Абдельхамид Бенхадж против Алжира
Решение Комитета по правам человека в соответствии с Факультативным протоколом к Международному пакту о гражданских и политических правах относительно
Сообщения № 1173/2003
Представлено: Абдельхамидом Бенхаджем (представлен адвокатом г-ном Рашидом Месли)
Предполагаемая жертва: Али Бенхадж (брат автора)
Государство-участник: Алжир
Дата принятия Соображений:20 июля 2007 года
1.1. Автором сообщения от 31 марта 2003 года является Абдельхамид Бенхадж, который представляет настоящее сообщение от имени своего брата Али Бенхаджа, родившегося 16 декабря 1956 года в Тунисе. Автор указывает, что его брат является жертвой нарушения Алжиром статей 7, 9, 10, 12, 14 и 19 Пакта. Он представлен г-ном Рашидом Месли. Пакт и Факультативный протокол к нему вступили в силу для государства-участника 12 декабря 1989 года.
Факты в изложении автора
2.1. Али Бенхадж является одним из основателей, а также, на момент представления сообщения, заместителем председателя организации "Исламский фронт спасения" (ИФС) - алжирской политической партии, легализованной государством-участником 12 сентября 1989 года после перехода к политическому плюрализму. В преддверии очередных выборов и после успехов ИФС на выборах органов местного самоуправления в 1990 году правительством Алжира был принят новый закон о выборах, встретивший единодушное осуждение со стороны всех алжирских оппозиционных партий. В знак протеста против этого закона ИФС организовал всеобщую забастовку, сопровождавшуюся мирными сидячими демонстрациями в общественных местах. После нескольких дней забастовок и мирных шествий стороны согласились прекратить акции протеста в обмен на пересмотр в скором будущем избирательного закона. Однако 3 июня 1991 года главе правительства было предложено покинуть свой пост, а общественные места были захвачены подразделениями алжирской армии.
2.2. 29 июня 1991 года Али Бенхадж был арестован военной службой безопасности в здании государственного телевидения, куда он прибыл, чтобы изложить позицию своей партии. 2 июля 1991 года он предстал перед военным прокурором города Блиды, предъявившим ему обвинение в «преступлении против безопасности государства» и в «нанесении ущерба нормальному функционированию национальной экономики». В частности, ему инкриминировали организацию забастовки, которую обвинитель военного трибунала приравнял к мятежу, поскольку она якобы причинила стране тяжелый экономический ущерб. Адвокаты, назначенные для защиты Али Бенхаджа, оспорили обоснованность судебного разбирательства, возбужденного против него органами военной юстиции, а также правомерность того, что вести следствие было поручено военному судье, подчиненному военной прокуратуре. По мнению защиты[1], эта судебная инстанция была учреждена с целью устранения с политической сцены руководства основной оппозиционной партии и не обладала компетенцией для рассмотрения подобных дел, так как в круг ее ведения входили лишь уголовные правонарушения и нарушения Кодекса военной юстиции, совершенные военнослужащими при исполнении своих обязанностей, или преступления, совершенные гражданскими лицами в качестве соучастников правонарушения, исполнителем которого является военнослужащий. Компетенция военного трибунала в отношении преступлений политического характера, установленная в соответствии с принятым в 1963 году законом, была де-факто отменена с появлением Суда государственной безопасности, специально учрежденного в 1971 году для расследования этого вида правонарушений. После перехода в 1989 году к политическому плюрализму был ликвидирован и этот суд, в связи с чем следовало руководствоваться общим правилом распределения компетенции.
2.3. В первом туре парламентских выборов, состоявшемся 26 декабря 1991 года, победу одержал ИФС; на следующий день после объявления официальных итогов выборов военный прокурор сообщил представителям защиты о своем намерении закрыть дело против Али Бенхаджа. Однако 12 января 1992 года Президент Республики «подал в отставку», в стране было объявлено чрезвычайное положение, итоги парламентских выборов были аннулированы, а на юге Алжира были созданы лагеря для «интернированных в административном порядке». 15 июля 1992 года военный трибунал города Блида заочно приговорил Бенхаджа к 12 годам тюремного заключения. Кассационная жалоба на это решение была отклонена Верховным судом 15 февраля 1993 года, в результате чего приговор по данному делу вступил в силу.
2.4. Во время представления сообщения г-н Бенхадж по-прежнему находился в тюрьме. Все остальные обвиняемые, проходившие по этому делу, были освобождены после отбытия части назначенного им наказания. За время лишения свободы к нему применялся различный режим заключения, и с ним обращались по-разному в зависимости от того, считали ли его военные власти политическим оппонентом или нет. Так, с июля 1991 года по апрель 1993 года он содержался в военной тюрьме в городе Блида, где он подвергался жестокому обращению, в частности по причине его требований обращаться с ним в соответствии с законом и тюремным распорядком, а также из-за отказа выполнить некоторые настойчивые требования политического характера со стороны военных властей. Затем он был переведен в гражданскую тюрьму в городе Тизи-Узу, где в течение многих месяцев содержался в полной изоляции в блоке приговоренных к смертной казни. Затем он вновь был переведен в военную тюрьму в городе Блида до провала политических переговоров, а 1 февраля 1995 года – в военную казарму, расположенную на крайнем юге Алжира. Там он содержался в полной изоляции в течение четырех месяцев и шести дней в карцере, представляющем собой тесную камеру без вентиляции и санитарных удобств. Затем он был переведен в государственную резиденцию, где обычно размещаются высокопоставленные лица, прибывающие в Алжир с визитом, в связи с началом новых переговоров между «национальной комиссией», возглавляемой генералом Лиамином Зеруалем, и руководителями ИФС.
