одежды сына не было мобильного телефона.
19. 9 марта 2010 года районный прокурор города Белостока возбудил расследование обстоятельств смерти сына заявителей.
20. В тот же день было проведено вскрытие тела сына заявителей. Доктор М.Р., который участвовал во вскрытии аутопсии, обнаружил ссадины на ладонях, лице и животе сына заявителей. Задняя сторона ног была покрыта ярко-зеленым налетом. Доктор установил, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение. Также было установлено, что в момент своей смерти он находился под воздействием алкоголя. Уровень алкоголя в крови составлял 0,9 промилле.
21. По утверждению заявителей, экспертное заключение, подготовленное доктором М.Р., вызывает ряд сомнений и является отчасти противоречивым. М.Р. упомянула аппендикс сына заявителей, хотя аппендикс был удален ему еще в детстве. Образцы налета, которым были покрыты ноги М.О., не были собраны для исследования. Эксперт указала на некоторые особенности внутренних органов М.О., которые могли бы стать причиной внезапной смерти М.О., что противоречит ее выводу касательно переохлаждения как причины смерти. Кроме того, положение, в котором было найдено тело, противоречит выводу, что сын заявителей скончался от переохлаждения. Он был найден лежащим на спине со скрещенными ногами, в то время как, по мнению экспертов, человек, который падает от истощения, падает лицом вниз. Кроме того, эксперт не установила дату смерти М.О.. В соответствии с ее более поздними показаниями, она не получила такого задания от прокурора.
22. Эксперт взяла образцы печени, но, как выяснилось позже, эти образцы были непригодными для изучения по причине ненадлежащего хранения.
23. В ходе вскрытия, образцы соскобов ногтей были подготовлены для дальнейшего исследования. Однако эти образцы так и не были исследованы.
24. Как следует из протокола вскрытия, когда тело М.О. подготавливалось к вскрытию, из его кармана выпал мобильный телефон. Как отмечалось выше, заявители проверили одежду сына до вскрытия, и мобильного телефона в ней не было.
25. 29 апреля 2010 года адвокат заявителей попросил прокурора изучить образцы крови, которая находилась на теле и одежде М.О., когда его тело было найдено.
26. 30 мая 2010 года прокурор удовлетворил просьбу и распорядился провести исследование образцов в медицинском университете Белостока. Тем не менее, решение по существу, вынесенное прокурором, не включало в себя результаты соответствующей экспертизы.
27. 25 июня 2010 года районный прокурор Белостока закрыл расследование, установив, что сын заявителей скончался от переохлаждения без участия каких-либо третьих лиц. Прокурор основывал свое решение на различные доказательствах, в том числе на результатах вскрытия, заключении эксперта, упомянутом выше, а также на показаниях свидетелей, заслушанных в ходе расследования.
28. 23 июля 2010 года адвокат заявителей обжаловал решение прокуратуры. Он описал многочисленные недостатки следствия примерно на тридцати страницах.
29. 20 января 2011 года районный суд Белостока отменил оспариваемое решение и направил дело в прокуратуру для повторного рассмотрения. Суд согласился с заявителями, что обстоятельства смерти их сына не были достаточным образом установлены.
30. Прежде всего, суд признал, что решение о закрытии расследования было вынесено без результатов экспертизы образцов крови, которую прокурор распорядился провести ранее (см. параграф 26 выше).
31. Впоследствии суд установил, что результаты анализа крови сына заявителей содержали некоторые неточности, которые требовали дальнейшего расследования. Токсикологическая экспертиза показала наличие фенилэтиламина в образце крови. Однако в другой части заключения было указано, что наличие данного вещества не было подтверждено, и его процент не был определен из-за отсутствия соответствующей технологии.
32. Суд также сослался на исследование образцов печени М.О., которое было назначено на 22 апреля 2010 года, но не было проведено. Согласно утверждениям медицинского эксперта, назначенного судом, экспертиза не могла быть проведена, поскольку в медицинском университете Белостока не было соответствующих реагентов, в то время как в заключении медицинского эксперта из медицинского университета Лодзи было указано, что экспертиза не могла быть проведена в связи с тем, в каких условиях хранились образцы.