2.5. В день провала этих переговоров, вину за который генерал Зеруаль возложил на г-на Бенхаджа, он вновь был переведен на крайний юг Алжира в секретный пункт содержания под стражей, возможно в казарму органов военной безопасности. Там он был помещен в тесный карцер[2], не имеющий никакого сообщения с внешним миром, кроме люка на потолке, и, находясь в полной изоляции, потерял всякое понятие о времени. В нем он содержался в течение двух лет. Ему разрешили направлять письма всем официальным лицам и органам власти (президенту, главе правительства, министру юстиции, военным властям), обещав, что его письма дойдут до адресатов.
Он неоднократно объявлял голодовки, за которые его жестоко наказывали надзиратели. Он не мог встречаться с членами своей семьи и тем более с адвокатами.
2.6 Осенью 1997 года он вновь был переведен в военную тюрьму в городе Блида, где содержался в полной изоляции и подвергался жестокому обращению в течение почти двух лет. Таким образом, в течение четырех лет его семье было совершенно не известно место его содержания и был ли он по-прежнему в живых. Лишь в 1999 году его семье было сообщено место его заключения и разрешено посещать его. В январе 2001 года его семья заметила, что условия его содержания под стражей вновь ужесточились в результате писем, направленных Али Бенхаджем Президенту Республики. 16 января 2001 года г-н Месли направил сообщение Рабочей группе Организации Объединенных Наций по произвольным задержаниям о случае г-на Бенхаджа. 3 декабря 2001 года Рабочая группа вынесла мнение, согласно которому лишение его свободы являлось произвольным и противоречило статьям 9 и 14 Пакта. Рабочая группа просила государство-участник «принять необходимые меры для исправления создавшегося положения и привести его в соответствие с нормами и принципами, закрепленными во Всеобщей декларации прав человека и в Пакте»[3]. Никаких мер государством-участником в этой связи принято не было.
Жалоба
3.1. Автор утверждает, что представленные им факты указывают на нарушения по отношению к его брату Али Бенхаджу статей 7, 9, 10, 12, 14 и 19 Пакта.
3.2. Применительно к статьям 9, 12 и 19 Пакта утверждается, что предъявленное Али Бенхаджу обвинение в посягательстве на безопасность государства носит политический характер: так, сторона обвинения не смогла установить ни одного конкретного факта, в котором можно было бы усмотреть состав уголовного преступления. Ему инкриминировали организацию политической забастовки, которую военные, а не законные гражданские власти приравняли к мятежу. Подавление этой забастовки алжирской армией сопровождалось кровопролитием, несмотря на ее мирный характер и гарантии, полученные от главы правительства. Однако, если даже допустить, что политическое движение протеста может подпадать под действие уголовного законодательства, что не предусмотрено внутренними правовыми нормами, то в этой связи следует отметить, что это движение протеста было прекращено по договоренности, достигнутой между главой правительства и партией, одним из руководителей которой был Али Бенхадж. Его арест службой военной безопасности в здании государственного телевидения, куда он явился, чтобы изложить позицию своей партии, и предъявление ему обвинения военным трибуналом, по-видимому, имели своей единственной целью устранить с алжирской политической сцены одного из главных руководителей оппозиционной партии.
3.3. Что касается статьи 14, то, как утверждается, минимальные стандарты отправления правосудия соблюдены не были. Приговор Али Бенхаджу был вынесен некомпетентным, пристрастным и несправедливым судом по чисто политическим мотивам. Процесс не был публичным. При открытии процесса защита потребовала, чтобы он был публичным и чтобы судебные заседания были открытыми для всех. Это требование было отклонено трибуналом без каких-либо законных обоснований и без объявления о закрытом слушании дела. Некоторые назначенные адвокаты не могли присутствовать в трибунале по причине препятствий, чинимых военнослужащими, расположенными на всех подъездных путях[4]. Али Бенхаджу не дали возможности высказать свое мнение при открытии процесса военным прокурором, который в нарушение закона обеспечивал порядок в зале заседания и навязывал свои решения самому председателю трибунала. Процесс Али Бенхаджа проходил заочно, поскольку он был силой удален из зала заседания по приказу военного прокурора по причине его протеста против условий, в которых он содержался.
3.4 Наконец, военный трибунал, будучи некомпетентным, не мог быть ни справедливым, ни беспристрастным. Фактически эта судебная инстанция входит в систему Министерства обороны, а не Министерства юстиции и состоит из офицеров, иерархически подчиненных этому Министерству (следственный судья, члены и председатель этого суда назначаются министром обороны). Инициатива возбуждения дел принадлежит министру обороны, он также наделен правом толкования закона в вопросах, касающихся компетенции военного трибунала. Возбуждение дела и вынесение приговора таким судом, а также лишение осужденного свободы представляют собой нарушение статьи 14.