33. Суд также отметил, что на первом этапе расследования, прокурор распорядился провести исследование биологических и дактилоскопических следов на мобильном телефоне М.О. и трех зажигалках, найденных в его одежде. Криминологическая лаборатория в Белостоке заявила, что они не могут провести эту экспертизу, и подчеркнули, что эта экспертиза может быть проведена в специализированной биологической лаборатории при районном отделении полиции в Ольштыне или Варшаве. Прокурор, однако, не поручил этим учреждениям провести экспертизу.
34. Суд также подчеркнул неточности в экспертном заключении, подготовленном доктором М.Р.. Далее было указано, что прокурор не сослался на это заключение по существу, и не указал, на какой части заключения и каких аргументах было основано его решение. Суд также обязал прокурора провести дальнейшее изучение части экспертного заключения, касающейся положения, в котором было найдено тело М.О.
35. Наконец, суд сослался на утверждения заявителей в отношении дополнительных доказательств, которые должны быть рассмотрены. Заявители просили исследовать отпечатки пальцев из полицейского фургона, в котором перевозили их сына. Они также считали, что следует изучить следы на земле, где было найдено тело их сына. Суд счел, что рассмотрение этих доказательств не поможет прояснить обстоятельства дела по причине истечения длительного периода времени. Ходатайство адвоката заявителей было рассмотрено через 11 месяцев после обнаружения тела М.О..
36. После судебного решения, дело было возобновлено районным прокурором Белостока. Прокурор заслушал З.В., эксперта из медицинского университета Белостока, которая проводила токсикологическую экспертизу мочи и крови М.О. Эксперт показала, что она производила проверку только на наличие амфетамина в крови. Она не проверяла образцы на наличие фенилэтиламина.
37. Кроме того, прокурор поручил Краковскому университету провести экспертизу сохраненных образцов печени. Однако университет ответил, что данная экспертиза невозможна, учитывая условия, в которых хранились эти образцы.
38. Прокурор также заслушал медицинского эксперта М.Р., которая призналась, что она ошибочно упомянула о наличии у М.О. аппендикса
39. 29 июня 2011 года районный прокурор Белостока, при повторном рассмотрении дела, снова принял решение о прекращении производства по делу по тем же мотивам, что и в предыдущий раз.
40. Согласно соответствующим положениям польского Уголовно-процессуального кодекса, в случае если расследование было прекращено во второй раз, заявители не могут подавать апелляцию на данное решение. Тем не менее, 24 октября 2011 года заявители обратились к Генеральному прокурору с ходатайством о возобновлении расследования. Их ходатайство было передано в Апелляционную прокуратуру Белостока, которая, пересмотрев материалы дела, установила ряд недостатков в прекращённом расследовании. Апелляционный прокурор сослался на статью 327 Уголовного-процессуального кодекса, согласно которой прекращенное расследование может быть возобновлено прокурором в любое время при условии, что оно не будет проводиться в отношении лица, которое было подозреваемым в ранее прекращенном разбирательстве.
41. Прокурор напомнил, что в решении от 20 января 2011 года, районный суд Белостока указал на ряд недостатков (см. параграфы 30-35 выше) и постановил, что в разбирательстве необходимо предпринять ряд дальнейших шагов. Проанализировав материалы дела, прокурор пришел к выводу, что указания суда были либо неудовлетворительным образом выполнены, либо не были выполнены вообще. Соответствующая часть решения гласит:
“....было установлено, что во время исчезновения М.О., он не был доставлен ни в одну из больниц в Белостоке. Прокурор не опросил сотрудников станции скорой помощи и поручил полиции сделать это. В результате, протоколы допросов велись поверхностно, и не проясняют обстоятельства разговора заявителей с одним из сотрудников – г-жой P..Эти обстоятельства очень важны, поскольку г-жа P. должна был сообщить, что утром 14 февраля неизвестный молодой мужчина был доставлен в больницу, а затем перевезен в отделение полиции. Если бы данные события рассматривал прокурор, он изучил бы их самым подробным образом. Прокурор также попытался получить экспертизу образцов печени обратившись на медицинский факультет Ягелонского университета, хотя на тот момент он уже знал, что экспертиза невозможна по причине ненадлежащего хранения образцов.
Несмотря на решение суда, прокурор не получил результатов экспертизы образцов крови М.О., отпечатков пальцев и биологических следов.
...