Замечания государства-участника относительно приемлемости и существа сообщения
4.1 В сообщении от 12 ноября 2003 года государство-участник указывает, что Али Бенхадж был арестован в июне 1991 года в связи с призывом к массовому насилию, одним из авторов которого он являлся в силу собственноручно подписанного воззвания. Этот призыв последовал за неудачной попыткой поднять мятеж, в подготовке и организации которого он участвовал с целью насильственного установления теократического правления. Именно с учетом исключительных обстоятельств и с целью гарантировать надлежащее отправление правосудия его дело было передано в военный трибунал, который, вопреки утверждениям заявителя, наделен в соответствии с алжирским законодательством компетенцией по рассмотрению фактов, которые инкриминируются Али Бенхаджу. Ни из статьи 14 Пакта, ни из Замечания общего порядка Комитета по данной статье, ни из других международных норм не вытекает, что рассмотрение дела в иных судебных органах, помимо обычных судов, само по себе всегда является нарушением права на справедливое судебное разбирательство. Комитет уже напоминал об этом в связи с рассмотрением сообщений, касавшихся чрезвычайных судов и военных трибуналов.
4.2. Государство-участник отмечает, что Али Бенхадж более не содержится под стражей, так как 2 июля 2003 года он был освобожден. Свобода его передвижения более ничем не ограничивается, и он уже не находится под домашним арестом, как это утверждает автор.
4.3 Следствие и судебное разбирательство в отношении Али Бенхаджа велось военным трибуналом, учрежденным и наделенным соответствующей компетенцией в соответствии с постановлением № 71-28 гот 22 апреля 1971 года о введении в действие Кодекса военной юстиции. Вопреки утверждениям автора, военный трибунал состоит из трех судей, назначаемых совместным решением министра юстиции и министра национальной обороны. Его председателем является профессиональный судья системы судов общей юрисдикции, действующий в рамках закона о статусе магистратуры; вопросы его продвижения по службе и дисциплинарного контроля за его деятельностью входят в компетенцию Высшего совета магистратуры - конституционного органа под председательством главы государства. Решения военного трибунала могут быть обжалованы в кассационном порядке в Верховный суд при наличии основания и условий, предусмотренных в статье 495 и последующих статьях Уголовно-процессуального кодекса. Что же касается компетенции военных трибуналов, то они, помимо специфических нарушений военного правопорядка, могут рассматривать дела о покушениях на безопасность государства, как они определены в Уголовном кодексе, если за них предусмотрены меры наказания, превышающие пятилетний срок лишения свободы. В таких случаях перед военным трибуналом может предстать любое лицо, совершившее подобное преступление, независимо от того, является оно военнослужащим или нет. Именно в соответствии с этим законодательством и на его основе следствие и судебное разбирательство в отношении Али Бенхаджа велись военным трибуналом города Блида, компетентность которого основывается на статье 25 вышеуказанного постановления. Государство-участник отмечает, что вопрос о некомпетентности военного трибунала не поднимался при рассмотрении дела Али Бенхаджа в суде первой инстанции. Впервые он был поставлен перед Верховным судом, который отклонил ходатайство о признании военного трибунала некомпетентным.
4.4. Али Бенхаджу были предоставлены все гарантии, предусмотренные законом и международно- правовыми актами. Сразу же после ареста следственный судья уведомил его о выдвинутых против него обвинениях. В ходе следствия и судебного разбирательства дела он пользовался услугами 19 адвокатов, а при рассмотрении дела в Верховном суде - услугами восьми адвокатов. Он использовал предоставленные законом средства правовой защиты, подав кассационную жалобу в Верховный суд. Эта жалоба была отклонена.
4.5. Что же касается утверждения о том, что процесс якобы не был публичным, то оно не верно и может создать впечатление, будто обвиняемому не было позволено присутствовать в ходе судебного разбирательства по его делу и защищаться от выдвинутых против него обвинений. В действительности с самого начала судебного разбирательства он отказался присутствовать на заседаниях военного трибунала, несмотря на регулярные вызовы, которые ему направлялись одновременно с приглашением его адвокатов. Принимая во внимание отсутствие обвиняемого на заседаниях, председатель трибунала направил ему повестку с предупреждением о последствиях неявки в порядке, предусмотренном статьей 294 Уголовно-процессуального кодекса и статьей 142 Кодекса военной юстиции. В связи с отказом обвиняемого явиться в суд был составлен соответствующий акт, после чего председатель трибунала в соответствии с вышеуказанными положениями постановил перейти к слушанию дела. Тем не менее все процессуальные действия по ходу слушания дела регулярно доводились до сведения обвиняемого и фиксировались в соответствующих протоколах. Рассмотрение дела в отсутствие обвиняемого не противоречит ни национальному законодательству, ни положениям Пакта: хотя статья 14 гласит, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право быть судимым в его присутствии, в ней не говорится, что отправление правосудия невозможно, если подсудимый сознательно и самовольно отказывается присутствовать на судебном заседании. Уголовно-процессуальный кодекс и Кодекс военной юстиции позволяют суду перейти к слушанию дела в отсутствие обвиняемого, если тот упорствует в своем отказе явиться в суд. Этот законный порядок действий основан на том, что правосудие должно совершиться при любых обстоятельствах, и негативная позиция обвиняемого не может препятствовать этому бесконечно.
Комментарии автора по замечаниям государства-участника
5.1. 19 мая 2004 года г-н Месли предъявил доверенность на имя Али Бенхаджа, датированную 13 марта 2004 года. По поводу приемлемости сообщения он указывает, что государство-участник никаких возражений по этому поводу не высказало.
5.2. Али Бенхадж был освобожден 2 июля 2003 года. Накануне своего освобождения от него потребовали отказаться от деятельности любого рода. Он отказался подписать документ, вынуждающий его отказаться от своих гражданских и политических прав. На следующий день после своего освобождения совместное официальное коммюнике военных властей и Министерства внутренних дел уведомило его через прессу о запрещении пользоваться своими наиболее элементарными правами[5] под предлогом, что это запрещение сопутствует его основному наказанию в виде тюремного заключения. Али Бенхаджу неоднократно направлялись официальные уведомления с требованием прекратить деятельность любого рода. Он по-прежнему подвергается угрозам и преследованиям.
5.3. Государство-участник ограничивается тем, что подтверждает законность разбирательства дела заявителя в военном трибунале, который якобы компетентен рассматривать правонарушения политического характера. Оно также утверждает, что обвиняемые не поднимали вопроса о некомпетентности военного трибунала. Г-н Месли указывает, что вопрос о компетенции был предметом ходатайства с целью объявить некомпетентность военного суда, направленного в обвинительную палату апелляционного суда, возглавляемую председателем военного трибунала. Это ходатайство было отклонено, но было подано вновь liminelitisпосредством письменного предъявления исковых требований при открытии судебного разбирательства. Это ходатайство не было рассмотрено председателем военного трибунала, который заявил, что оно будет присоединено к делу при вынесении постановления. В результате физического принуждения, применявшегося к Али Бенхаджу в присутствии его адвокатов, защита покинула зал заседания в знак протеста. Что же касается состава военного трибунала, то, хотя эта инстанция возглавляется профессиональным судьей, он все же назначается совместным постановлением министра обороны и министра юстиции. Эта инстанция включает, помимо этого, двух военных судей, которые не обладают ни квалификацией, ни компетенцией в судебных вопросах и назначаются только министром национальной обороны, которому они подчиняются. Каждый из этих двух судей имеет право голоса при принятии решения большинством голосов. Таким образом, при вынесении постановления военный трибунал города Блида состоял из председателя и двух военнослужащих, оба из которых подчинялись министру национальной обороны. По мнению защиты, военный трибунал города Блида после военного государственного переворота и в условиях чрезвычайного положения, введенного 12 февраля 1992 года, не мог быть ни независимым, ни беспристрастным.
5.4. Если Комитет считает, что разбирательство в военных трибуналах само по себе не является нарушением права на справедливое разбирательство, то это справедливо в отношении независимости такого правосудия, в основе которого лежит эффективное разделение ветвей власти, присущее демократическому обществу. Что касается военных трибуналов, рассматривающих дела гражданских лиц, то Комитет в своем Замечании общего порядка № 13 (пункт 4) отметил, что «в некоторых странах такие военные специальные суды не обеспечивают строгих гарантий справедливого отправления правосудия в соответствии с требованиями статьи 14, которые существенно важны для эффективной защиты прав человека». Комитет также выразил мнение, что право быть судимым независимым и беспристрастным судом является абсолютным правом, не допускающим каких-либо исключений[6]. Что касается публичного характера процесса, то защита по завершении судебного разбирательства приложила к материалам прений заявление 19 адвокатов защиты от 18 июля 1992 года, в котором перечисляется целый ряд нарушений.
5.5. Г-н Месли отмечает, что государство-участник не высказывает никаких замечаний в отношении жестокого обращения с Али Бенхаджем ни во время его содержания под стражей, ни во время его содержания в полной изоляции в течение четырех лет, ни в период его пребывания в военной казарме управления разведки и безопасности в течение по крайней мере двух лет[7]. Обращение с Али Бенхаджем представляет собой нарушение статей 7 и 10 Пакта.
Дополнительные замечания государства-участника
6.1. В сообщении от 27 сентября 2004 года государство-участник указывает, что доверенность, выданная Али Бенхаджем г-ну Месли, не удостоверена и тем самым не может быть принята во внимание. Комитет определил условия приемлемости сообщений, которые должны представляться либо самой жертвой, либо, в случае невозможности, третьим лицом, которое должно в таком случае доказать, что оно полномочно выступать от имени жертвы. В данном случае это условие не выполнено, поскольку в связи с тем, что доверенность, приложенная г-ном Месли к делу, не удостоверена, ничто не доказывает, что Али Бенхадж выдал доверенность адвокату выступать от его имени. Следовательно, Комитет должен принять к сведению тот факт, что доверенность не удостоверена, и объявить сообщение неприемлемым.