Решение прекратить расследование было, скорее всего, преждевременным...
Дело касается гибели молодого человека, и обстоятельства его гибели недостаточно ясны. До сих пор неизвестно, каким образом и почему М.О. оказался на лугу в неизвестном ему месте, недалеко от полицейского участка, который он покинул в 4:30 утра 14 февраля 2010 года.
...
Также было установлено, что последним телефонным звонком, на который М.О. ответил в 9:57 утра, был разговор с Г.О. (первым заявителем), но информация о том, где телефон М.О. находился на тот момент, отсутствует. Этот вопрос должен быть решен в кратчайшие строки.”

42. Прокурор также счел, важно установить, каковы были погодные условия 14 февраля 2010 года, включая температуру воздуха и наличие осадков (снега). Он также распорядился исследовать уровень алкогольного опьянения путем так называемой «перспективной экспертизы». Уровень алкоголя был установлен только на момент смерти М.О.. Поэтому прокурор распорядился провести допрос всех лиц, с которыми М.О. общался 13 февраля 2010 года. Такие обстоятельства как количество и тип выпитого в тот день алкоголя, количество и тип съеденной им пищи, был ли он уставшим и т.д., имело, по мнению прокурора, решающее значение в свете версии, что М.О. умер от переохлаждения. Он также отметил, что профессор из Гданьска, специалист по смертям от переохлаждения, связался с прокуратурой и согласился подготовить требуемый доклад, однако, по неизвестным причинам, прокурор принял решение не запрашивать этот доклад.
43. 11 января 2012 года районный прокурор Белостока возобновила расследование.
Она запросила мнение судебно-медицинского эксперта из университета в Гданьске, указанного областной прокуратурой 12 декабря 2012 года. Эксперт З.Й. подтвердил, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение. Он также утверждал, что смерть от переохлаждения может произойти не только при температуре ниже нуля по Цельсию, но и при температуре выше нуля, между 0 и 8. На риск смерти влияют влажность, уровень алкоголя в крови и другие факторы. Этот эксперт исключил возможность определения периода нахождения М.О. под воздействием низких температур, утверждая, что каждый человек по-разному реагирует на низкие температуры, и дополнительные факторы, такие как погодные условия и влажность воздуха, могут повлиять на результат такого анализа. Что касается наличия в крови М.О. фенилэтиламина, эксперт заявил, что существует множество возможных источников данного вещества, таких как различные типы воды и пищи, чрезмерные физические нагрузки и т.д. Установить происхождение этого вещества в данном случае было невозможно.
Что касается образцов крови М.О., прокурор установил, что их экспертиза была невозможной в связи с истечением срока давности при ненадлежащем хранении.
Что касается поручения допросить всех лиц, с которыми М.О. отмечал сдачу выпускных экзаменов 13 февраля 2010 года, прокурор установил, что в тот день, около 7 вечера, М.О. и несколько его друзей пили алкоголь в студенческом общежитии. Около 11 часов вечера все они отправились в центр города, где они поужинали, а затем отправились в клуб, где они танцевали и пили пиво. Подробности относительно количества и вида напитков и пищи, не были установлены.