6.2. В отношении существа дела и хода судебного разбирательства государство-участник считает, что оно представило достаточную информацию, позволяющую прийти к определенному мнению. Оно просит Комитет должным образом рассмотреть его предыдущие представления. Что же касается "новых нарушений" в связи с рассмотрением дела Али Бенхаджа, то он был приговорен к лишению свободы и уведомлен о некоторых запрещениях, которые фактически представляют собой так называемые наказания, сопутствующие основному наказанию, которые предусмотрены пунктом 3 статьи 4 и статьей 6 Уголовного кодекса. Эти соответствующие наказания судом могут не указываться и применяться с полным основанием к осужденному лицу и, как следствие, не представляют собой нарушение основных прав Али Бенхаджа. Что же касается утверждений о якобы жестоком обращении с Али Бенхаджем во время его содержания под стражей, то они не подкрепляются документами.
Вопросы и процедура их рассмотрения Комитетом . Рассмотрение вопроса о приемлемости
7.1. Прежде чем рассматривать какую-либо жалобу, содержащуюся в том или ином сообщении, Комитет по правам человека должен в соответствии с правилом 93 своих Правил процедуры определить, является ли данное сообщение приемлемым или неприемлемым по смыслу Факультативного протокола к Пакту.
7.2. Комитет отмечает, что этот же вопрос не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования согласно пункту 2 а) статьи 5 Факультативного протокола.
7.3. Касаясь вопроса действительности доверенности, представленной г-ном Месли, Комитет напоминает, что, "как правило, сообщение должно представляться самим лицом или его представителем; однако сообщение, представляемое от имени предполагаемого потерпевшего, может быть принято, когда, как представляется, соответствующее лицо не в состоянии само представить сообщение"[8]. В данном случае г-н Месли указал, что на момент представления первоначального сообщения Али Бенхадж содержался под стражей. Поэтому Комитет считает представленную г-ном Месли доверенность от имени брата Али Бенхаджа достаточной для целей регистрации сообщения[9]. Кроме того, впоследствии г-н Месли предъявил доверенность за подписью Али Бенхаджа, прямо и недвусмысленно удостоверяющую его право выступать от имени последнего в Комитете. Соответственно, Комитет приходит к выводу, что форма представления ему данного сообщения была соблюдена.
7.4 В отношении жалобы, поданной на основании статьи 12 Пакта, Комитет приходит в данном случае к заключению, что представленные автором факты не свидетельствуют о том, каким образом они нарушают право свободно передвигаться по территории государства-участника, и постановляет, что представленные доказательства недостаточны для обоснования жалобы для целей приемлемости. Что же касается жалоб, поданных на основании статей 7, 9, 10, 14 и 19 Пакта, то в данном случае Комитет считает, что доводы, представленные автором в порядке подтверждения жалоб, являются достаточными для целей приемлемости. Таким образом, на основании вышеуказанных положений Комитет признает сообщение приемлемым.
Рассмотрение сообщения по существу
8.1. Комитет по правам человека рассмотрел данное сообщение с учетом всей информации, представленной ему сторонами, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 5 Факультативного протокола.
8.2. Комитет отмечает, что Али Бенхадж был арестован в 1991 году и 15 июля 1992 года был приговорен военным трибуналом к 12 годам лишения свободы по обвинению в посягательстве на безопасность государства и нормальное функционирование национальной экономики. Он был освобожден 2 июля 2003 года. Комитет напоминает утверждение о том, что Али Бенхадж содержался в секретном месте с 1 февраля 1995 года в течение четырех месяцев и шести дней, а также в еще течение четырех лет вплоть до марта 1999 года. В течение всего этого времени его семья не знала о месте его содержания под стражей и жив ли он. Комитет отмечает, что государство-участник не ответило на утверждение автора относительно содержания Али Бенхаджа под стражей в полной изоляции.
8.3. Комитет напоминает[10], что бремя доказывания не лежит исключительно на авторе сообщения, тем более что автор и государство-участник не всегда имеют одинаковый доступ к элементам доказательства и что зачастую лишь государство располагает необходимыми сведениями. Как это косвенно вытекает из пункта 2 статьи 4 Факультативного протокола, государство-участник обязано провести добросовестное расследование всех утверждений о нарушении Пакта, выдвигаемых против него и его представителей, и передать Комитету сведения, которыми оно располагает. В случаях, когда автор передал Комитету точные утверждения и когда дальнейшее выяснение дела зависит от информации, которой располагает только государство-участник, Комитет может считать эти утверждения обоснованными, если только государство-участник не опровергнет их, представив удовлетворительные доказательства и объяснения.