Прокурор также сослался на данные метеостанции в Белостоке, и указал среднюю температуру воздуха в определенные дни между 14 февраля и 6 марта 2010 года, а также средний уровень осадков в виде снега в эти дни.
44. 31 января 2013 года районный прокурор Белостока прекратила расследование. Она пришла к выводу, что из-за трудностей в установлении доказательств, воспроизведение хода событий после того, как М.О. покинул полицейский участок, является невозможным. Она также заявила, исходя из вышеупомянутых доказательств, в частности, мнений экспертов, что к смерти М.О. не были причастны третьи лица.
45. 12 февраля 2013 года заявители подали ходатайство. Они утверждали, в частности, что в ходе расследования не было уточнено, когда и по каким причинам М.О. получил больничные бахилы, которые были найдены в его кармане. Они также утверждали, что одежда М.О. была покрыта грязью, происхождение которой не было установлено; поскольку М.О. был обнаружен на лугу покрытым толстым слоем снега, одежда не должна быть покрыта грязью. Они вновь сослались на положение, в котором тело было обнаружено, учитывая, что человек, который падает от изнеможения должен быть найден лицом вниз. Они также указали на то, что в оспариваемом решении прокурор счел, что исследование образцов крови было невозможным в связи с истечением периода времени, тогда как ранее, прокурор отказалась рассматривать результаты теста образцов крови и ДНК-теста установив, что они не являются существенно важными в данном разбирательстве.
46. 8 мая 2013 года Апелляционный суд Белостока оставил в силе оспариваемое решение. Что касается аргументов, затронутых в ходатайстве заявителей, суд считает, что они подразумевали версию, что третьи лица были вовлечены в смерти М.О.. Ссылаясь на судебно-медицинскую экспертизу, которая подтвердила, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение, суд согласился с выводами прокуратуры касательно того, что смерть М.О. случилась без участия третьих лиц.

E. Уголовное разбирательство в отношении сотрудников полиции З.В. и T.Б.

47. 11 марта 2010 года расследование, которое было инициировано 9 марта 2010 года, было завершено и часть, которая касается заявленного отказа выполнять свои обязанности офицерами полиции З.В. и T.Б. была переведена в Апелляционную прокуратуру Белостока.
48. 31 октября апелляционный прокурор Белостока завершил расследование, установив, что сотрудники полиции не злоупотребляли властью и не могут обвиняться в невыполнения своих обязанностей. Прокурор рассмотрел, среди прочего, находился ли сын заявителей под воздействием алкоголя на момент ареста. Она обнаружила, что в соответствии с протоколом, сделанным полицейскими, M.O. «Невнятно говорил и шатался на ногах, но у
него были документы при себе, он знал где он находиться и что происходит, общение с ним был логичным». Она также обнаружила, что в соответствии с показаниями свидетелей, M.O. находился под воздействием алкоголя, но он не был пьян до такой степени, что могло потребовать его помещения в вытрезвитель или что были подозрения, что он был не в состоянии самостоятельно добраться домой. Прокурор далее рассмотрел, почему полицейские, которые говорили с сыном заявителя той ночью не пришли к выводу до 19 февраля 2010 года, что пропавший без вести человек, которого они искали и М.О., которого они задержали ночью 14 февраля 2010 года являлся одним и тем же человеком. Она установила, что персональные данные M.O. были установлены на основании идентификационного номера (PESEL) через телефон и были отмечены в протоколе одного из офицеров полиции. Пребывание M.O. в полицейском участке не было сохранено в компьютерной системе полиции, потому что в на тот момент система ИСП была неисправной (Информационная система Полиции). Прокурор признал, что обстоятельства, упомянутые выше, указывают на недостатки в роботе полицейского участка, и установила, однако, что в поведении полицейских не было запрещенного поведения.
49. Адвокат заявителей обжаловал данное решение.
50. 1 марта 2012 года районный прокурор г. Сокулки поддержал оспариваемое решение.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