8.4. Комитет отмечает утверждение автора, согласно которому Али Бенхадж в течение многих лет содержания в полной изоляции был лишен доступа к услугам адвоката и не имел возможности оспорить законность своего содержания под стражей. Это утверждение государство-участник оставило без ответа. Комитет напоминает, что в соответствии с пунктом 4 статьи 9 судебный надзор за законностью содержания под стражей предполагает возможность распорядиться об освобождении задержанного, если его задержание объявлено несовместимым с положениями Пакта и, в частности, с положениями пункта 1 статьи 9. В данном случае Али Бенхадж содержался в нескольких тюрьмах и трижды в течение более четырех лет в секретных местах содержания под стражей, не имея возможности добиться того, чтобы вопрос о соответствии его ареста положениям Пакта был рассмотрен судом по существу. Соответственно, в отсутствие достаточных объяснений со стороны государства-участника Комитет приходит к выводу о нарушении пункта 4 статьи 9 пакта.
8.5. В отношении утверждения о нарушении статьи 10 Пакта Комитет отмечает, что, по словам автора, Али Бенхадж неоднократно подвергался физическим издевательствам во время своего содержания под стражей и что он в течение нескольких месяцев находился в блоке для приговоренных к смертной казни. Кроме того, по утверждениям авторам, во время первого содержания в полной изоляции Али Бенхадж находился в тесной камере без вентиляции и санитарных удобств, а затем был заключен в карцер, размеры которого не позволяли ему ни стоять, ни лежать. Комитет вновь подтверждает, что лица, лишенные свободы, не должны испытывать иных лишений или тягот, помимо тех, которые являются результатом лишения свободы, и что обращение с ними должно соответствовать, в частности, Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными[11]. В отсутствие конкретных сведений, представленных государством-участником в отношении условий содержания Али Бенхаджа под стражей, Комитет приходит к выводу о нарушении прав, закрепленных в пункте 1 статьи 10. В свете этого вывода в отношении статьи 10, т.е. положения Пакта, касающегося конкретно ситуации лишенных свободы лиц и предусматривающего для этой категории лиц элементы, изложенные в целом в статье 7, нет необходимости рассматривать отдельно претензии, возникающие согласно статье 7. Комитет также считает, что нет необходимости рассматривать отдельно другие жалобы, касающиеся статьи 9.
8.6. В отношении жалобы на нарушения статьи 14 Пакта автор указал, что состав трибунала уже сам по себе нарушает правила справедливости, что судебное разбирательство по делу Али Бенхаджа не было публичным, хотя трибунал не приводит для этого законных оснований и хотя решения о слушании в закрытом заседании не было вынесено и, наконец, что некоторые из его адвокатов не были допущены к трибуналу.
8.7. В отношении компетентности военного трибунала в рассмотрении настоящего дела государство-участник указывает, что военные трибуналы могут рассматривать преступления против безопасности государства в тех случаях, когда наказание превышает пятилетний срок тюремного заключения, исходя из статьи 25 постановления № 71-28 от 22 апреля 1971 года. Комитет отмечает, что Али Бенхадж был представлен адвокатом в военном трибунале и что он подал кассационную жалобу в Верховный суд, который подтвердил решение трибунала. В отношении утверждения о том, что судебное разбирательство не было публичным, Комитет отмечает, что государство-участник оставило без ответа эти утверждения автора, просто указав, что утверждение является «абсолютно неточным». Наконец, в отношении утверждения о том, что некоторые адвокаты не смогли присутствовать в зале заседаний трибунала, государство-участник указало, что во время предварительного следствия и самого судебного разбирательства Али Бенхадж и обвиняемые совместно с ним лица были представлены 19 адвокатами, а в Верховном суде восемью адвокатами.
8.8. В отношении жалобы на нарушение статьи 14 Пакта Комитет напоминает о своем Замечании общего порядка № 13, согласно которому, хотя Пакт не запрещает рассмотрение дел гражданских лиц военными трибуналами, такое рассмотрение может осуществляться лишь на исключительной основе и в условиях, при которых действительно полностью соблюдаются все гарантии, предусмотренные в статье 14. Обоснование такой практики возлагается на государство-участник, использующее военные трибуналы для суда над гражданскими лицами. По мнению Комитета, государство-участник должно доказать применительно к конкретной категории лиц, о которых идет речь, что обычные гражданские суды не в состоянии принять их дела к рассмотрению, что другие, альтернативные категории гражданских судов, такие, как специальные суды или суды по особо важным делам, не подходят для этой задачи и что при передаче дел в военные трибуналы полностью гарантируется защита прав обвиняемых в соответствии со статьей 14. Государство-участник должно также продемонстрировать, как именно военные трибуналы гарантируют полную защиту прав обвиняемых в соответствии со статьей 14. В рассматриваемом случае государством-участником не были указаны причины, обусловившие необходимость передачи дела в военный трибунал. В своих комментариях по поводу тяжести обвинений, предъявленных г-ну Бенхаджу, государство-участник не указало причины, по которым его дело не могло рассматриваться в обычных гражданских судах или гражданских судах альтернативных категорий. При этом одна лишь ссылка на положения внутреннего права, допускающие рассмотрение военными трибуналами определенных категорий тяжких преступлений, с точки зрения Пакта не может служить оправданием использования таких трибуналов. Неспособность государства-участника доказать в рассматриваемом случае необходимость передачи дела в военный трибунал освобождает Комитет от рассмотрения вопроса о том, действительно ли обеспечивались военным трибуналом все гарантии, предусмотренные статьей 14. Комитет приходит к выводу, что рассмотрение дела г-на Бенхаджа и его осуждение военным трибуналом представляют собой нарушение статьи 14 Пакта.
8.9. Что касается того факта, что Али Бенхадж был заочно приговорен к 12 годам тюремного заключения в ходе судебного разбирательства, на котором он отказался присутствовать, Комитет напоминает, что гарантии, изложенные в статье 14, не могут толковаться как обязательно исключающие судебные постановления, выносимые в отсутствие обвиняемого, каковыми бы ни были причины отсутствия обвиняемого. Действительно, приговоры, вынесенные заочно, являются при некоторых обстоятельствах (например, в тех случаях, когда обвиняемый, который был информирован о рассмотрении его дела заблаговременно, отказывается присутствовать на заседании) приемлемыми в интересах правосудия[12]. В рассматриваемом случае Комитет отмечает, что, по утверждению государства-участника, Али Бенхадж и его адвокаты регулярно вызывались в суд и что трибунал направил повестку Али Бенхаджу и что именно на этой стадии председатель трибунала решил перейти к рассмотрению дела. Комитет отмечает, что автор оставил без ответа эти объяснения государства-участника, и приходит к выводу, что рассмотрение дела в отсутствие Али Бенхаджа не является нарушением статьи 14 Пакта.
8.10. В связи с утверждение о нарушении статьи 19 Комитет напоминает, что свобода информации и свобода выражения своего мнения являются основой основ любого свободного и демократического общества. Важнейшей особенностью такого общества является предоставление гражданам права получать информацию о возможных решениях, касающихся смены политической системы или политических партий у власти, а также открыто и публично критиковать или подвергать оценке деятельность своего правительства, не опасаясь вмешательства или репрессий со стороны последнего, в пределах, установленных пунктом 3 статьи 19 Пакта. В отношении утверждений о том, что арест Бенхаджа и предъявление ему обвинения преследовали политические цели и что различные запрещения, предметом которых он стал после своего освобождения, не предусмотрены законом, Комитет отмечает, что он не располагает достаточными элементами, чтобы сделать вывод о нарушении статьи 19.
9. Комитет по правам человека, руководствуясь пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, считает, что факты, рассмотренные Комитетом, свидетельствуют о нарушении государством-участником статей 9, 10 и 14 Пакта.
10. В соответствии с пунктом 3 статьи 2 Пакта государство-участник обязано обеспечить Али Бенхаджу эффективное средство правовой защиты. Государство-участник обязано принять соответствующие меры для того, чтобы автор получил надлежащую компенсацию, включая возмещение ущерба в связи тем тревожным состоянием, которое пришлось пережить его семье и ему лично. Государство-участник также обязано принять меры для недопущения аналогичных нарушений в будущем.
11. Принимая во внимание, что, присоединившись к Факультативному протоколу, государство- участник признало компетенцию Комитета выносить решения по факту наличия или отсутствия нарушения Пакта и что согласно статье 2 Пакта государство-участник обязано гарантировать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в Пакте, и обеспечивать имеющие исковую силу средства правовой защиты в случае установления факта нарушения, Комитет хотел бы получить от государства-участника в 90-дневный срок информацию о принятых мерах во исполнение настоящих Соображений Комитета. Государству-участнику предлагается также опубликовать настоящие Соображения.
ДОБАВЛЕНИЕ: Особое (несогласное) мнение члена Комитета г-на Абдельфаттаха Амора
В пункте 8.8 настоящих соображений Комитет, утверждая, что:
"Неспособность государства-участника доказать в рассматриваемом случае необходимость передачи дела в военный трибунал освобождает Комитет от рассмотрения вопроса о том, действительно ли обеспечивались военным трибуналом все гарантии, предусмотренные статьей 14",
приходит к выводу, что:
"рассмотрение дела г-на Бенхаджа и его осуждение военным трибуналом представляют собой нарушение статьи 14".