51. Статья 231 § 1 Уголовного кодекса гласит:
«Публичное должностное лицо, которое, превышая свои полномочия или не выполняя своих обязанностей, действует во вред публичным или частным интересам, подлежит наказанию в виде лишения свободны на срок до 3 лет».
52. Статья 2 Уголовно процессуального кодекса Польши, перечисляет в соответствующей части цели уголовного разбирательства, гласит следующее:
«§ 1. Цель настоящего Кодекса заключается в проведение разбирательства по уголовному делу таким образом, который обеспечит, что:
(1) лицо, совершившее преступление, должно быть найдено и призвано к уголовной ответственности, и что ни один невиновный не будет осужден,
(2) правильного применения мер, предусмотренных уголовным кодексом, и раскрытия обстоятельства, которые предстояли совершению преступления, задачи судопроизводства по уголовному преступлению, но и в их предотвращении, а также в укреплении законности и принципов общественной жизни,
(3) интересы потерпевшей стороны будут обеспечены и охраняются законом, и
(4) определение случая может быть достигнуто в течение разумного периода времени.»

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

53. Заявители жаловались, что небрежность офицеров полиции стала причиной смерти их сына. Они ссылались на статью 2 Конвенции, которая в соответствующей части гласит следующее:
«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом.»
54. Правительство оспорило данную жалобу, утверждая, что не было никаких оснований для задержания сына заявителей в полицейском участке, и что его смерть не может быть связан с действиями властей.

A. Приемлемость

55. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (a) Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

56. Заявители утверждали, что причиной смерти их сына являлась небрежность со стороны национальных властей. Они считали, что М.О. нуждался в помощи, которую сотрудники полиции ему не оказали.
57. Правительство утверждало, что М.О. не нуждался в предоставлении какой-то специальной помощи. Они признали, что он находился под воздействием алкоголя, но не до такой степени, что могло потребовать его помещения в отрезвительный центр или проведения теста на содержание алкоголя в крови. В полицейском участке он нормально разговаривал с полицейскими, отвечая на вопросы логично, и оставался спокойным. Он покинул полицейский участок самостоятельно, и он не просил полицейских доставить его домой или предоставить какую-либо другую помощь. Не было никаких оснований для его ареста и задержания, даже на короткий период времени в полицейском участке. Поведение М.О. было нормальным и у полицейских, которые общались с М.О. в ночь на 14 февраля 2010 года, не было никаких оснований полагать, что здоровье или жизнь М.О. могут быть в опасности.

2. Общие принципы

58. Суд напоминает, что первое предложение статьи 2 § 1 обязывает государство не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но также принимать соответствующие меры по защите жизни тех, кто находиться под его юрисдикцией (см. L.C.B. v. the United Kingdom, judgment of 9 June 1998, Reports of judgments and decisions 1998-III, p. 1403, § 36). Это включает в себя основное обязательство государства обеспечить право на жизнь путем эффективных положений в уголовно-правовом законодательстве, с целью предотвращения преступлений против личности, которые будут подкреплены правоохранительной системой для предупреждения, пресечения и наказания нарушений таких положений. Это также распространяется, в соответствующих обстоятельствах, как положительное обязательство властей предпринимать превентивные оперативные меры для защиты лица, чья жизнь находиться в опасности от преступных действий другого лица (см. Osman v. the United Kingdom, judgment of 28 October 1998, Reports 1998-VIII, p. 3159, § 115).
59. Принимая во внимание трудности, с которыми сталкиваются полицейские в современных обществах, непредсказуемость человеческого поведения и оперативных вариантов, которые должны быть предприняты, опираясь на приоритеты и ресурсы, область позитивного обязательства должны толковаться таким образом, чтобы не накладывать неисполнимое или несоразмерное бремя на власти. Соответственно, не каждый заявленный риск для жизни может повлечь за собой требование Конвенции к властям о принятии оперативных мер по предотвращению такой угрозы. Для того чтобы позитивное обязательство стало обязательным, должно быть установлено: были ли власти уведомлены или должны были быть уведомлены о существовании реальной и непосредственной опасности для жизни идентифицированного человека от преступных действий третьих лиц, и что они были не в состоянии принять меры в рамках своих полномочий, которые исходя их этого, следует ожидать с целью предотвращения данного риска (см. Osman, упомянутое выше, pp. 3159-60, § 116).

3. Применение данных принципов к обстоятельствам данного дела

60. В свете вышеизложенного, Суд рассмотрел были ли полицейские уведомлены или должны ли они быть уведомлены, что жизни или здоровью сына заявителей угрожала реальная и непосредственная опасность, и предприняли ли они в таком случае все необходимые, ожидаемые от них меры, чтобы предотвратить данный риск.

61. Суд отмечает, что M.O., которому на момент происшествия было 22 года, был задержан охранниками и вскоре был доставлен в полицейский участок. Ему не было предъявлено какое-либо правонарушение. Полицейские доставили его в полицейский участок, чтобы официально вызвать его в участок на следующий день. Он находился под воздействием алкоголя, однако не до такой степени, что могло бы потребовать его помещения в вытрезвительный центр. Согласно данным, которые были установлены местными властями в ходе расследования, он вел себя нормально, оставался спокойным и отвечал на вопросы сотрудников полиции. Вышеизложенные обстоятельства не указывают, что была какая-либо объективная причина подозревать сотрудников полиции в том, что они знали о неминуемой опасности для здоровья или жизни М.О..
62. Изложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что местные власти не могли разумно ожидать, что жизнь или здоровье сына заявителей могло подвергнутся какому-либо риску. Отсюда следует, что в этих условиях нельзя утверждать, что они имели особое обязательство защитить сына заявителей от опасности.
Соответственно, в данном случае не было нарушения статьи 2 Конвенции.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ В ОТНОШЕНИИ НЕЭФФЕКТИВНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ СЫНА ЗАЯВИТЕЛЕЙ

63. Заявители жаловались, что государственные органы не выполнили свои позитивные обязательства в соответствии со статьей 2, поскольку они не смогли эффективно и усердно изучить обстоятельства смерти сына. Они указали на ряд недостатков, в частности со стороны прокуроров и судов, которые были задействованы в расследовании.

A. Приемлемость

64. Суд отмечает, что данная жалоба связана с жалобой, рассмотренной выше, поэтому также должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

65. По мнению заявителей, расследование обстоятельств смерти их сына было неэффективным. По причине халатности со стороны полиции, прокуратуры и судебно-медицинских экспертов, важные доказательства не были должным образом исследованы, которые могли раскрыть возможное участие третьих лиц в смерти их сына.

66. Правительство оспорило эти аргументы, утверждая, что расследование обстоятельств смерти М.О. было тщательным и соответствовало стандартам Конвенции. Правительство также утверждало, что местные власти провели четыре разных набора разбирательств с целью не только установления обстоятельств смерти М.О., но также с целью установления халатного поведения следственных органов и экспертов, которые рассматривались в данном деле. Все эти разбирательства привели к выводу, что не было совершено никаких правонарушений. Правительство признало, что допустило определенные недостатки в расследовании обстоятельств смерти М.О., но после возобновления дела по 11 января 2012 года, недостатки были устранены, и разбирательство проводилось в соответствии со стандартами эффективного расследования.