Таким образом, Комитет повторяет, но в более обычных выражениях, позицию, занятую им по этому же вопросу при рассмотрении дела Мадани, которую, я считаю юридически слабо обоснованной (сообщение № 1172/2003 с моим несогласным мнением и мнением г-на Ахмеда Тауфика Халиля). Хотел бы обратить внимание на мое несогласное мнение по поводу рассмотрения сообщения Мадани, формулировки и содержание которого, как я утверждаю, полностью применимы к настоящему случаю, и добавить следующие элементы:
- Как и в деле Мадани, Комитет применил новое Замечание общего порядка № 32 в отношении статьи 14, заменившее собой Замечание общего порядка № 13, еще до его принятия, поскольку соображения по делу Бенхаджа были приняты 20 июля 2007 года, а новое Замечание общего порядка было принято 25 июля 2007 года, что делает позицию Комитета весьма спорной. Помимо принципиальных вопросов об обратной силе следует более конкретно отметить, что государство, не будучи заблаговременно предупрежденным о применимом "правиле", не было в состоянии подготовить свою аргументацию на этот счет;
- Фактически Комитет занимался не просто толкованием, как это он вправе делать в соответствии со своей имплицитной компетенцией, а скорее нормотворчеством, выдвинув новое "правило", которое нельзя обосновать с учетом положений Пакта. Это основополагающий вопрос, который предполагает необходимость определения собственной компетенции Комитета, с учетом обязательств, взятых на себя государствами - участниками Пакта;
- даже если придерживаться логики Комитета, то приходится констатировать, что Комитет сам ее не придерживался. Комитет констатирует "неспособность государства-участника доказать в рассматриваемом случае необходимость передачи дела в военный трибунал". Однако государство- участник указало, что имелись "исключительные обстоятельства" в результате "попытки поднять мятеж" и что дело г-на Бенхаджа было передано в военный трибунал с целью гарантировать надлежащее отправление правосудия и что трибунал был учрежден на законных основаниях для разбирательства не только военных преступлений, но покушений на безопасность государства, когда наказание превышает пятилетний срок лишения свободы при соблюдении гарантий, признанных законом и международными договорами. Комитет мог бы или скорее должен был изучить аргументацию государства-участника, оправдывающую передачу дела в военный трибунал, и отклонить ее в том случае, если бы он счел ее недостаточно уместной. Он этого не сделал, обрезав сук, на котором он хотел сидеть. Он также не посчитал необходимым изучить вопрос о том, соблюдались ли гарантии и процедуры, предусмотренные в статье 14, хотя он должен был это сделать.
В целом опасения по поводу военных трибуналов и чрезвычайных судов, которые я полностью разделяю, как и многие члены Комитета, не дают ему права отходить от принципа юридической строгости, который создал ему репутацию и укрепил к нему доверие. Эти опасения также не дают ему права выходить за рамки своей компетенции и делать выводы из характера суда, рассматривавшего данное дело, не проверив, соблюдаются или не соблюдаются все гарантии и процедуры, предусмотренные статьей 14 Пакта. Правовая гибкость является источником нормотворчества и прогресса лишь в той мере, в какой она не сводит право до уровня мета-права.
Особое (несогласное) мнение члена Комитета г-на Ахмеда Т. Халиля
Считаю необходимым отметить, что я не могу поддержать точку зрения, сформулированную в пункте 8.8 соображений в отношении сообщения № 1173/2003, Бенхадж против Алжира, в котором Комитет констатировал нарушение государством-участником статьи 14 Пакта.
Моя позиция основана на тех же замечаниях, которые подробно изложены в моем несогласном мнении в связи с соображениями в отношении сообщения № 1172/2003, Аббасси Мадани против Алжира.
[1]Адвокат прилагает заявление защиты от 18 июля 1992 года, в котором вскрываются серьезные нарушения в ходе судебного разбирательства
[2] Его размеры не позволяли ни стоять, ни лежать.
.[3]Мнение № 28/2001 Рабочей группы по произвольным задержаниям
[4] Согласно заявлению защиты, адвокаты не могли встретиться с Али Бенхаджем до слушания дела 18 июля 1992 года, притом что "никакой юридический текст не позволяет какому-либо органу гражданской или военной власти ограничивать доступ к трибуналу или в зал судебного заседания любому гражданину страны или иностранцу".
[5] Например, запрещение "избирать или быть избранным, проводить собрания, создавать ассоциацию политического, культурного, благотворительного или религиозного характера, вступать в политические партии или любую другую гражданскую, культурную, социальную, религиозную или иную ассоциацию в качестве члена, руководителя или сочувствующего и действовать в них". Ему также было запрещено "присутствовать, выступать или выражать свое мнение в любом качестве и с использованием любого средства на любом публичном или частном собрании и в целом принимать участие в любом политическом, социальном, культурном, религиозном, национальном или местном мероприятии, каковы бы ни были его причины или повод".
[6] Защита цитирует Сообщение № 263/1987, Гонсалес дель Рио против Перу, соображения, принятые 28 октября 1992 года.
[7] Продолжительность содержания под стражей в полной изоляции варьируется в представлениях адвоката.
[8] Правило 96 b), Правила процедуры Комитета по правам человека (CCPR/C/3/Rev.8).
[9] Сообщение № 8/1977, Вайсманн и Пердомо против Уругвая, соображения, принятые 3 апреля 1980 года, пункт 6.
[10] Сообщение № 146/1983, Бабоерам Адхин и др. против Суринама, соображения, принятые 4 апреля 1985 года, пункт 14.2; № 107/1981, Елена Кинтерос Алъмейда против Уругвая, соображения, принятые 21 июля 1983 года, пункт 11; № 992/2001, Бусруаль против Алжира, соображения, принятые 30 марта 2006 года, пункт 9.4; № 1297/2004, Меджнун против Алжира, соображения, принятые 14 июля 2006 года, пункт 8.3.
[11] Замечание общего порядка № 21 [44] в отношении статьи 10, пункты 3 и 5; сообщение № 1134/2002, Фонгум Горджи-Динка против Камеруна, соображения, принятые 17 марта 2005 года, пункт 5.2.
[12] Сообщение № 16/1977, Мбенге против Заира, соображения, принятые 25 марта 1983 года, пункт 14.1; № 699/1996, Малеки против Италии, соображения, принятые 15 июля 1999 года, пункты 9.2 и 9.3.