2. Общие принципы

67. Как было установлено Судом выше (см., параграфы 60-62 выше), государственные органы не могут нести прямую ответственность за смерть сына заявителей. Тем не менее, отсутствие какой-либо прямой ответственности государства за смерти не исключает применимость статьи 2 (см. Menson v. the United Kingdom (dec.), no. 47916/99, ECHR 2003-V). Суд напоминает, что, требуя от государства принимать надлежащие меры для защиты жизни тех, кто находиться под их юрисдикцией (см. L.C.B. v. the United Kingdom, judgment of 9 June 1998, Reports 1998-III, p. 1403, § 36), Статья 2 § 1 обязывает это государство обеспечить право на жизнь путем эффективных положений в уголовном кодексе для предотвращения преступлений против личности, подкрепленные правоохранительной системой для профилактики, пресечения и наказания нарушений данных положений (см. Osman, упомянутое выше, § 115).
68. Во-первых, расследование должно выяснить обстоятельства, при которых произошел инцидент; во-вторых, привести к установлению и наказанию виновных (см. Dzieciak v. Poland, no. 77766/01, § 105, 9 December 2008). Данное обязательство не сколько требующее определенного результата, но в большей степени передерживания установленной процедуры. Власти должны предпринять все разумные шаги, которыми они могут установить доказательства, касающиеся инцидента, включая, в частности, показания очевидцев, судебно-медицинскую экспертизу, и, при необходимости, вскрытие, которое предоставляет точный и полный доклад о травмах, объективный анализ клинических данных, в том числе причину смерти (см, в отношении вскрытий, например, Salman v. Turkey [GC], no. 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII; в отношении свидетелей, например, Tanrıkulu v. Turkey [GC], no. 23763/94, § 109, ECHR 1999-IV; и в отношении вещественных доказательств, например, Gül v. Turkey, no. 22676/93, § 89, 14 December 2000, незарегистрированный). Любые неточности в расследовании, которые подрывают возможность установления причин смерти или лица виновного в смерти, может привести к нарушению этого стандарта (см. McKerr v. the United Kingdom, no. 28883/95, § 113, ECHR 2001-III).

3. Применение принципов в обстоятельствах настоящего дела

69. Суд отмечает, что, хотя дело было рассмотрено прокурорами и судами в трех случаях, по-прежнему существует ряд неясностей в соответствующих процессах, которые не были устранены. Некоторые из этих неточностей не могли быть устранены из-за ошибок, сделанных на начальном этапе разбирательства или из-за истечения срока давности. Например, ненадлежащие условия сохранения образцов печени М.О. или неспособность изучить соскобы ногтей М.О. (см. параграфы 22 и 23 выше). Другие недостатки были установлены и перечислены Апелляционным прокурором в своем письме от 12 декабря 2012 года, в котором он распорядился возобновить разбирательство (см. параграфы 41-42 выше). Суд, однако, отмечает, что несмотря на четкие указания прокуратуры, некоторые из них не были выполнены на начальном этапе разбирательства.
70. Апелляционный прокурор счел, что проведение экспертиз на количество и тип алкоголя в крови в тот день, количество и вид пищи и был ли он уставший и т.д., являлись очень важными (см. параграф 42 выше). Как следует из решения от 31 января 2013 года, которое завершило расследование, хотя свидетели были допрошены, детали, упомянутые в письме от Апелляционной прокуратуры не были установлены (см. параграф 43 выше). Кроме того, в другом проведенном разбирательстве в отношении сотрудников полиции, власти не могли установить, находился ли сын заявителей в состоянии алкогольного опьянения (см. параграф 48 выше).
71. Суд далее отмечает, что, несмотря на распоряжение, сделанное Апелляционным прокурором, районному прокурору не удалось установить к которой приемопередающей станции был связан телефон М.О., когда он говорил в последний раз с матерью в 9:58 утра 14 февраля 2010 года.
72. Апелляционный прокурор также постановил, что в возобновленном разбирательстве особенное внимание должно быть уделено установлению погодных условий, в частности температуры воздуха и осадков снега ночью на 14 февраля 2010 года (см. параграф 42 выше). В решении от 31 января 2013 года районный прокурор сослался на данные метеостанции в Белостоке и указал среднюю температуру воздуха в определенные дни между 14 февраля и 6 марта 2010 года, а также средний уровень осадков снега в эти дни. Тем не менее, погодные условия в ночное время 14 февраля 2010 года, когда М.О. покинул отделение полиции, остались неизвестными.
73. Районный прокурор запросил мнение судебно-медицинского эксперта из Гданского Университета, упомянутым Апелляционным прокурором 12 декабря 2012 гожа. Эксперт З.Й. подтвердил, что M.O. умер от переохлаждения. Из оснований решения прокурора, нельзя утверждать, что она пыталась оспорить решение Апелляционного прокурора.

74. Суд далее отмечает, что по-прежнему существует ряд неустановленных обстоятельств, несмотря на то, что они были указаны заявителями в их последней апелляции от 12 февраля 2013 года (см. параграф 45 выше). В частности, причины присутствия и происхождения бахил из больницы в карманах М.О. не были рассмотрены. Точно так же как аргумент заявителей, что одежда их сына была покрыта грязью, несмотря на то, что тело М.О. было обнаружено на лугу покрытым снегом, не был рассмотрен судом, который рассмотрел жалобу заявителей (см. параграфы 45 и 46 выше). Сомнения касательно того в каком положении было найдено тело М.О. были также не убедительно рассмотрено хотя это было подтверждено экспертом, что данная позиция не являлась естественной для человека, падающего на землю от изнеможения (см. параграф 21 выше). Мобильный телефон сына заявителей никогда не был найден (см. параграф 18 выше). В материалах дела нет указаний, касательно того, что следственные органы приложили усилия для его поиска и экспертизы. Суд считает, что данная неточность может иметь влияние на эффективность расследования.
75. Кроме того, в ходе разбирательства в отношении сотрудников полиции было установлено, что из-за проблем со связью полицейские не были проинформированы до 19 февраля 2010 года, что пропавший без вести, которого они искали и М.О., которого они задержали ночью 14 февраля 2010 года был одним и тем же человеком (см. параграф 48 выше). Суд считает, что эта информация могла бы ускорить расследование на ранней стадии.
76. Суд считает, что вышеуказанные соображения позволяют заключить, что польские власти не выполнили свои позитивные обязательства в отношении эффективности расследования обстоятельств смерти М.О.
Следовательно, была нарушена статья 2 Конвенции в отношении неэффективного расследования.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

77. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает лишь возможность частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

A. Компенсация вреда

78. Заявители потребовали выплатить им 50 000 евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда.
79. Правительство оспорило данное требование и сочло сумму как чрезмерную.
80. Суд считает разумным присудить заявителям 10 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация затрат и расходов

81. Заявители также потребовали выплатить им 13 644 евро в качестве компенсации затрат и расходов, из которых 10 271 евро были понесены в национальных судах и 3 372 евро, которые были понесены в Суде.
82. Правительство сочло эти суммы чрезмерными, утверждая, что заявители не указали, что затраты были понесены и были разумными по размеру.
83. В соответствии с прецедентным правом Суда, заявитель имеет право на компенсацию затрат и расходов только в той мере, как это было показано, и что они действительно и обязательно были понесены и являются разумными по размеру. Кроме того, заявитель имеет право на компенсацию затрат и расходов, понесенных им/ею на национальном уровне, чтобы предотвратить нарушение, установленное Судом, или получить компенсацию в связи с данным нарушением (см., среди других источников, Le Compte, Van Leuven and De Meyere v. Belgium (Article 50), 18 October 1982, § 17, Series A no. 54). В данном случае, принимая во внимание документы в имеющиеся в своем распоряжении и критерии, упомянутые выше, Суд считает разумным присудить заявителям 8 000 евро с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на данную сумму в качестве компенсации расходов на юридическую помощь, понесенных во время национальных разбирательств и разбирательства в Страсбурге.

C. Пеня

84. Суд считает, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЭДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановляет что не было нарушения статьи 2 Конвенции в отношении неспособности властей защитить жизнь сына заявителей;

3. Постановляет что была нарушена статья 2 Конвенции в отношении отсутствия эффективного расследования смерти сына заявителей;

4. Постановляет
(a) что государство-ответчик должно выплатить заявителям в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы, в переводе на валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:
(i) 10 000 (десять тысяч) евро с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда;
(ii) 8 000 (восемь тысяч) евро с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации затрат и расходов;
(b) что с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителей относительно компенсации.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 3 ноября 2015 года, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Франсуаза Эленс-Пассос Гвидо Раймонди

Секретарь Председатель

коментарі: 0

Для того чтоб оставлять комментарии, вам нужно зарегистрироваться и/или войти под своим паролем

поширити інформацію